Падение Берлина, 1945 - Бивор Энтони - Страница 33

Нет никакого сомнения, что армейские части недолюбливали "тыловых крыс" из НКВД. Однако такая неприязнь была обоюдной. Спецподразделения довольно неохотно занимались сбором оружия и боеприпасов, брошенных отступающими немецкими войсками и красноармейцами. Все это вело к их расхищению и использованию бандитами и местным населением. Было установлено, что оружие часто попадает в руки подростков и молодых людей, которые объединяются в вооруженные группы и терроризируют местных жителей. Таким образом, брошенное оружие создавало благоприятные условия для роста бандитизма{242}. Процветала также ловля рыбы на озерах и реках Восточной Пруссии и Польши с использованием боевых гранат. Подобный "спорт" был тогда довольно популярен и в войсках, что запрещалось советскими приказами.

Частям НКВД приходилось иметь дело не только с загнанными в леса немецкими солдатами и фольксштурмовцами, но и с группами дезертиров из Красной Армии. 7 марта патруль НКВД захватил в тылу 2-го Белорусского фронта, неподалеку от деревни Дертц, группу советских военнослужащих, состоящую из пятнадцати человек. Вскоре в этом же районе была обнаружена еще одна группа из восьми человек. Все военнослужащие покинули свои части еще в декабре 1944 года. В отчетах войск НКВД указывалось на большое количество дезертиров, пытающихся уйти с фронта в тыловые районы. Так, в лесном массиве возле Ортелсбурга была захвачена "бандитская группа" дезертиров, возглавляемая советским капитаном, украинцем по национальности. Он покинул госпиталь еще 6 марта, но в свою часть не вернулся. Интересно, что капитан являлся членом партии и был кавалером ордена Красной Звезды. Состав этой группы, вооруженной автоматическим оружием, оказался чрезвычайно разнообразным. В ней были уроженцы Тулы, Свердловска, Воронежа, Украины, а также поляки, три немецкие женщины и один немец из окрестностей Ортелсбурга.

Однако большинство дезертиров, в первую очередь уроженцы Западной Украины и Западной Белоруссии, старались пробраться домой в одиночку либо с одним напарником. Некоторые из них переодевались в женскую одежду. Другие калечили себя и пробирались на железнодорожные станции. Там они воровали документы у раненых военнослужащих{243}. Для предотвращения таких эксцессов советское начальство было вынуждено ввести для раненых сопроводительные документы нового образца. Иногда люди просто исчезали, и никто не мог понять, то ли они дезертировали, то ли погибли в бою. 27 января во время сражения в Восточной Пруссии пропало сразу два танка Т-34 из 6-го гвардейского танкового корпуса{244}. Никто больше не видел ни этих танков, ни шестнадцать находившихся при них человек - членов экипажа и пехотинцев. Никто так и не узнал, остались ли они живы либо погибли.

Несмотря на то что в тылу советских фронтов находилось довольно большое количество частей НКВД, их контроль над личным составом армейских соединений оставлял желать много лучшего. Согласно донесению немецкой разведки от 9 февраля, в советских войсках наблюдалось дальнейшее падение дисциплины{245}. Этот факт, по мнению немецких офицеров, произрастал из того, что Красная Армия вступила сейчас в такие области, которые, по русским понятиям, являются зажиточными. В донесении говорилось, что советские солдаты грабят местных жителей и мобилизуют их на принудительные работы, а красноармейцы убивают немцев за малейшее неповиновение. Причиной хаоса, творящегося в советском тылу, являлись также бывшие "остарбайтеры", граждане СССР, которые направлялись в Восточную Пруссию и собирали там различное имущество{246}.

Многие командиры 1-го Белорусского фронта были потрясены нелепой гибелью Героя Советского Союза, командира гвардейской танковой бригады полковника Горелова. В начале февраля 1945 года он пытался разобраться с пробкой, возникшей на дороге всего в нескольких километрах от границы с Германией. Но это стоило ему дорого - его застрелил пьяный солдат{247}. Писатель Василий Гроссман также отмечал, что подобные случаи кровавого пьяного насилия были отнюдь не единичными в Красной Армии. Полк НКВД всего за несколько первых недель 1945 года потерял из-за стычек с водителями пять человек убитыми и тридцать четыре ранеными{248}.

Молодые девушки-регулировщицы, как правило, не использовали свисток для того, чтобы навести порядок на дорогах. Они просто стреляли вверх из своих автоматов. Однажды на 2-м Белорусском фронте регулировщица по имени Лидия подбежала к грузовику, заблокировавшему всю дорогу. Она стала ругаться на водителя. Но это произвело на него мало эффекта - в ответ посыпались непристойные выражения. Неожиданно ей на помощь пришел не кто иной, как маршал Рокоссовский. Он видел происходящую сцену и, не вытерпев, вышел из своего штабного автомобиля, вытащил пистолет и направился прямо к грузовику{249}. При виде Маршала Советского Союза водителя буквально парализовало от страха. А сидевший рядом с ним офицер буквально потерял голову. Он выпрыгнул из кабины и быстро побежал в близлежащие кусты.

Вступление Красной Армии на территорию Германии означало и реализацию сталинского плана использования для советских нужд германской рабочей силы. 6 февраля был издан приказ, в котором говорилось о необходимости мобилизации всех немцев от семнадцати до пятидесяти лет в рабочие батальоны. Каждый такой батальон насчитывал от тысячи до тысячи двухсот человек. Их предполагалось послать в различные области Украины и Белоруссии для восстановления разрушенного там народного хозяйства{250}. Всем мобилизованным гражданам предписывалось являться на сборные пункты. С собой необходимо было брать теплую одежду, крепкую обувь, запасное нижнее белье, а также одеяла и запас еды на две недели.

Поскольку всех захваченных фольксштурмовцев отправляли сразу в лагеря для военнопленных, органы НКВД смогли к 9 марта собрать для принудительных работ шестьдесят восемь тысяч шестьсот восемьдесят человек{251}. В основном это были женщины, взятые из тыловых районов войск Жукова и Конева. Первоначально рабочие батальоны использовались в близлежащих районах непосредственно для нужд Красной Армии. Немцев заставляли расчищать и ремонтировать дороги. Аграненко врезалось в память отношение к ним со стороны советских солдат. Один сержант, возглавлявший группу рабочих, скомандовал: "В Сибирь шагом марш!"{252}

К 10 апреля количество немецких рабочих батальонов значительно возросло. Только в западные области Советского Союза, в основном на Украину, было послано пятьдесят девять тысяч пятьсот тридцать шесть человек. Однако и это количество отставало от запланированного. Необходимо отметить, что угнанные на принудительные работы немцы испытали в СССР отнюдь не меньше лишений, чем советские "остарбайтеры" в Германии. Многих женщин заставляли отдавать своих детей на попечение родных или друзей. Имелись случаи, когда дети и вовсе оставались одни. Жизнь в Советском Союзе не была легкой. Мало того, что женщин заставляли работать, их подвергали постоянному насилию. В лагерях, где они находились, по этой причине распространялись различные венерические заболевания. Еще двадцать тысяч немцев были посланы в Силезию на работы по демонтажу оборудования заводов и фабрик.

Сталин говорил американскому генералу Буллу, что части НКВД выполняют в тыловых районах полицейские функции{253}. Однако он умолчал о том, как неэффективно они борются с грабежами, изнасилованиями, убийствами мирных граждан. Пожалуй, можно привести лишь один пример, когда части НКВД пресекли подобные явления. В апреле 1945 года спецподразделение 217-го гвардейского погранполка арестовало пять советских солдат, пытавшихся изнасиловать репатриируемых польских женщин{254}.

О том, насколько мало войска НКВД делали по части предотвращения различного рода насилий, косвенно говорится в докладе Серова Берии. 8 марта Серов, представитель НКВД на 1-м Белорусском фронте, донес своему начальнику, что среди немцев продолжает расти число самоубийств. 12 марта, спустя два месяца после начала наступления войск Черняховского, ответственный за очистку тылового района на севере Восточной Пруссии информировал Берию о том, что количество случаев самоубийства, особенно среди женщин, приобретает все более угрожающие размеры{255}. Те самоубийцы, у которых не было пистолета или яда, как правило, вешались на чердаках домов, закрепив веревку на верхней балке. В нескольких случаях матери, не нашедшие в себе силы повесить своих детей, перерезали им вены, а затем то же самое делали себе.