Врата Валгаллы - Ипатова Наталия Борисовна - Страница 39

Торпеда держалась так же крепко, как Улле тогда. Ну, теперь это уже скорее хорошо. Боги любят ненормальных. Еще скорости!

Отказано! «Несовместимо с жизнью». Торпеда за спиной совместима с ней еще меньше. Чертов скафандр, его это датчик ограничивает мощность, подаваемую на двигун. И, кстати, он сам ее жрет! Кулаком выбил заглушку, нашарив под ней пучок проводов, и секунду помедлил, проиграв торпеде еще несколько десятков метров. А между тем, понадобится еще пространство для маневра. Скорость неощутима. Только ускорение. Это прозвучало почти как молитва. И еще маневр! «Петля» без компенсатора тебя просто порвет... А, это быстро. Очень быстро... Настолько быстро, что возможно организм не успеет... Коротко вздохнув, сжал провода и вырвал весь пучок. Тецима прыгнула вперед, озадачивая преследователя.

Остальное видели изумленные зрители. Крутая, в космах плазмы дуга, вычерченная истребителем, что вырвался со спины чужого АВ, развернулся к дюзам, буквально чиркнув по ним, а потом – свечой? иглой? – ушел вверх, беспорядочно кувыркаясь. Дюзы, как лепестки, раскрывшиеся от мощнейшего взрыва, и что-то ослепительно яркое и белое там внутри. АВ дернулся всей тушей, запоздало торопясь спрятаться в прыжке, и вот тут-то последовал самый красивый спецэффект. Развороченные дюзы Брауна-Шварца отразили плазму по траектории, не поддающейся никакому просчитыванию, АВ мотнуло в сторону, часть его исчезла, откушенная измерением, а другая, видимая пошла глубокими морщинами и смялась гравитационным дисбалансом. И еще один взрыв, прекрасный, как гигантская хризантема, от которого невозможно отвести глаз.

Но Гросс все же заставил себя это сделать. Его ободранная сбоку Тецима сиганула следом, а за нею поспешили Дален, Вале и все Шельмы, пережившие бой.

По пеленгу нашли, а с помощью магнитных захватов и реверсов остановили вращение. Гросс только глянул на разнесенный вдребезги блистер и отвернулся.

– Кинжал-Лидер – всем. На базу.

– У меня абсолютный максимум был, – говорил Гросс неохотно и глухо. – Восемь «жэ». А он сделал меня как стоячего.

– Он компенсатор отключил, – сказал Тремонт, выныривая из разбитой кабины. – А «петля идиота» была запрограммирована. То есть надеялся, что вынесет. Лобовое попадание лазера выжгло все, с ложементом. Даже семье нечего послать... для похорон.

Медтехник, которого им удалось отловить на скорую руку и затащить в ангар для консультации, только головой покачал.

– При этакой-то перегрузке, с отключенным компенсатором... на «свече» он был скорее всего мертв и наверняка – слеп. Разорвало на вираже без всякого лазера.

Гросс стукнул кулаком в стенку ангара, в укромный закуток которого для разбирательства загнали Тециму Эстергази, и зарычал.

– Самая большая пакость, какую он мог мне сделать – это убиться в операции под моим командованием!

– Едва ли он это планировал загодя, – сказал Краун.

– Все эти люди там, – Гросс дернул головой в сторону раздвижных дверей. – Каждый из них, и уйма еще, сколько внизу, и вы сами... Все думаете, что это моя торпеда была... Что кто угодно, только не он, да?

– Что ж, тогда, значит, Эстергази – единственный, кто не посчитал, что его шкура дороже твоей. И всем придется с этим смириться. И тебе.

– Сию секунду прекрати истерику, – рявкнул Тремонт. – Операция удалась. Расследование будет проведено, но только в части ваших с ним широко разрекламированных отношений. Насколько я понимаю, ты не просил цеплять па себя твою торпеду. Офицер и командир принял решение. Эстергази все – военные пилоты. Для них будет довольно странно воспринять его гибель иначе, чем во исполнение воинского долга. Я понимаю, конечно, что нескольким действующим лицам чрезвычайно хотелось бы, чтобы этого размена не состоялось, но это головная боль не твоя и не моя. Сколько пилотов вышли живыми?

– П-пятнадцать, – угрюмо выдавил Гросс. – Пятеро Шельм убилось. Четверо моих.

– Слать тебя за самодеятельность под трибунал смысла нет, дальше фронта все равно не пошлют. Ну, разумеется, если министр не потребует твою голову на блюде. А вот объединить вас придется.

Гросс отвернулся, сунув кулаки в карманы и тяжело дыша. Он не мог отдышаться с тех самых пор, как погрузочный механизм втянул машины в шлюз.

– Как я буду смотреть Шельмам в глаза?

– Кинжалам, Гросс. Они – твои.

– Нет. Уж этакую малость можно сделать для... ну, я не знаю, ему, наверное, все равно. Командир, съер... позвольте остаться Шельмами!

Часть 3. Любая цена

– Никс, пожалуйста, у тебя ведь все еще есть Сеть?

Подруга посторонилась, пропуская Натали в комнату. Такая же стандартная ячейка, в каких обитали все незамужние девицы на службе Компании, только обставленная и украшенная с некоторой претензией. Снимок ветви красного бука в сменном переключаемом файле на стене, а вместо стандартной откидной лежанки – огромный голубой диван с белыми подушками. Уютно оборудованное гнездышко, не стыдно и топ-менеджера принять. И принимали – по слухам. Сетевой выход полагался Никс якобы по должности, на самом же деле это был незначительный знак внимания со стороны «лица», ради которого – и с чьей безразмерной кредитной карточки! – красовался тут диван. Никс, в отличие от Натали, работ ала в офисе и могла бы уже съехать из общежития в премиленькую квартирку в относительно престижном квартале, за которую нашлось бы кому платить. А и съехала б, догадывалась Натали, когда бы не продолжительные депрессии, смущавшие дух, заставляя сдерживать коней на всем скаку, и тормозящие принятие ответственных решений. А так сердце у Никс было золотое. Уж позолоченное – как минимум. Никс считала, что жизнь к работающим девушкам жестока и несправедлива, и иной раз могла расщедриться на очень полезный совет.

Во всяком случае сетевой терминал у нее был, и в хорошем настроении Никс разрешала им пользоваться. Натали повезло. Хозяйка даже вызвалась сварить обеим кофе. Что-что, а это дипломированный секретарь с образованием умела в совершенстве.

– Ты наверняка знаешь адрес официальной странички Императора.

Никс, хорошо покрашенная блондинка в шелковом цветастом халатике, устроилась боком на подлокотнике-валике и приподняла тщательно оформленную бровь. Кружка дымилась, время от времени Никс прикасалась губами к краю, но кофе был еще слишком горяч, и ей оставалось лишь меланхолично качать ногой. Свою кружку Натали поставила на край стола и забыла о ней.

– Любой правительственный сайт. Детка, с каких пор тебя пробивает на патриотизм?

Поскольку нужного совета не последовало, Натали набрала в строке поисковика «официальная страничка Императора» и методично, от напряжения даже не моргая, тыкала все найденные ссылки. Около полутора тысяч, да?

– Хорошо, – пробормотала она сквозь зубы. – Может, тогда – неофициальной? Это было бы даже лучше на самом-то деле.

– Что именно нужно тебе на неофициальной страничке Императора?

– Фотоальбом.

– Ну, этого барахла... Или тебе нужно что-то?...

– Неофициальный фотоальбом.

– Ну ты даешь, мать. Я думаю, таких фоток нет в природе, а если и есть – откровенный монтаж! Однозначно. Хотя в определенном смысле... это может быть смешно.

– Господи, Никс, меня меньше всего интересует оскорбление величества. Просто нужны живые непредставительские фото в кругу друзей. Должны же они где-то быть. А вот...