Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Ватага 'Семь ветров' - Соловейчик Симон Львович - Страница 46
Но все это будет потом - широко разойдутся круги от этого поединка на шоссе.
А пока что на весь мир печально тарахтит тарахтелка, мчится Игорь на верную смерть ради Анки, и уже болит все его тело, руки-ноги переломанные заранее ноют в тоске, разбитая голова гудит невыносимо, и сердце почти остановилось еще до того, как должно было остановиться оно навсегда.
В последнюю долю секунды Жердяй едва заметно вильнул рулем и, точно рассчитав, словно он не в смертельной гонке, а в бильярд на деньги играет, ударил Игоря так, что тот вылетел с машиной за кювет, и над черным полем по обе стороны шоссейки, где только что гремела какофония двух столь несхожих и несогласных ревов, звучал теперь только мерный, гармоничный гул красной "явы".
А может быть, я все придумал... Может, и не разойдутся никакие круги. Дорожно-транспортное происшествие. Два неопытных мотоциклиста не сумели разъехаться на мокром шоссе.
* * *
Надо бы подумать и о Жердяе. Что чувствует человек, убивший человека?
Но я этого представить себе не могу. Я вообще не умею и не делал многое из того, что умеют и делают мои герои.
Я, например, никогда не прыгал с парашютом, и внимательный, придирчивый читатель наверняка заметил это. Но я и не ездил на мотоцикле, не занимался дзюдо, как Сережа Лазарев, и в художественной школе, как Володя Фокин, не занимался, и не учился на цветника, подобно Гене Щеглову. Я рассказываю о классе, настолько честно, как могу, и не хотел бы обеднять его из-за того только, что у меня-то самого лишь одна жизнь, а не тридцать. Простите меня, дети, - я надеюсь на ваше воображение и на ваш опыт, который во многом, или хотя бы в чем-то наверняка больше моего.
И уж во всяком случае отказываюсь я описывать чувства Жердяя. Как описать мрак? Он бессодержателен. К тому же в моем представлении Жердяй этот - законченный злодей, а злодеев нынче не принято выводить, не модно.
Считается, что в каждом человеке непременно есть и хорошее, - мол, сложен человек. Сложен-то сложен, но это литературно-психологическое обстоятельство не спасает нас, когда мы встречаемся в жизни с настоящим злодеем. Каждому из нас за жизнь встречается по одному форменному, фирменному злодею, а если не повезет - то и несколько их встретится. И нечего в них искать чистое и доброе! Бегите от злодеев, дети!
- Ну вот, - сказал Жердяй спокойно, вернувшись к Ане. - Он просто кое-чего не понимал, а я ему объяснил.
- Что ты ему объяснил?
- Что у нас с тобой все хорошо. У нас с тобой все хорошо, Аня? - И он поправил сбившийся беретик на каске.
- А где Игорь? - спросила Аня для очистки совести.
- Игорь? Вон, домой поехал - слышишь, тарахтит?
Аня прислушалась. Впервые захотелось ей услышать успокоительный треск Игоревой громкой машины, впервые представилось ей, что это самый чистый звук, который она когда-либо слышала. И еще она подумала: а смог бы Юра Жердев вынести столько из-за нее? Она так страстно хотела услышать далекое, мирно утихающее тарахтенье, что она услышала его совершенно явственно, и успокоилась.
Они свернули на закрытую, уютную полянку, Жердяй объявил: "Приехали, сударыня!", быстро набрал сыроватых сучьев, плеснул бензина, ловко разжег костер, разложил привезенную снедь, налил Ане из металлической фляги.
- А чего тут? - спросила Аня.
- Чтобы узнать вкус пищи, надо попробовать, - ласково сказал Жердяй.
- А ты? А себе?
- А я за рулем, - почти нежно сказал Жердяй.
Но словно фантастически огромная курица закудахтала вдруг невдалеке, покудахтала, покудахтала, захлебнулась, и вдруг громом и грохотом наполнился лес, и на поляну, побитый, покалеченный, с разодранной щекой и с горящими, но не безумными, а ясными глазами вылетел Игорь на своей стойкой машине, сам он ее сделал, мастер Самоделкин, из вековой прочности бабушкиной кровати выпилил.
Выскочил на поляну - и прямо по разложенной снеди, через костер Жердяй и Аня едва успели отскочить в разные стороны. Игорь пролетел между ними с диким воем, но наскочил на маленький пенек - и через голову покатился.
Жердяй пошел на него, лежачего, но Игорь поднялся.
И как жив человек?
- Не трогай его! - закричала Аня, вцепившись в Жердяя. - Видишь, он какой? У нас все такие в классе! - добавила она с неожиданной гордостью, потому что почувствовала внезапно, как исчез томивший ее страх перед Жердяем, - хотя она не понимала, конечно, в ту минуту, что Игорек навсегда сохранил ее прекрасное свойство никого не бояться.
Дети! Никого и ничего не бойтесь.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
БРОНЗОВЫЙ ВЕК
РАЗУМЕЕТСЯ, ИГОРЬ Сапрыкин ни одному человеку не рассказал о поединке, а насчет ран и царапин его почти и не спрашивали - эти семьветровские вечно ходили израненные, в синяках.
Так Каштанов и не узнал о беде, которая на этот раз прошла, можно сказать, стороной.
Да он много чего не знал. Не знал, например, что биологичка Раиса Федоровна Костина жаловалась за его спиной, что из-за него, Каштанова, из-за его нововведений ребята стали дерзкими (а они и всегда дерзили Раисе Федоровне, и куда больше, чем теперь); и родители некоторые приходили жаловаться - чересчур самостоятельные стали ребята; и физик Лось произносил речи о том, что если все теперь такие честные и благородные, то почему плохо учатся? Вот не переведет он Лазарева и Сапрыкина в десятый класс, не поставит им тройки, пусть хоть режут его!
Люди ведь как устроены? Ничего не делает человек и ничего не делается вокруг него - вздыхают: "Бездельник, что с него возьмешь? " Но чуть кто берется за работу - сразу и критики, сразу и совершенства какого-то небывалого требуют, и малейшие недостатки не прощаются.
Плохо пришлось бы Алексею Алексеевичу, если бы не повезло ему, если не было бы у него защиты. Директор Фролова не во всем Каштанова понимала, но интуитивно доверяла ему, и притом безгранично, и все время, как умела, снимала напряжение вокруг Каштановых. Там посмеется, там поддакнет, там вздохнет: "Ох, и не говорите!", а то и вовсе строгое лицо сделает: "Уж я возьмусь за этого Каштанова! Уж я ему покажу!" И так, прикидываясь то легкомысленной, то глупенькой, то неопытной, Фролова, не жалея себя, укрывала Каштанова, старалась, чтобы на него поменьше обращали внимания: пусть работает спокойно!
Пусть работает человек!
А может, и не одно только везение было у Каштанова.
Ведь он сознательно перешел в школу Фроловой, говоря жене, что почти все равно, где работать и кем работать, но очень важно, с кем работать. Придерживаясь этого правила, выбирая работу не по месту, а по людям. Каштанов и за всю свою жизнь не встречал дурного начальства, и оттого, пожалуй, и сохранился его пыл, сохранялась уверенность в том, что человек все может, - уверенность, которая была его главной воспитательной силой.
- А вот, ребятишки, еще задачка... Попробуем решить? - говорил Каштанов ватаге "Семь ветров". - Игоря и Сергея на второй год из-за физики оставляют.
- Игорька! - ахнули все. - Сережу!
- А я им говорила! Я говорила им! - закричала Аня Пугачева, не глядя на Игоря. - Я им говорю, а они мне:
"Где это ты видела, чтобы в девятом на второй оставляли!"
А я им: "Может, в других местах и не оставляют, а у нас на Семи ветрах все бывает!"
- Это все понятно, - сказал Каштанов, - но как быть?
Костромин даже головой покачал - ну и вопрос!
- Куча мала! - объявил он. - Кто?
Добровольцев оказалось достаточно. Спорили до позднего вечера и наутро рассказали Алексею Алексеевичу о своем решении. Каштанов хохотал на всю школу и говорил, что только в шестнадцать лет можно пускаться в такие безумные предприятия. Что же касается Игоря и Сергея, то надо было видеть, как вытянулись у них лица. Совсем не до смеха им!
- Ну вы чего... Ну чего... Да идите вы... - бормотал Сережа Лазарев.
- Зачем же... за неделю? - с тоской спрашивал Игорь.
- А чтобы на пределе! - весело отозвался Костя. - Закон: все на пределе! Иначе зачем?
- Предыдущая
- 46/52
- Следующая