Наследство Империи - Ипатова Наталия Борисовна - Страница 22

Игрейна вскинула голову, глядя на Натали с веселым изумлением.

– Ну... я попробую. Могу я, – женщина развернула веером каталог «Веселые картинки», который все еще держала в руках, – воспользоваться доставкой?

И ведь базу подвел – не подкопаешься. Глаза как у щенка – только не говори про тараканов в башке. Нет, все-таки Император у нас всегда был немножко сукин сын.

Мне нужно это, это и, пожалуй, вот это. Крайне удобным свойством Фомора оказалось то, что здесь принимали любые кредитные карты. Карточка Эстергази вполне годилась, однако вместе они решили, что расплачиваться с именного счета – значит оставить след. Кир как хозяин корабля и, в скобках, как автор идеи сам заплатил за реквизит.

Посылку доставили, когда «Балерина» только еще висела над космопортом Иреле, ожидая разрешения занять пустующий блок, и Натали, нагрузившись охапкой пакетов с логотипами бутиков, оккупировала душ.

Давно прошли времена, когда молодая стюардесса, отваживаясь на покупку новых туфель, решала, что сумочка к ним, пожалуй, еще и старая сойдет, но только тогда они должны быть того же цвета, что и старые. Финансы, которыми она распоряжалась нынче, позволяли вести вполне достойное существование, но... она уже много лет носила удобные брюки со стильными жакетами, всегда новые, и обувь прогулочно-спортивного стиля. Образ жизни не требовал от нее ни женственности, ни элегантности, и, с ее точки зрения, это был высший класс жизни.

Теперь, когда требовалось «создать образ», приходилось вспоминать молодость. Итак, во-первых, кожа. Она должна быть светлой, не розовой, упаси бог, и не синюшной, а матовой, молочно-белой, подчеркнутой двумя отрезками черных бровей и одинаково гладкой во всех местах. Что на ногах, что в подмышках. Прозрачные чулки из баллончика, чтобы только чувствовать, что они есть. Видеть их необязательно. Белье. Белье пришлось заказать: удобные трусики из натурального волокна, вполне пристойные в сумке с эвакпакетом, уступили место крохотной вещице из эластичного черного кружева. Каблуки. Нет, каблучищи! Мышцы голени сразу напряглись, сделались рельефными. Затаив дыхание, Натали обвела черным глаза, положила к наружным уголкам век драматичные коричневые тени и сделала яркий рот. Что сотворить с волосами, она так и не придумала. Последний раз, когда она надевала вечернее платье, – для Рубена Эстергази! – она была стрижена коротко. Заколов их так, а потом этак, в конце концов Натали оставила их распущенными, просто зачесав набок и сбрызнув блеском «Черная луна».

Ну и платье. Она выбрала черное, на тончайших лямках, с декольте и косым низом, справа до колена, слева до середины икры, и испытала давно забытое, очень чувственное и совершенно авантюрное ощущение, когда оно текло по ее телу сверху вниз, шелком по шелку, скользя и обвивая бедра.

«Я как старая боевая лошадь, которую пустили побегать в табун. Звук трубы, и снова – шпоры, трензельные удила и грызло».

– Ну, – сказала она, выходя в рубку, – сделала что смогла. Вы ведь что-то в этом роде предполагали?

Кирилл открыл рот. Закрыл. Встал. Потер переносицу. Сказал: «Н-да». Норм, всегда готовый, в камуфляже, имевшем такой вид, будто его хозяин добирался до Фомора на перекладных с тридцатью тремя оказиями и теперь на все согласен, остался сидеть и только ухмылялся в сторону капитана. Видимо, желание кидать дротики в ближнего было у обоих совершенно обоюдным.

– Что? – спросила Натали. – Слишком дорогая получилась девка? Надо было вырядиться в меха и креп-сатин?

Кирилл, очевидно, набрался мужества:

– Я был не прав. Прошу меня извинить. Есть вещи, которые делать нельзя. И не получится. Концепция изменилась. Я заказываю смокинг и лимузин. Норм, у вас есть гражданский костюм?

– Разумеется.

– Переодевайтесь, вы едете с нами. Телохранитель нам теперь самим нужен. Брави в камуфляже выглядит беспонтово.

– Я-то переоденусь, – ничуть не обиделся Норм. – А вот смокинг, я слыхивал, надо уметь носить.

– Не бес-с-спокойтесь, – прошипел Император. – Это моя спецодежда.

Из машины, затонированной насмерть, Натали так и не увидела Фомора. Только неоновые огни, от быстроты движения слившиеся в полосы, да струи дождя, размазанные по стеклу. Здесь стоял ноябрь, и в отличие от Зиглинды привилегированными тут считались не верхние, а, наоборот, нижние магистрали.

Водителя отделяло бронированное стекло, связь с ним была только по комму. Пассажирский диванчик располагался в самой корме. Натали с Кириллом сели рядом, Норм – напротив, на откидное сиденье. Разделяло их не меньше метра пустого пространства, и Натали гадала, зачем понадобилось столько, пока Кирилл не пошутил про гроб.

– Я только дважды, – сказала она, подбирая зябнущие ноги, – ездила в таком. В генетический центр... ну, и обратно и после, когда ехали в космопорт. А вы, Норм?

– Приходилось, – Гард улыбнулся ей, как Натали с изумлением обнаружила, ободряюще. – Подопечную-то иначе не возят.

– Вы боитесь за нее?

– Да, – просто ответил он. – Она ребенок, и она привыкла рассчитывать на меня. А кроме того, Мари нигде и никогда не была без Игрейны. Осмелюсь заметить, в этом смысле у меня вся надежда на вашего сына, мэм.

– Брюс в том возрасте, когда делают глупости.

– Ну, от этого никакой возраст не гарантирует, – вмешался Кирилл. – Мы приехали. Десантируйтесь.

Норм, видимо, и в самом деле привык к лимузинам. Открыл изнутри дверцу салона, спрыгнул наземь, помог Натали спуститься и отступил, когда появился Кирилл. Сопровождающий, но не кавалер. Черные брюки, «квадратный» пиджак из черно-серой пестроткани, идеально маскирующий «кое-что» под мышкой, белая сорочка. Безукоризненно начищенные туфли с носами, усиленными сталью. Диковатый галстук в бело-зеленую полоску. Натали почему-то показалось, что галстук выбран нарочно. Подчеркивает место в общественной иерархии. Хотя Норм так и так не выглядит принцем. Этаким чертовым рыцарем, что дает коню шпоры и, не оглядываясь назад, устремляется па вражеское войско. Или на АВ. О, а я ведь специалистка по принцам! В отличие от Кирилла, который забыл побриться в суматохе посадки и теперь ленивой небрежностью пытается внушить окружающим, что так, мол, и надо, Норм был подтянут и свеж. Черные волосы – а они у него вьются! – причесаны и только чуть взъерошены надо лбом. Птица-то бойцовая. Не будучи при исполнении, «сайерет» отнюдь не выглядел большим. И складный. Приятно посмотреть.

Лимузин выгрузил их на площадку, где свирепствовал ветер, и Натали поежилась, жалея, что не заказала ни палантина, ни шали. Кругом возвышались пласталевые скелеты новостроек, несущие балки рассекали пространство на бесчисленные ячейки во все стороны, сколько видел глаз. Новостройки или, скорее, долгострои: в разрывах слоистого тумана Натали рассмотрела – или ей показалось! – характерные пятна, какие на этом материале оставляет многолетнее воздействие атмосферы. В особенности если эта атмосфера холодная и сырая. Ни перекрытий и уж, тем паче, ни следа облицовки из плит иридиевого стекла. Видимо, здесь планировали возвести мегацентр из тех, где можно все купить, плюс гостиница, концертный комплекс, детское королевство и чуть ли не аквапарк. Брюс тысячу раз просился в такой комплекс: дескать, всех его приятелей родители уже возили на Дикси, планету игрушек. Причем, по слухам, игрушки там не только для детей. И Натали ему даже обещала. Стыдно сказать, оттягивала исполнение родительского слова из-за необходимости вылезти с Нереиды, а после и он напоминал все реже. Что ему эти детские радости? Мы вон уже и флайер водим, и девочек очаровываем.

На внутренней стороне закрытых век – ежедневная утренняя картинка: школьный коптер у дальнего конца мола и Брюска несется к нему во все мальчишеские лопатки. Пляшет под кроссовками дощатый настил, хлопают полы куртки, рюкзачок забрасывается за спину на ходу. Успею, мам!