Нельзя идти за горизонт - Ильин Владимир Леонидович - Страница 41

И тем не менее существовало какое-то неуловимое различие между теми, кто родился и вырос на подземной базе Когниции, и даже полностью ассимилировавшимися к новой жизни «пришельцами», попавшими сюда из-под куполов Оазисов. И трудно было определить, представители какой категории когниторов заслуживают звание Настоящего Человека…

Было во всех этих людях нечто такое, что невольно пугало Гарса. Проблема заключалась в том, что он и сам не мог определить, что же это такое.

Глава 3

Склад электроники располагался на двенадцатом ярусе. Слово «минус» применительно к этажам филиала в Когниции не употребляли — и так было ясно, что лифт не вознесет тебя в высоту, а опустит в глубину.

Сегодня Гарсу, как ни странно, везло. Ни в коридорах, ни в лифтах ему не встретился никто из тех, кто мог бы приставать к нему с вопросами или исключительно безотлагательными делами. Впрочем, когда рабочий день только начинается, трудно встретить кого бы то ни было, потому что головы у всех еще свежие, голод не мучит, вчерашний запас анекдотов и хохм исчерпан, а новый еще не успел нарасти, и нутро точит неуемная жажда перевернуть Землю вверх тормашками или, по крайней мере, произвести переворот в своей области науки.

Он свернул в один из коридорных «аппендиксов», где располагался конечный пункт его путешествия, и увидел в нескольких десятках метров впереди себя чью-то спину. Она показалась Гарсу смутно знакомой.

Человек шел спокойно и уверенно, не оглядываясь. Куда это он направляется? Тоже на склад, что ли? Но тогда почему он прошел мимо него и движется дальше, где ничего нет, кроме голых стен и — уже в самом торце тупика — компьютерной схемы пожарной безопасности, на которую ни один здравомыслящий человек внимания обращать не будет?

Повинуясь неясному внутреннему импульсу, Гарс отпрянул обратно за угол коридора и, выждав ровно пять секунд, опять заглянул в «аппендикс».

На этот раз там не было никого.

Что это было? Очередная иллюзия? Голография в действии? Или его мозг, не вынеся тягот трудной лаборантской деятельности, совмещенной с соискательством когниторской ступени в свободное от работы время, начинает съезжать с катушек?

Тем не менее знакомый незнакомец был вполне материален — сомнений в этом у Гарса не осталось после того, как, пройдя по коридорчику до самой схемы, он уловил трудноопределимый запах какого-то дезинфицирующего препарата, а пригнувшись к полу, разглядел на нем мелкие комочки грунта, видимо отлепившиеся от подошв обладателя спины…

Интересно, где это он умудрился найти сырую землю в Когниции, ведь на почву оранжерей это не очень-то похоже, подумал Гарс, машинально катая между пальцами комочки, и тут его ударила догадка.

Убедившись, что вокруг никого нет, он двинулся вдоль стен, тщательно обследуя их. Эх, жаль, под рукой электронного микроскопа нет. Впрочем, микроскоп не потребовался. Возле самой схемы в стене обнаружилась едва заметная глазу вертикальная линия толщиной в волосок. Она начиналась у самого пола и тянулась до высоты роста среднего человека.

Это явно была раздвижная дверь. Створки скорее всего практически мгновенно откатываются в сторону и так же мгновенно возвращаются на место, закрываясь за вошедшим.

Но на планах этого яруса, насколько помнил Гарс, ничего, кроме склада, обозначено не было.

В следующие пять минут Гарс попытался, ощупывая «дверь», установить способ, которым она открывается. Безнадежно. Тут наверняка стоит такой мощный замок, что раздвинуть створки даже домкратом вряд ли удастся. И еще должен быть встроен какой-нибудь идентификатор, срабатывающий либо на пароль, либо на отпечаток пальца, либо на изображение, либо на запах… да мало ли еще на что!

Интересно, интересно… Зачем Когниции может быть необходим секретный отсек, о котором вряд ли знает кто-то из рядовых сотрудников? И что может скрываться за этой дверью?

Десятки вопросов промелькнули в голове у Гарса почти одновременно, но проникнуть внутрь, чтобы получить на них ответ, он не мог. Пока — не мог.

Что ж, надо будет целенаправленно заняться этой скрытой дверью в стене. Полазить по Сети в поисках информации, имеющей к ней отношение. Как бы невзначай порасспрашивать знакомых и незнакомых, более внимательно прислушаться к чужим разговорам, и так далее.

А пока его ждет склад.

Гарс отпер массивную дверь и переступил порог, все еще размышляя о таинственном входе в неизвестность.

На складе было так же тихо, как внутри пирамиды Хеопса до ее открытия археологами. И ни единой живой души, если не считать интеллект-кибера, обслуживающего посетителей.

Гарс продиктовал ему шифр нужного чипа, и кибер пулей метнулся в глубь помещения, заставленного металлическими стеллажами и ящиками.

Внезапно за спиной Гарса хлопнула дверь, он повернулся и застыл так, что мог бы служить наглядным пособием для медицинских лекций на тему «Паралич и его симптомы».

— О, какая встреча! — произнесла с притворным удивлением женщина, вошедшая на склад. — Привет, Гарс!..

Это была двадцатипятилетняя дочь руководителя сектора 203 Агесса Прегон. Именно она числилась на должности третьего лаборанта в группе Лапорта. Правда, она нечасто обременяла группу своим присутствием на рабочем месте. Вечно у нее были какие-то свои, чисто женские заботы и проблемы, которые нужно было решать немедленно. Даже Лапорт не понимал, какого хрена Прегону понадобилось устраивать свою малышку к нему в группу. Если бы научным сотрудникам за работу, как когда-то, платили деньги, то этот факт мог бы еще объяснить стремление Агессы приобщиться к тайнам социопсихологии, но в условиях Когниции это было абсурдом… Однажды кто-то из бойких на выводы экспериментаторов предположил, что лабораторная деятельность притягивает Агессу, как сахар — пчел, по той простой причине, что тут в одном месте собрано множество возможных кандидатов на роль ее второго мужа. От первого, пришедшегося ей не по душе… или не по телу… она избавилась год назад. Самым простым, но весьма эффективным способом: бедняга загремел на неопределенный срок на стажировку в лунном филиале не без содействия когнитора Прегона.

В те редкие дни, когда Прегон-младшая отбывала трудовую повинность в лаборатории, она была одета весьма эффектно. Сейчас же она просто превзошла себя. Она блистала так, что рядом с ней можно было находиться только в черных очках. Хотя в скудном складском интерьере и на фоне стеллажей с ободранными ящиками и промасленными железяками красота ее казалась бессмысленной, как искусственный цветок.

— П-привет, — слегка заикаясь, ответил Гарс. — Как это тебя сюда занесло? Тебя же вроде бы не было с утра…

Агесса неторопливо, но очень тщательно прикрыла за собой дверь, почему-то защелкнув внутреннюю задвижку, и, вычурно покачивая бедрами, направилась к оторопевшему Гарсу. Подойдя почти вплотную, она многозначительно уставилась ему в глаза и выдохнула:

— А я искала тебя… Я искала тебя всю жизнь! Разве ты не рад, что мы наконец-то остались одни?

Гарс окончательно лишился дара речи. Почему-то раньше он не замечал, чтобы дочка Прегона как-то выделяла его из общей мужской массы. И вдруг такое признание!

Чтобы выиграть темп, как говаривал когда-то шахматист Лагмар, он принялся нести непослушным языком что-то о, пардон, хреновых чипах сканера, которые летят, как перелетные птицы, именно тогда, когда Лапорту позарез необходимо проводить дурацкие эксперименты, и что…

Агесса, не слушая его бреда, протянула руку и… нет, она не стала гладить его по щеке. Она только дотронулась до лица Гарса кончиками пальцев с такой осторожностью, будто боялась поранить его. Но и этого хватило, чтобы у Гарса перехватило дыхание и почти остановилось сердце.

Черт, подумал он. Как же некстати все это получается… здесь, на этом складе, куда вот-вот может кто-нибудь припереться… в негигиенических условиях… да и кибер каждую секунду может вынырнуть из-за стеллажей, и хотя юн не человек, но все равно будет неловко при нем.