Врата Валгаллы - Ипатова Наталия Борисовна - Страница 17

– Винсент?

– Я вообще против. Есть спортзал.

– И при наличии спортзала – есть Гросс и иже с ним, – подчеркнул Синклер. – Вы – командование, стало быть, имеете право регулировать быт базы приказным порядком. В ближайшие дни на базе будет пятнадцать тысяч молодых мужчин. Отнюдь не все они – образцы высокой индивидуальной культуры. Станете уповать на «естественный выход агрессивности половозрелых самцов», получите еще полдесятка травм, которые выведут из строя ваших «злых летунов». Причем не факт, что самых бесперспективных. Я вообще удивляюсь, что у вас до сих нор не дошло до сексуального насилия. Пилоты еще туда-сюда, они заняты постоянно: тренажеры, лекции, зачеты, новая техника... А вот видели бы вы десантников! Этим практически нечего делать, только спортзал...

– Винсент, мы получим бунт на базе, если попытаемся провернуть этакую акцию принудительно.

– Принудительно – ни в коем случае, – хмуро согласился Тремонт. – Разве на младших командиров переложить?

– А физиологическая база стабилизируется от одного уважения, – хихикнул Синклер. – Господа, напомните, какая эскадрилья у вас самая проблемная? Не Кинжалы? Я просто вижу их комэска, послушно и по собственной инициативе запивающего колеса водичкой.

– Гроссу можно накачать эту штуку через капельницу – не вопрос. Стоит ли выходить с этой инициативой на вице-адмирала?

– Послушайте меня, Винсент, и вы, Клайв Эйнар, – вмешался Краун. – Вице-адмирал обратится за разрешением к Императору, а Император – молодой мужчина и военный пилот. Разрешения не будет. Это совершенно бессмысленно. И мы не можем действовать в таком деле на свой страх и риск. Представляете, какого уровня вырастет обвинение, если окажется, что препарат снижает... боевые качества? А если найдется повод поставить это нам в вину? Ничего, кроме грубых шуток, из этого не последует, а авторитет мы потеряем. Комэски, я думаю, тоже харизмой не рискнут. Нагрузите их до темноты в глазах. Увеличьте число учебных вылетов для пилотов. Объявите чемпионат по боксу для десантников. Отключите камеры в жилых отсеках и умывалках по всей авиабазе. А за «гримасы» пусть отвечают комэски. Головой.

* * *

Отвесив десяток дружелюбных шлепков и столько же приняв на спину от пилотов своего выпуска, Рубен протолкался в конференц-зал, где через десять минут должен был состояться брифинг для младших командиров. Пошарил глазами, отыскивая себе местечко по возможности с краю: офицеру его роста приветствовать высшее командование вставанием из-за «парты», рассчитанной на лилипута, со стороны казалось нелепо, а чувствовалось и вовсе унизительно.

Расселись амфитеатром, поэскадронно: «ударники» – справа, истребители – слева. Командиры десантных взводов, имевшие репутацию «бесконтрольно буйных», по своему обыкновению расположились на галерке. Гигантский монитор на три скругленные стены был пока погашен. Протискиваясь к своим, Рубен заметил двух эсбэшников, бдивших за порядком в зале. И хотя никто не говорил в полный голос, гул от без малого сотни человек стоял почти вещественный.

– Руб, привет! Иди сюда, к нам!

Он кивнул и начал протискиваться к однокашнику, возглавлявшему нынче Драконов Зари. Группка пилотов вокруг того развернулась в сторону Эстергази, на некоторое время прервав общий разговор.

– Слухом земля полнится, – значительно произнес кто-то вслед. – Первый кулак тверже головы Большого Гросса. Овации подразумеваются... но неофициально.

Заместитель Гросса, мрачнее тучи, без приветствия протиснулся рядом, демонстративно предполагая найти себе местечко подальше. Ну и доброй ему дороги, кому он тут нужен.

– Я слышал, Эстергази, ты раскатывал губу на Кади, моего пилота.

Рубен помотал головой.

– Шельмы укомплектованы, оставь свой страх, приятель.

– Намерен сделать из своей статистической выборки образцовую эскадрилью?

– Ну, помешай мне!

Пилоты посмеялись. Тем временем подтянулись комэски Баньши и Молний.

– Руб, а я тебя на балу не видел.

– Я его видел, – хмыкнул Дракон. – Абсолютный рекорд по скорости сбега с официального мероприятия, я полагаю... Для какой кондиционной девочки Шельма получал плащ в гардеробе! Леди до кончиков ногтей... на ногах.

– Кстати, зря поспешил. Там после весело было.

– Из чего я заключаю, что и Кириллу было весело. Иначе вы бы иначе мероприятие вспоминали.

– Угу. А ты свинтил с такой скоростью, надо думать, чтобы Кир тебя с барышней не?...

– Да видел он нас! И, народ... увольте меня от издевательств над величеством.

– Тогда ты прогадал. Стюардессочки были – прелесть. Живые огоньки, то, что доктор прописал. Леди... с ней же говорить о чем-то!...

– Руб, о чем ты с ней говорил?

– О классической музыке, – невозмутимо ответил Эстергази.

– Но ты-то хоть свободным ушел? А то вот Гринлоу позволил себя окрутить!

– Это вы от зависти, – воскликнул, розовея, комэск Молний. – Ржете, жеребцы здоровые, а между тем сердце мое сдано на хранение на планету.

– Ладно, что не старые больные клячи.

– Смиррно!

Молодые офицеры, живо повскакали с мест, разом оборвав дружеские подначки: курсантские навыки были еще живы. Командиры чинами повыше, сидевшие ближе к кафедре, поднялись без спешки. За вице-адмиралом Эреншельдом, полным краснолицым мужчиной, по слову которого на «Фреки» вертелось буквально все, трусила свита адъютантов со считывателями. Первый ряд, традиционно отводимый докладчикам, занимали флотские аналитики: нестроевых возрастов и комплекций, один даже в очках. Что выглядело скорее антикварным шиком, чем необходимостью: не было такой операции, какую не обеспечил бы своему служащему военный флот.

– Здравия желаю, господа, – вице-адмирал прищурился на группу младших командиров и удовлетворенно кивнул, когда они бодро отлаяли по Уставу. – Прошу садиться. Я отниму у вас некоторое время.

По знаку Эреншельда адъютант прикосновением световой указки зажег монитор.

– Несколько слов по истории конфликта. Несколько суток назад патрульным крейсером «Глаз» был обнаружен корабль, по размеру и вооружению приблизительно относимый к классу рейдеров, несущий неправильные опознавательные огни.

На мониторе, обозначенная по контуру зеленой светящейся линией, медленно вращалась модель чужого рейдера. Пилоты, все как один, непроизвольно подались "перед, пожирая его глазами.

– Ни о каких наших рейдерах в этом секторе командованию «Глаза» не было известно. Забегая вперед скажу – их и быть тут не могло! И световые сигналы, и радиовызов, обращенные к гостю, остались без ответа. Рейдер следовал своим курсом, в глубь системы. «Глаз» попытался перехватить его, в ответ па каковой маневр неизвестный попытался уйти в прыжок. Командир «Глаза» посчитал необходимым уничтожить его прежде, чем рейдер окажется вне пределов досягаемости.

– Лично я принял бы аналогичное решение, – сказал Эреншельд в гробовой тишине. – И посчитал бы его героическим, учитывая превосходство противника в огневой мощи.

Естественно. Теперь уже слишком поздно расписываться в глупости.

Рубен никак не мог оторвать глаз от чужого корабля, вальсирующего на демонстрационном мониторе. Как всякий выпускник Академии, он мог распознать корабль, произведенный на верфях Новой Надежды, и никогда не перепутал бы его с продуктом Земель Обетованных, даже если оба принадлежали к одному классу. Все не то. Суда серийного производства, отличаясь по конструктивным особенностям и дизайну, были... красивы. Фирмы-разработчики блюли стиль, отвечающий, как правило, человеческому восприятию прекрасного. Формы их были как будто вычерчены музыкой Баха: лаконичны, функциональны, но еще – обтекаемо-стремительны. Не говоря уже о технике отечественного производства. Глаз обегал ее, лаская, и зацепиться не мог. Поток мелодии без слов.