Жди неприятностей - Алешина Светлана - Страница 4

Значит, так. Полчаса назад менеджер первого торгового зала позвонила и сообщила бухгалтеру, что два инспектора из КРУ сейчас идут к ней. Действительно, открылась дверь — и вошли два человека в масках. Находившийся в это время в бухгалтерии исполнительный директор «Материка» Крючков Андрей Николаевич попытался смело, отважно и глупо что-то предпринять, за что был бит одним из нападавших по лицу. Второй мужчина в маске в это время произвел из пистолета выстрел в потолок и еще один в стену над головой бухгалтера-кассира, и она без дополнительных напоминаний открыла сейф, в котором хранилась месячная выручка всего салона в размере почти тридцати тысяч долларов. После чего деньги переложили в зеленую сумку, и оба налетчика быстро удалились. На чем уехали бандиты, присутствующие здесь работники салона не видели. Всю эту полученную информацию, только в сжатом виде, майор прокричал в свою рацию и объявил операцию «Перехват».

— А это кто? — меня развернули лицом к комнате, и сперва я увидела перед собой майора и хорошо разглядела его. Он оказался толстым, плохо выбритым, и от него сильно пахло «Диролом», который майор жевал чуть ли не с остервенением, очевидно, этим упражнением увеличивая приток крови к головному мозгу, что должно было стимулировать его умственную деятельность.

Подняв глаза над фуражкой майора, огромная изогнутая тулья которой доходила мне до подбородка, я увидела у него за спиной честные лица работников бухгалтерии. Они почти в один голос заявили, что первый раз меня видят. Между прочим, это было не правдой, видели они меня по меньшей мере второй раз — первый был, когда я открыла дверь и заглянула в бухгалтерию. Но путать показания бухгалтеров я не стала и проявила великодушие: им и так сегодня досталось.

— Вы кто? — пролаял мне в подбородок майор, и мне показалось, что он даже привстал на цыпочки, чтобы мне было слышнее.

— Бойкова Ольга Юрьевна, главный редактор газеты «Свидетель», — постаралась чеканно произнести я, но получилось это у меня как-то не очень внушительно.

— И что вы здесь делаете? — отнюдь не светским голосом поинтересовался майор. — Пишем репортажи по свежим следам, да? Только откуда этот след?

— Я зашла к подруге в «Орифлейм» на первом этаже, услышала шум и решила подняться…

— Едете с нами, короче, — пресек майор мои объяснения и повернулся ко мне своей низкой кормой.

— Основание? — воскликнула я.

— Газета «Свидетель», говорите? Вот и будете свидетелем, — отрезал он, не повернувшись, и мне показалось, что он даже немного повеселел от своей шутки. Вот бы и мне так научиться.

На улицу вывели меня и всех, кого нашли в бухгалтерии. «Скорая помощь» уже увезла незадачливого охранника, и перед выходом стояли только два фургона «Газель» с рекламой итальянской минеральной воды на бортах и один «жигуленок» шестой модели.

Подходя к приветливо распахнутым дверцам ближайшей «Газели», я посмотрела вправо и заметила за забором университета Виктора. Действуя совершенно спокойно, словно вооруженные ограбления магазинов у нас в городе происходят каждый день, а главных редакторов пихают автоматом в спину в машину вообще по три раза в будние дни и по четыре в выходные, Виктор делал снимки, перемещаясь с места на место, выбирая удачные ракурсы.

Я махнула ему рукой и улыбнулась. Бравада, конечно, но положение у меня было глупейшим, и, наверное, в тот момент я пыталась показать, что и глупее видали.

Мой необдуманный жест заметил майор, шаркающий сзади.

— Это еще что там за клоун?! — взревел он и, оттолкнув меня, рванул вперед. — Мужик, а ну давай сюда!

Что он подразумевал под этим «давай», мне было неясно, но его пятнистые ребятки, очевидно, прекрасно понимали язык своего шефа. Двое из них бросились к забору, собираясь преодолеть его с разбега. Одному из них это почти удалось. В этот момент Виктор сделал еще один кадр.

Что произошло дальше, мне досмотреть не дали, потому что подошла моя очередь загрузиться в «Газель». Получив два толчка: один грубоватый в спину, а другой мягкий по… не скажу куда, я вскарабкалась по трем ступенькам и прильнула к окошку.

Прежде чем меня оттащили от него, я заметила, что двое омоновцев через забор перелезли, но Виктора по ту сторону уже не было.

«Желаю вам искать его долго-долго, ребятки», — позлорадствовала я и, оберегая себя от дополнительных мужских прикосновений, сложила ручки на коленках и решила поиграть в паиньку, по крайней мере до тех пор, пока меня не привезут куда-нибудь.

Моими соседями справа и слева оказались разнесчастные работники бухгалтерии, а также молодой парень с подпорченной физиономией, сейчас я уже была в курсе, что это местный директор с благородной фамилией Крючков. Почему-то некстати вспомнились слова Иринки Черемисиной про него. От нечего делать я постаралась рассмотреть лицо побитого директора, но кроме лихой челочки и длинных ссадин на щеке не заметила ничего интересного.

Дверцы «Газели» захлопнулись с лязгом и стуком, сразу же стало сумрачно. Через полминуты машина вздрогнула и начала медленно выезжать. Я вздохнула и закрыла глаза, правильно сообразив, что в ближайшее время ничего достойного внимания не предвидится.

Оно, достойное моего внимания то есть, началось сразу же по приезде. Ехали мы не очень долго, вероятно, с полчасика, не больше.

Нас вытряхнули из этой душной металлической консервной банки, которую конструкторы наверняка задумывали как сравнительно комфортабельную кабину, но у них это получилось плохо. Потом, после быстрой маршировки по лестницам и коридорам, не знаю как другие, а я попала в малюсенький кабинетик.

Кроме стола, двух стульев и того самого майора, навалившегося грудью на стол и вместо «Дирола» перекатывающего в зубах сигарету, здесь больше не было никого и ничего. На столе была моя сумочка, полностью выпотрошенная и, я бы сказала, облапанная до неприличия. Среди моих вещей на столе притаился только один предмет, мне незнакомый — хрустальная пепельница, до краев заваленная окурками.

Майор сделал мне жест рукой в направлении стула, и я осторожно на него присела.

— Здоренко, — буркнул он.

Я молча кивнула и посмотрела в потолок.

Майор хмыкнул и раскрыл мое удостоверение.

— Так что же вы там делали в такое неудобное время, Ольга Юрьевна? — недовольным голосом спросил меня он, небрежно бросая удостоверение обратно на стол.

— Я вам уже говорила, — пожала я плечами, — а что я делаю здесь, вы можете сказать?

— А это я вам уже ответил, — пояснил майор Здоренко, — ваши слова вызывают у меня вполне обоснованное сомнение в их правдивости. Я знаю, что представляет собой ваша газетка, и слышал кое-что про вас конкретно. Такие лихие спецы, как вы, мадам, всегда имеют своих информаторов среди разного контингента. Я предполагаю, что вы могли заранее знать о готовившемся происшествии и пришли на место, чтобы набрать материальчику и потом тиснуть репортажик с места происшествия. Я угадал? Я поймала себя на том, что мой рот открыт немного шире, чем это было прилично. Медленно прикрыв его, я спросила:

— Вы, конечно, разрешите позвонить моему адвокату? Кажется, я имею на это право.

— Импортных фильмов насмотрелись? — хмыкнул майор. — Законы надо знать лучше. Вы действительно имеете на это право, но только если дозвонитесь. Я не обязан обеспечивать вам этот звонок. К тому же пока у меня не работает телефон, ваш мобильник, кстати, тоже не пашет. Короче, что вам было известно об этом деле?

— Ни-че-го, — отчеканила я и, подумав, добавила, — во-об-ще!

Я постаралась, чтобы мой голос звучал категорично, и, кажется, у меня это получилось.

— Да ну? — снова хмыкнул мой недоверчивый собеседник и выпустил сигаретный дым в мою сторону. — А тот парень с фотоаппаратом, вы ему еще ручкой сделали, он вам тоже незнаком во-об-ще?

— Знаком, и очень даже хорошо, — скромно призналась я, — это наш редакционный фотограф. Я сама вызвала его по сотовому из офиса «Орифлейма», как только поняла, что произошло. Он профессионал, и у него должны получиться неплохие фотографии… Например, о том, как меня сажают в ваш «воронок». Эта ваша дребезжащая машинешка ведь так называется, да?