Нельзя идти за горизонт - Ильин Владимир Леонидович - Страница 21

Сегодня опять было хорошо. Великолепно до отвращения. Впервые за последнее время на небе появилось несколько пушистых облачков. Значит, скоро на поселок прольется слабенький, щадящий дождик. Его хватит лишь на то, чтобы оросить огороды, смыть пыль с деревьев и домов и слегка полить дороги. Как будто расход воды рассчитан до последней капли. Оранжерея. Гигантская оранжерея, только в ней выращивают не цветы, а людей. Именно поэтому солнечная, слабоветреная погода повторяется изо дня в день пять, двадцать, пятьдесят, двести лет подряд. Неужели тем, кто создал Купол, самим не становилось дурно до тошноты от этой единообразной стерильности?

Впрочем, теперь это уже не имело значения. Потому что Гарс шел к Горизонту.

Вопреки прежним канонам естествознания. Горизонт находился на расстоянии всего полутора километров от поселка. От силы двадцать минут ходьбы. Но для Гарса в тот день этот путь показался долгим, как никогда. Все было правильно: ведь он шел к Горизонту тридцать три года, а не эту треть часа.

Путь к Горизонту в этом секторе преграждала речушка, вившаяся по замысловатой кривой вокруг поселка. Мостика через нее предусмотрено не было. А если он и был когда-то построен, то, наверное, предыдущие Гроны и Праги распорядились снести его, чтобы люди меньше лезли куда не следует. Однако Гарс давно соорудил искусственный брод через речку, навалив поперек ее течения ветки деревьев, камни и прочий естественный мусор.

Неподалеку от этой переправы ловил рыбу Брин. Его неподвижный взгляд был устремлен на торчавший из воды поплавок, и казалось, что рыболов дремлет с открытыми глазами. А может, и умер. Как Пиллис… Однако, услышав шаги Гарса, Брин повернул к нему голову. И тут же вновь отвернулся. Это был лысоватый, невозмутимый, очень терпеливый человек. Помимо рыбалки, у него было еще одно, весьма экстравагантное хобби. Брин держал дома в специальном вольере с бассейном нескольких крокодилов. Они достались ему в наследство от отца, а тому, в свою очередь, — от далеких предков. Крокодилы были очень старыми, они походили на толстые замшелые бревна. Управляться с ними Брину было нетрудно — за многие годы заточения в вольере аллигаторы почти полностью утратили способность к размножению и свою природную агрессивность, и даже если Брин иногда забывал запереть ворота вольера, его питомцы вовсе Ас стремились расползтись по поселку. Наверное, в отличие от своих хозяев, они знали, что произошло с планетой примерно двести лет тому назад, но рассказать об этом не могли, а если бы и могли — то вряд ли им позволили бы это сделать невидимые цензоры…

Как ни странно, несмотря на то что речушка начиналась из-под Горизонта и под ним же, только на противоположном конце Купола, кончалась, как нарисованная река обрезается краем альбомного листа, рыба в ней водилась до сих пор, и время от времени терпение Брина вознаграждалось довольно неплохим уловом. Правда, добыча была слишком мелкой — не больше ширины ладони, и Брин, как правило, подкармливал ею своих аллигаторов в качестве «витаминов», по его собственному выражению.

— Привет, Брин, — сказал Гарс, хотя особого желания общаться с кем бы то ни было у него сейчас не было. — Что, клюет сегодня?

Брин лишь уныло махнул рукой в ответ.

— Между прочим, я знаю одно местечко, где есть во-от такая рыба, — сказал Гарс, останавливаясь. — Хочешь, скажу, где это?

Брин недоверчиво воззрился на него. Потом его лицо приняло вопрошающее выражение.

Он не издавал ни звука из боязни распугать рыбу. Идеальный рыбак… Несмотря на свой возраст, Брин был доверчив, как ребенок. Гарс не раз уже ловил его на одну и ту же подначку насчет крупной рыбы, но он попадался снова и снова.

— Подумай сам, Брин, — продолжал Гарс. — Где еще могут водиться здоровенные рыбины, если в пределах Горизонта ты уже переловил всю мало-мальски приличную живность?

Брин не мигая смотрел на него, ловя каждое слово. Потом ткнул пальцем в Горизонт, открывавшийся отсюда во всю свою небольшую ширь, и гримасой изобразил немой вопрос.

— Правильно, — кивнул Гарс. — За Горизонтом… Пойдешь туда со мной?

Брин так энергично замотал головой, что с него едва не свалилась в воду старая кепка с прожженным в нескольких местах козырьком.

Гарс вздохнул.

— Ну и зря, — вяло сказал он, ступая на импровизированный мостик. — Мы бы с тобой там таких щук выловили! А может быть, и акул…

Дальше за рекой начиналась местность, которая вполне могла бы именоваться дикой природой, если бы не стаи мальчишек, игравших тут в казаки-разбойники, прятки и в охотников на неведомых зверей.

А еще здесь ковырялся в земле Бар. Это был человек средних лет с румянцем на щеках и суетливыми движениями. Он был одержим идеей засадить все поле вокруг поселка деревьями, преимущественно — фруктовыми. При этом, по его мнению, будет убито два зайца сразу: во-первых, можно было обеспечить всех жителей Очага плодами, а во-вторых, деревья заслонят собой Горизонт и выполнят, таким образом, функцию живой стены. На этой почве между ним и Гарсом тлел вялотекущий конфликт. В другое время Гарс не стал бы заговаривать с Баром, но сейчас ему кое-что было .нужно, и это «что-то» могло иметься у садовода.

— Привет труженикам полей и садов, — сказал Гарс, обращаясь к заду, обтянутому испачканными грунтом штанами, который был в данный момент единственной видимой частью туловища садовода. Все прочие части Бара усердно занимались внедрением в почву очередного саженца.

Тем не менее голос Гарса произвел кое-какие изменения в согнутой в три погибели фигуре, и между широко расставленных ног, чуть пониже зада, появилось перевернутое багровое лицо.

— Здравствуй, здравствуй, — откликнулся Бар, не меняя своей неестественной позы. Впрочем, за многие годы своей садоводческой деятельности он, наверное, уже отвык от вертикального положения туловища. — Опять к Горизонту путь держишь?

— У тебя веревки не найдется? — спросил Гарс, не собираясь вступать в дискуссию на тему Горизонта. Бар с подозрением мигнул налитыми кровью глазами.

— Это еще зачем? — осведомился он.

— Да ты не бойся, на обратном пути я тебе ее верну.

— Ну, есть у меня моток… саженцы подвязывать… А тебе длинная нужна?

— Давай такую, какая есть, — сказал Гарс. Бар, по-прежнему не собираясь распрямляться, пошарил в карманах куртки и выудил оттуда клубок тесьмы. Швырнул его между ног в направлении Гарса и предупредил:

— Смотри не забудь вернуть… Она мне еще пригодится.

— Конечно, конечно, — ответствовал Гарс, поднимая веревку с земли. Попробовал машинально ее на прочность. Вроде бы должна выдержать. Конечно, лучше подошел бы канат, толщиной хотя бы в два пальца, но за неимением лучшего и это сгодится.

— Эй, а ты что надумал-то? — внезапно спохватился Бар. Видимо, вид веревки в руках у Гарса вызвал у него какие-то странные ассоциации. — Ты что, с женой поссорился?

— Ни с кем я не ссорился, — сказал Гарс, чтобы отделаться от нравоучений, но Бар не собирался ему верить.

—Ты это… того… ты это брось, Гарс, — строго предупредил он, наконец-то принимая нормальное положение. — Выкинь всякие нехорошие мысли из головы раз и навсегда! Семейная жизнь — сложная штука, уж я-то знаю. Сам не раз со своей Улиной ругался в пух и прах, особенно в молодости. Не нравилось ей, видишь ли, что я хочу превратить поселок в сплошной сад! Бывало, плюнешь после очередной ссоры, хлопнешь дверью и идешь куда глаза глядят, а в голову так и лезет всякая чушь… типа той, что тебе сейчас в башку втемяшилась. Только я тебе так скажу, Гарс: главное в такие минуты — заняться чем-нибудь полезным. Например, деревце посадить или там кустик какой-нибудь… смородиновый. Смородина — очень даже полезная для людей ягода. А накладывать на себя руки — просто глупо, Гарс. Даже если ты сильно чем-то расстроен. Надо жить, трудиться и радоваться жизни, а не идти на поводу у сиюминутной блажи! Может, все-таки передумаешь?

— Ты зря распинался, Бар, — отмахнулся Гарс. — Веревка твоя нужна мне вовсе не для того, чтобы повеситься. Для другого она мне нужна, понял?