Куб со стертыми гранями - Ильин Владимир Леонидович - Страница 14

— Угощайтесь, — сказал вежливо Бойдин Лигуму, открывая банку своего “Чипграйдена”.

Пиво было великолепным даже на неискушенный вкус. Лигум осторожно отхлебнул глоток ледяной шипучей жидкости и подержал его во рту, согревая и смакуя.

— И давно вы занимаетесь этим делом? — спросил он своего визави.

Тот сделал два больших глотка из своей банки и шумно выдохнул воздух.

— Два месяца, — сообщил он, хрустя чипсами.

— И что вам удалось узнать?

Бойдин отпил еще несколько глотков и поставил банку на стол, за которым они сидели.

— А почему вас это интересует, хардер Лигум? — осведомился он официальным тоном.

— Бросьте, Альф, вы ведь и сами знаете, почему, — сказал Лигум.

Инвестигатор опустил голову.

— Да, — сказал он. — Знаю. Но не воображайте, будто я бесконечно рад тому, что Щит решил вмешаться и забрать это дело у Инвестигации. Как бы там ни было, но я ухлопал на это расследование целых два месяца, и, возможно, еще немного — и мне удалось бы напасть на какой-нибудь след. И вдруг являетесь вы, и все мои старания и усилия летят псу под хвост!.. Кстати, вы еще так и не произнесли Формулу Ответственности…

Лигум улыбнулся. Несмотря на исключительно неприятный внешний вид (небрежная манера одеваться, толстые, оттопыренные губы, торчащие, как антенны, ушные раковины, угреватый лоб и маленькие колючие глазки), инвестигатор Альф Бойдин вызывал у него симпатию. Может быть, потому, что его отношение к Лигуму не претерпело особых изменений после того, как хардер продемонстрировал ему свой Знак. Обычно в таких случаях собеседник, с которым имеешь дело, становится либо подчеркнуто-официальным, либо нескрываемо-враждебным, либо преувеличенно-лебезящим. Как будто ты — представитель некоей суперцивилизации разумных гигантских насекомых, этакий мыслящий паук, которого вообще-то надо бы при удобном случае раздавить, но с которым, пока этот случай еще не подвернулся, единственно ради соблюдения приличий и сохранения своего имиджа прирожденного гуманиста следует вести переговоры…

— Как хотите, — пожал он плечами и стал произносить Формулу, упомянутую Бойдиным.

Запрокинув голову назад и не спуская с хардера внимательного взгляда, инвестигатор сосал безостановочно пиво из банки, и угловатый кадык двигался взад-вперед под кожей его горла, как шатун мощного насоса. Едва Лигум закончил Формулу, он с размаху вдарил банкой по столу так, что люди, сидевшие за соседними столиками, испуганно оглянулись, а хардеру показалось, что высокопрочная столешница из искусственных кристаллов разлетится на мелкие осколки.

— Вот теперь порядок, — объявил Бойдин, имея в виду не то опустошение банки с пивом, не то соблюдение Лигумом необходимой формальности. — Теперь можете спрашивать всё, что вас там интересует…

— Меня интересует всё, — лаконично возразил Лигум.

— Тогда почему бы вам не допросить Господа Бога? — ехидно осведомился инвестигатор. — Насколько я еще в детстве усвоил, лишь он владеет самой полной и безошибочной информацией о происходящем в мире…

— Хорошо, тогда скажите, с чего началось ваше расследование.

— Как с чего? С опроса местных жителей, конечно… Будь вы на моем месте, вы бы поступили точно так же. Судите сами: было дано, что в одном городке бесследно исчезают люди. Куда, как, почему или зачем, есть ли виновные и кто именно виноват — вот те вопросы, которые обычно возникают перед нашей конторой в таких делах…

— Для начала надо было установить сам факт исчезновений, — перебил своего собеседника Лигум.

Бойдин насмешливо покивал.

— Ну да, — сказал он, — а вдруг они вовсе не исчезали при загадочных обстоятельствах, а, скажем, решили отдохнуть от своих родных и близких, приобщиться к дикой природе или приняли внезапное решение отправиться на какую-нибудь недавно открытую планету в качестве первопроходцев? Не буду вдаваться в подробности, уважаемый хардер, но вся черновая работа по проверке вышеперечисленных и тысяч других возможных объяснений была проведена еще до того, как дело попало ко мне. Так что разрешите на этом не останавливаться?

— Разрешаю, — серьезно ответствовал Лигум. — Сколько человек исчезло… ну, скажем, за последние полгода?

— Сто девяносто.

— Неплохо, — хладнокровно заметил хардер. — Получается, что ежедневно исчезало больше одного человека… А как насчет статистической обработки этих данных?

— А никак, — прищурился Бойдин. — Если вы думаете, что в этом деле статистика вам поможет, то вы безнадежно заблуждаетесь. В числе пропавших без вести — мужики и бабы, взрослые и дети — взрослых, правда, чуть больше — молодые и старые, представители самых разных профессий, красивые и уроды, высокие и низкие, одинокие и семейные, бедные и состоятельные, известные и не очень… Перечислять дальше или вас интересует какой-то конкретный параметр?

— Нет, — сказал Лигум. — Лучше скажите, как именно пропадали эти люди.

— Не знаю, — кратко ответил инвестигатор.

— То есть? — удивился Лигум.

— То есть, обстоятельства исчезновения в каждом конкретном случае выяснить до конца не удалось, — сухо уточнил Бойдин. — Чаще всего, человек бросал все свои дела — если дело происходило днем — или вскакивал с постели, если дело происходило ночью, и мчался во весь дух куда-то так поспешно, будто только что вспомнил нечто важное… Если ему кто-то попадался в это время, человек чаще всего старался скрыть, куда и зачем именно он спешит. И с тех пор больше никто этого человека не видел…

— Результаты опроса родственников, друзей, знакомых исчезнувших?

— Нулевые.

— Во всех случаях?

— Во всех случаях, — подтвердил инвестигатор.

Взгляды Бойдина и Лигума встретились, но инвестигатор тут же отвел глаза и с преувеличенным энтузиазмом воскликнул:

— А не заказать ли мне вторую банку?

— Я — пас, — сказал Лигум, с сомнением рассматривая красочную голоэтикетку на едва початом “пльзенском”. — А дальше?

— А дальше, — скучным голосом сказал Бойдин, набирая код заказа, — было не лучше. Безуспешные попытки вычислить загадочный параметр, который объединял бы пропавших без вести… Патрулирование улиц своими собственными силами и с помощью вызванного для подкрепления отряда жандармов… Попытки лично перехватить потенциальных кандидатов в исчезнувшие в последние минуты их существования в этом мире… К сожалению, все эти действия так и остались именно попытками добиться хоть какого-то результата.

— Ну, а какое у вас лично сложилось мнение об этом деле? — спросил Лигум, с любопытством разглядывая человека напротив.

Бойдин откупорил банку с таким ожесточением, словно именно она была виновата в его следственных неудачах. Пенящаяся светло-янтарная жидкость хлестнула через край банки прямо на колени инвестигатору. Он энергично ругнулся.

— Мнение? — переспросил он, приложившись к банке на достаточное время, чтобы обдумать вопрос хардера. — Не знаю… Понимаете, не хочется привлекать для объяснения подобных загадок какую-нибудь мистическую или научно-фантастическую чушь. Вроде козней дьявола или происков маскирующихся под людей инопланетных пришельцев. А разумные версии почему-то не годятся…

Он с преувеличенным интересом вертел банку в своих руках, избегая смотреть на Лигума.

И тогда хардер всё понял.

— Что ж, — сказал он, — если я правильно вас понял, дело это абсолютно глухое и безнадежное и никаких просветов во мраке в ходе следствия не было… Так?

— Послушайте, — с внезапным раздражением прорычал Бойдин, вновь шмякнув банку на стол так, что из нее во все стороны полетели брызги, — мне уже надоели ваши беспочвенные подозрения, хардер! Если вы считаете, что я утаиваю от вас какую-либо информацию, это ваша проблема, но я вам сказал всё, что знал!.. А если вы мне не верите, то забирайте у меня все материалы по этому делу и прощайте! Меня, между прочим, дома ждут жена и двое детей, пока я тут с вами пивом накачиваюсь!..

Вспышка его была столь внезапной, что Лигум не сразу сообразил, что ему следует говорить и делать. И лишь неимоверным усилием ему удалось взять себя в руки.