Нельзя идти за горизонт - Ильин Владимир Леонидович - Страница 27

Именно так Праг преподносил собравшимся причины, побудившие Гарса зарезать жену.

Неужели они поверят этому бреду? Неужели все как один осудят его и приговорят к… Стоп! Что там говорится в Законе насчет наказания преступников? Изгнание за Горизонт? Но ведь это наказание для него, научившегося свободно перемещаться за Купол и обратно, будет бессмысленным!

Поняв это, Гарс немного расслабился. Он даже перестал слушать, что там несет разошедшийся хранитель Закона. Теперь важнее другое — попытаться понять, кто же — настоящий убийца. Чтобы потом, когда его, Гарса, вышвырнут за Горизонт, он мог вернуться и восстановить попираемую сейчас справедливость.

Гарс обвел глазами море голов, колышащееся нервной массой на площади. Кто из них виновен в смерти Люмины? Кто этот злодей, с руками, обагренными кровью его жены?

Однако, сколько он ни пытался представить кого-нибудь из хорошо знакомых ему людей в роли придурка с выкатившимися из орбит глазами, заносящего нож над Люминой, ничего путного из этого не получалось. Получалось так, что либо надо подозревать всех, либо… либо никто не мог такого сделать… Даже те, кто проявлял к Гарсу открытую неприязнь, едва ли расправились бы с его Лю, чтобы насолить ему.

"Подожди, подожди, — сказал себе Гарс. — Как там говорили древние? «Ищи, кому преступление выгодно»? Может быть, для начала надо ответить на вопрос, за что была убита Люмина, по какой причине, а тогда и прояснится личность убийцы?!

Ее не могли убить из корыстных побуждений. Убийца не был вором или грабителем, это уж точно. Ведь в доме у нас ничего ценного не было, да и, помнится, все вещи остались на своих местах.

Ее также не могли убить из ненависти. Люмина всегда была приветлива и доброжелательна к окружающим. Даже к тем, кто ей активно не нравился… Только мне она могла высказать в глаза все, что думает. И она никогда и ни с кем не ссорилась в открытую, если не считать меня самого. Правда, к матери моей Лю относилась враждебно, но… Не будешь же ты считать, что твоя мать?! Нет-нет, это исключено…

Может, ее убили из ревности? Но кому могла прийти в голову такая бредовая мысль? Не Риле же, которая кокетничала со мной лишь на словах, но на деле не позволяла себе ничего предосудительного!

И вообще, вряд ли кто-то из женщин был бы способен хладнокровно и мастерски, как мясник, вспороть живот человеку. Живому человеку. Тут чувствуется мужская рука.

Постой, а почему этот неведомый мерзавец наносил моей Лю удары именно в живот, а? Из врожденной кровожадности? Или у него была какая-то иная причина? Может быть, для него эта часть тела представляла некий символ? Может быть, для него было очень важно ударить ножом Люмину именно в живот?!"

И тут Гарс догадался, кто и по какой причине расправился с его женой. Он нашел глазами этого человека в толпе и попытался встретиться с ним взглядом, но тот на него не смотрел. Он был чем-то очень занят…

Холодная ярость охватила Гарса.

Что ж, теперь он знает все.

Когда этот фарс закончится и его вытолкнут за Горизонт, он вернется и своими руками накажет этого подонка!

«Только неужели ни у кого из тех, среди которых я прожил всю свою жизнь, не шевельнется и тени сомнения в том, что я способен на убийство?!»

Матери среди собравшихся не было. А знает ли она вообще, что произошло с невесткой и что ее сына сейчас судят, как последнюю тварь? Селектор в ее доме был неисправен уже давно, но неужели никто из соседей не догадался сообщить ей последние новости?

Потом Гарс понял. Отсутствие матери наверняка было на руку Прагу. Чтобы общественный суд не терял время на всякие истерики, сопли и слезы. Именно поэтому Праг принял все меры, чтобы ясновидица не узнала о том, что произошло с её невесткой, как можно дольше. По крайней мере, до конца этого судилища.

«Вот подлец, вот сволочь!» — застучало в голове Гарса, но он заставил себя успокоиться. Действительно, может, и к лучшему, что матери нет сейчас здесь. Не хватало еще, чтобы и ее обливали позором и презрением как женщину, взрастившую убийцу.

И еще кого-то не было среди собравшихся на площади, но Гарс так и не сумел определить, кого именно. Слишком много было народу, и лица сливались в одно сплошное, размытое пятно так, что временами казались стеной. Туманной, аморфной, не поддающейся рассмотрению стеной Горизонта.

Наконец Праг закончил говорить, и Грон предложил выступить желающим сказать что-либо в защиту обвиняемого.

Над площадью повисла тишина.

Одни расстреливали Гарса своими взглядами, полными ненависти, от которой не спасало сознание своей невиновности. Другие смотрели на него с таким отвращением, будто он превратился в инопланетного монстра, какие обычно фигурируют в фантастических фильмах. Третьи глядели на Гарса со страхом, видимо, с ужасом представляя себе, что еще несколько часов назад этот, с виду такой же, как все, человек свободно ходил и общался с ними, гладил по голове их детей, а оказывается, в любую минуту мог лишить их жизни. Кое-кто и вовсе избегал встречаться с Гарсом взглядом, заранее смирившись с тем, что он, будучи в общем-то неплохим и даже интересным парнем, вдруг в одночасье отчебучил такое, от чего кровь стынет в жилах. Не-ет, друзья, правильно записано в нашем Законе: нельзя идти за Горизонт, это к добру не приводит. Видите, что может сделать с нормальным человеком идея-фикс?!

Отчаяние и обида сдавили горло Гарса с такой силой, что он едва не задохнулся, и нос защекотали горькие слезы.

"Эх вы, — мысленно воскликнул он, — а я-то считал вас добрыми и справедливыми! Где же ваша доброта? Где справедливость? Неужели тот застойный образ жизни, который вы ведете, постепенно уравнял вас и привил дурную привычку быть единодушными во всем, даже во мнениях?! Неужели вы сами не видите, как это опасно — быть подстриженными под одну гребенку и равняться на одни и те же идеалы?!

Черт с вами, если вы не хотите защищать меня, предатели! Только дайте мне последнее слово, и я сам выскажу все, что о вас думаю! Я докажу вам, что настоящий убийца стоит среди вас! А в принципе вы все — тоже преступники, потому что не противитесь злу, замаскированному покоем и уютом, и палец о палец не ударяете вместо того, чтобы разнести этот чертов мир с его невидимыми и видимыми куполами и горизонтами вдребезги!"

Но никто не собирался давать ему слова, сколько Гарс ни дергался, мыча в бессильной ярости. Он был надежно скован по рукам и ногам и вдобавок ко всему прикручен прочными веревками к специальному дубовому креслу. Наверное, чем больше он извивался и корчил гримасы, требуя, чтобы с его рта содрали пластырь, тем все более отвратительно он выглядел в глазах окружающих. Как преступник, осознающий неотвратимость кары за свои проступки, но пытающийся любым способом избежать ее.

Праг поднял руку, требуя тишины.

— Давайте решим, как мы накажем этого типа, — предложил он собравшимся.

— По Закону, как же иначе? — выкрикнул Ким, стоявший в первых рядах толпы. Праг покачал головой.

— По Закону мы должны изгнать его за Горизонт, — сказал он. — Но разве это может быть действенным наказанием для Гарса? Вспомните, он же сам всегда стремился там оказаться. Получится, что мы не накажем его, а, наоборот, выполним его сокровенную мечту. Даже если он там погибнет.

— А что ты предлагаешь, Праг? — спросил Грон.

Праг нехорошо усмехнулся.

— Я предлагаю более суровую кару за убийство. Пусть это будет отступлением от Закона. Его надо казнить, причем здесь и сейчас. Чтобы это произошло у всех на глазах.

Он достал из кармана прибор, который конфисковал у Гарса при аресте, и показал его толпе.

— Это тот самый атомайзер. С его помощью этот безумец намеревался отправить на тот свет всех вас, — объявил громогласно он. — Я предлагаю использовать эту страшную штуку как орудие возмездия! Поднявший меч от меча и погибнет, значит!

Шум в толпе стих.

— Да, но кто сделает это? — прозвучал голос Пустовита. — Палачей среди нас вроде бы не имеется. Может быть, ты сам, Праг, исполнишь наш приговор?