Триумф пана Кляксы - Brzechwa Jan - Страница 10

Бегаю по полю, раздвигая и топча пшеницу. Дочери зовут:

– Мама! Мама!

Мы кричим все громче и громче, но лишь эхо откликается издали:

– Мультифлора! Мультифлора!

Мы обыскали все. Заглянули под каждый кустик, в каждый закуток. Но все понапрасну – Мультифлоры нигде не было.

Из дома моего деда вышел высокий седой человек в шляпе с пером, с охотничьей собакой и двустволкой в руках. Взгляд его был полон негодования.

– Что вы тут разорались, черт вас побери! – заскрипел он старческим голосом. – По какому праву вы нарушаете мой покой? Кто позволил этим девчонкам топтать мои посевы? Живо убирайтесь, а не то я перестреляю вас, как куропаток, провалиться мне на этом месте!

– Я – Анемон Левкойник, – ответил я, стараясь овладеть собой. – Это земля моего деда, этот дом был моим домом.

– Не знаю никаких Левкойников! – заорал старик, топоча ногами. – Ни Левкойников, ни левкоев, ни прочих отвратительных цветов. Терпеть их не могу! Кончилось царство анемонов и тому подобных веников. Я вымел эту мерзость поганой метлой! Земля моя родит пшеницу и рожь. А я охочусь. И промаха при стрельбе не дам, пан Левкойник. А теперь уматывайте отсюда подобру-поздорову, а то терпение мое на исходе.

С этими словами он взвел курки и взял нас на прицел.

– Пойдемте, – сказал я дочерям. – Этот человек сумасшедший. Для нас тут места нет.

Перепуганные девочки наблюдали за этой огорчительной сценой с крайним недоумением. Они впервые столкнулись с действительностью и впервые выслушали столь злую и грубую речь.

Мы пешком двинулись в ближайшее местечко, где у меня было немало друзей среди садовников. Население местечка состояло в основном из цветоводов, садоводов и огородников, поставлявших свою продукцию к королевским столам даже в весьма отдаленные страны.

Я решил зайти к старому Камилу Бергамоту, чей сад спускался террасами к самой реке. Начинал он с выращивания клякс – редкого гибридного сорта груш, привитого по методу профессора Кляксы; отсюда и название. Кляксы были необычайно сочными и душистыми, а вместо косточек у них внутри были черешенки.

Нас встретила седая, но еще крепкая старушка, в которой я узнал пани Пепу Бергамот. Увидев меня, она весьма обрадовалась и сердечно расцеловала всех нас, а когда узнала о нашем несчастье, решительно заявила:

– Дорогой Анемон, мой муж уже три года как умер, и теперь я старая одинокая женщина. Отсюда я вас никуда не пущу. Я знала тебя еще мальчиком, и где же, как не у меня, твои дочери найдут подобающую опеку? Пусть все мое достояние станет и вашим! Сама судьба послала мне вас на старости лет. Сбылись мои самые заветные мечты. Отныне, по крайней мере, мне есть ради кого жить.

Вот какой женщиной была пани Пепа.

И мы остались. Она выделила мне изрядную часть своих земель, и мы с дочерьми тут же приступили к работе, выращивая розы. С тех пор меня интересуют только розы мультифлора, напоминающие мне о возлюбленной жене. А в один прекрасный день пани Пепа позвала меня к себе и сказала:

– Неудивительно, дорогой Анемон, что Мультифлоры с вами не оказалось. Совершенно очевидно, что из-за кашля ее дыхательные пути были перекрыты, и она не смогла в достаточной мере надышаться запахом левкоя. Однако это вовсе не означает, что Мультифлора исполняла только роль двойника! Такому мудрому человеку, как профессор Клякса, вполне можно доверять. Я уверена, что ты отыщешь свою жену.

Милая старушка все время подбадривала меня, и со временем в моем сердце вновь поселилась надежда. А когда на корабле я узнал, что мы поплывем в Адакотураду и что там я смогу найти профессора Кляксу, я поверил в скорое исполнение моих стремлений. Надеюсь на вас, пан Несогласка. Может, вы поможете мне завоевать благосклонность профессора».

Я заверил пана Левкойника, что великий ученый несомненно окажет ему содействие в поисках Мультифлоры.

Некоторое время мы сидели молча. Но вот розовод вздохнул, помял свою бородавку, оживился и продолжил свой рассказ:

«Многие годы пани Пепа славилась в роли укротительницы диких зверей и, выступая в бродячих цирках, она сумела сколотить немалый капиталец. Постарев, она оставила арену, поселилась в нашем городке и страстно увлеклась выращиванием груш. Потом вышла замуж за собственного садовника Камила Бергамота, а тот несколько лет назад умер, объевшись клякс.

Характер у пани Пепы был очень мягок, и она не раз подчеркивала, что мягкости она научилась у диких зверей. Людей же, наоборот, избегала из опасения перед их хищностью.

– Я, пожалуй, права, дорогой Анемон. Ведь тебе пришлось познакомиться с охотником, захватившим дом твоего деда и прогнавшим вас, угрожая двустволкой. Но у тебя доброе сердце, и ты не теряешь веры в людскую порядочность. Может, это и к лучшему.

Вот какой была пани Пепа.

В свободное время она обучала моих дочерей дрессировке, и со временем у нас в доме появилась белка, умевшая зажигать лампы, пес, каждое утро поливавший цветы, и умевший чистить башмаки еж. Кот Валерии ловко и быстро пришивал пуговицы, а белые мыши вытирали пыль и пололи грядки. Резеда особенно увлеклась дрессировкой птиц. Ее скворец через месяц научился говорить и даже сочинил несколько двустиший. Вот некоторые из них:

Или:

А вот еще:

Под влиянием этого скворца Пиония тоже принялась рифмовать и теперь говорит только стихами. Хотя она несомненно обладает даром к поэзии, понять ее творения непросто.

Например, вчера она сказала так:

Это должно означать, что Георгина, умываясь перед сном, засмотрелась в зеркало и облила голубое одеяло, а я должен попросить капитана распорядиться постелить ей сухую постель.

Как видите, Пиония хорошо рифмует, зато Резеда не имеет себе равных в обучении птиц. Она научила плоских червей таблице умножения, и теперь любая птица, съевшая такого червяка, сможет умножать числа от единицы до ста.

Именно Резеда дрессировала вашего колибри и научила его указывать на северо-восток, благодаря чему мы с вами плывем в Адакотураду.

Пани Пепа окружила моих дочерей заботой и вниманием, стараясь угождать им во всем; каждый день она готовила им всевозможные лакомства, например, кляксы в шоколаде или с кремом. Но несмотря на это девочки худели, чахли, я бы даже сказал – увядали как цветы. Не помогали никакие лекарства и снадобья, никакие мази, настойки на розовой воде, не помогла даже анемоновая наливка. Их состояние ухудшалось с каждым днем. Видимо, после искусственного климата острова Двойников девочкам было трудно привыкнуть к новым условиям.

К счастью, пани Пепа, изучая путевые дневники пана Кляксы, наткнулась на описание Аптечного мыса и Обеих Рецептурий. Мы узнали, что там можно найти нужные лекарства.

Я не стал долго колебаться. Мы уложили чемоданы и пустились в путь. На дорогу пани Пепа снабдила нас двумя корзинами спелых клякс.