Ватага 'Семь ветров' - Соловейчик Симон Львович - Страница 3

Через несколько минут все присутствующие сгрудились вокруг Любочки и хором, не переставая, пели вместе с ней:

- Умпа, умпа, умпа-пара! Умпа, умпа, умпа-пара! - и подмигивали друг другу, и размахивали руками, и дирижировали.

А Костя Костромин поставил карандаш почти на метр от себя, с силой выдохнул: "фу!", сбил карандаш, огляделся гордо, сверкнув веселыми глазами, и взялся за свою вязаную шапочку с бело-красным шахматным узором.

- А есть идейка. Маша, - сказал он своей подружке. - Не так чтоб напрострел, но все-таки...

- Вот видишь. - Маша посмотрела на него огорченно. - Я же тебе говорила? Я же говорила тебе, что сегодня что-то случится! Ну, что ты еще придумал, Кострома?

Ну, какая у тебя еще идея, а?

На следующий день перед уроком английского языка Костя Костромин спросил у Игоря Сапрыкина:

- Игореха... Как? Как спал?

- Вроде ничего, - удивился вопросу Игорь Сапрыкин.

- А я всю ночь вертелся, все этот Майкапар в ушах:

умпа, умпа, умпа-пара... - и Костя внимательно посмотрел на Игоря, словно внушая ему что-то.

- Вот! - закричал Игорь. - А я думаю: что это у меня голова такая тяжелая? Я вчера геометрию первый раз в этом году делал - думал, от геометрии! А это у меня в ушах: умпа, умпа... Прямо как очумелый!

Через несколько минут все участники вчерашней встречи были опрошены, и оказалось, конечно, что они все как очумелые и все ничего на свете не хотят, а только стоять кружочком и, пританцовывая, снова и снова бубнить: умпа, умпа, умпа-пара... Умпа, умпа, умпа-пара...

- Мальчики, что это? - подбежала Клава Керунда, королева Семи ветров самая красивая, самая заметная, самая смелая.

- Новый танец, не слыхала?

- Брат привез из загранки... Прямо из Калифорнии!

Клава Керунда, такие вести услыхав, быстро созвала весь свой колхоз:

- Боша! Проша! Гоша! Сева! Идите скорей! Новый танец! Как называется, мальчики?

Как только начался урок, Костя Костромин поднял руку и вежливо спросил молоденькую англичанку Евгению Григорьевну, что означает английское слово "майкапар".

Евгения Григорьевна на минуту растерялась - она никогда не слыхала такого слова, - но показаться незнающей ей не хотелось, и она сообразила:

- Мэйкапар? Произносите правильно! "Мэйк an" - это грим, косметика, "арт" - искусство, но последнее "ти"

почти не слышно. Получается "мэйк ап ар"", можно перевести: "искусство маски"... С пластинки, на слух взяли?

- С пластинки, - подтвердил Костя. - Спасибо, Евгения Григорьевна.

- Танец новый, - повернулась Керунда к подругам.- Лицо неподвижное, как деревянная маска, вот так... Сама вот так, а лицо вот так... Умпа, умпа, умпа-пара...

- Киреева, Клава, ты что гримасы корчишь? - рассердилась Евгения Григорьевна. - Где твоя тетрадь?

Класс был занят новым танцем. Великий доставала Роман Багаев объявил, что он может добыть настоящую запись этого давно известного ему танца, и назначил цену, Гена Щеглов, один из трех главных технарей класса, учил мэйкапар почти вслух, жалуясь на слабые музыкальные способности; человек с фамилией Козликов, над которым вечно все смеялись, пропел мэйкапар густым басом и на весь класс.

- Ну и как же мы будем продолжать урок? - спросила Евгения Григорьевна. - Наташа Лаптева, что происходит?

- Не знаю, - поднялась растерянная Наташа Лаптева - групорг, культорг и физорг. - Вы же сами сказали:

мэйкапар... Тише вы! Козликов, тебе больше всех надо?

- Умпа, умпа, умпа-пара... Умпа, умпа, умпа-пара, - ответил ей Козликов.

- Козликов, выйди из класса, - вздохнула устало Езгения Григорьевна.

- А чего я? Чуть что, сразу и Козликов!

- Выйди, Козлик, не расстраивай молодую учительницу, - сказал Володя Фокин - местный злодей, учительское несчастье.

- Фокин! - закричала Евгения Григорьевна.

- А что он вас расстраивает, низкий человек? Вызовите его родителей!

Евгения Григорьевна побросала в портфель книгу и тетрадь, схватила журнал и выбежала из класса.

- Ну вот, - сказала в тишине Наташа Лаптева. - Еще в новой школе ни разу уроков не срывали, да?

- А кто виноват? - спросил Костя Костромин невозмутимо.

- Этот... этот... мэйкапар! - радостно закричал Козликов.

А что вы хотите? Ребятишки упитанные, на соках выросли, на фруктах, на бебимиксах, под строгим врачебным контролем, и прививки все сделаны в срок, с отметкой в обменных медицинских картах.

Но признаком глубокой деморализации когда-то дружной семьветровской ватаги надо признать тот факт, что класс не поднялся единодушно и весело, как в былые времена, и не разбежался по домам, а начал вяло дискутировать: уходить ли теперь и с остальных уроков или сидеть и ждать суда и расправы, и в конце концов все остались на местах. Вот до чего довела их "стекляшка"!

Аня Пугачева, Анка-хулиганка, известнейшая на Семи ветрах авантюристка, повернулась к своим дружкам Игорю Сапрыкину и Сереже Лазареву:

- А вот если бы велели на другую планету лететь...

В научных целях и без возврата... Полетели бы?

Игорь и Сергей без возврата лететь на другую планету отказались, даже и в научных целях.

- А я бы полетела, - сказала Анка. - А то что тут - все известно, все одно и то же, и люди все известны...

А там, может быть, что-нибудь новенькое встретилось бы...

* * *

Суд и расправа, как и ожидалось, наступили на уроке литературы, когда в класс вошла Елена Васильевна Каштанова, классная руководительница. Чтобы быть совсем честным, скажу, что девятый потому еще не сбежал с уроков, что всем было немножко интересно, как же будет сердиться Елена Васильевна, в какие формы выльется ее гнев. Было известно, что Елена Васильевна никогда не сердится, но как на этот раз?

На этот раз Каштанова и вправду была сердита, потому что ее сильно поругали в учительской за срыв урока в подшефном ее классе и потому что она сама сильно поругалась с мужем, историком Алексеем Алексеевичем Каштановым, который имел неосторожность подшутить над ее тревогами и сказать:

- Ну, ты там полегче, Елена Васильевна, поаккуратнее орудуй!

- А вы, Алексей Алексеевич, - ответила ему на это Каштанова, - вы всегда в стороне! Вы только и знаете "полегче" да "поаккуратнее", а сами, Алексей Алексеевич, даже от классного руководства отказались, да?

И хотя она сама добивалась для мужа освобождения от нудной обязанности классного руководства, которую Алексей Алексеевич не переносил, сама ставила это главным условием их совместного перехода в новую школу, теперь ей было обидно. У нее несчастье, у нее класс урок сорвалдоговорились и сорвали урок, - а он стоит и улыбается!

Хоть бы пожалел!

С мрачной решимостью вошла Елена Васильевна в девятый свой класс, холодным взглядом осмотрела поднявшихся за партами учеников, ледяным голосом спросила, что все это значит.

- Это наваждение, - коротко ответил за всех Костя Костромин.

- Что-о? - Каштанова широко открыла глаза, и на лбу у нее образовался треугольничек, от которого она сразу становилась такой беззащитной на вид, что сердца всех, у кого еще были сердца, дрогнули.

- Поветрие, - пояснил Костя Костромин.

- Что-о???

Игорь с Сергеем переглянулись: вот умеет Кострома!

Любому милиционеру, любому дружиннику зубы заговорит, и всегда их ватага сухой из воды выйдет. С Костромой ничего не страшно.

А Костя продолжал невозмутимо, только глаза веселые поблескивали:

- Научно говоря - эпидемия, а если у животных - то эпизоотия, но поскольку мы хоть и не люди, конечно, люди уроков не срывают, но все же ближе к людям, то я настаивал бы на слове "эпидемия", если, конечно, не бояться иностранных терминов...

- Ко-стро-мин!

Казалось, еще мгновение - и Елена Васильевна тожа хлопнет дверью и уйдет из класса, и тогда что? Тогда суд и расправу Фролова будет творить, директор школы, а это в интересы девятого класса не входило.