Средство от скуки - Алешина Светлана - Страница 20

— А почему бы мне не порасстраиваться?! — встал в позу Филимонов. — Два трупа за одну неделю — это мало?

— Почему два? — ошарашенно спросил Патрушев, игнорируя знаки Ларисы молчать.

— Почему два? — переспросил Филимонов, переводя злые глаза на приятеля. — Потому что так надо!

Надо отрезать язык, чтобы не болтали чего лишнего!

— А кому это было надо? — почти ласково спросила Лариса.

— Этого я не знаю, — плечи установщика сигнализации безвольно опустились.

А потом Филимонов неожиданно истерично рассмеялся и не мог остановиться в течение полминуты.

А Ларисе не давала покоя мысль: у нее все звучали в голове слова Григорьича о том, что они, братки, никогда бы не стали делать лишних движений и вырывать язык мертвому человеку. Действительно, зачем?

— А чего Аткарский болтал лишнего? — спросила Лариса.

Филимонов злобно посмотрел на нее:

— Ты в чем-то меня подозреваешь?

— В чем я тебя должна подозревать? — совсем простодушно спросила Котова.

— Глупая, но очень хитрая баба! — прищурив глаза и погрозив Ларисе пальцем, сказал Дмитрий.

— Ну, ты полегче! — повысил голос Андрей.

— Это вы полегче! — резко парировал Филимонов. — И вообще, по-моему, наше общение несколько затянулось. Я плохо себя чувствую и хочу отдохнуть.

— Ты же только недавно встал! — заметил Патрушев. — Какой к черту отдых?!

— Неважно! Я устал от вас! — закричал Филимонов.

— Мы никуда не уйдем, пока ты не расскажешь все, что знаешь, — Андрей был настроен решительно.

— Приходите вечером, сейчас у меня болит голова, — раздраженно воскликнул Филимонов.

— Ты что, нас гонишь? — спросил Патрушев, словно не веря в реальность происходящего.

— Да, я должен побыть один. Убирайтесь отсюда!

Быстро! — глаза хозяина квартиры излучали бешенство и ненависть.

Лариса какое-то время внимательно смотрела на Филимонова, оценивая, как им лучше поступить: или попробовать все-таки зацепить его в общении, или все же, повинуясь чувству самосохранения, удалиться.

Ведь было понятно, что человек явно не в себе. От него можно ожидать чего угодно.

И она решила уйти, соблюдая по минимуму ритуал.

Постараться успокоить Филимонова, выйти и позвонить Карташову. А потом психологу Курочкину. Или по «ОЗ», чтобы приехала бригада санитаров и Филимонова поместили в специализированное учреждение за городом.

— Ну, мы уходим, — как ни в чем не бывало сказала Котова и пошла к выходу. — Не скучай тут без нас.

Патрушев какое-то время сидел на стуле и бросал нервные взгляды то на Филимонова, то на Ларису.

А Дмитрий молчал, лишь нетерпеливо похлопывая себя рукой по коленям. Весь его вид выражал полное согласие с уходом Ларисы.

— Андрей, пошли, — жестом позвала Патрушева Лариса.

— Вали, вали! — Филимонов вскочил и схватил Патрушева за руку. Тот начал вырываться.

— Пойдем, Андрей, мы еще вернемся вечером, — невозмутимо говорила Лариса. — К тому времени Дмитрий отдохнет, и все будет нормально.

Патрушев, посомневавшись еще немного и вырвавшись из объятий Филимонова, недовольно вышел в прихожую и, очутившись затем на лестничной площадке, бросил на Филимонова взгляд, полный укоризны и возмущения. Филимонов опустил глаза.

— Ну, Дмитрий, смотри у меня! — погрозил пальцем Патрушев. — Если что…

Недоговорив, он порывисто бросился вниз по лестнице. Филимонов посмотрел ему вслед, и в этом взгляде Лариса неожиданно прочитала жалость и печаль. Этот взгляд был, пожалуй, самым человеческим за все время общения с Дмитрием в этот день. Она хотела было вернуться и постараться снова продолжить разговор, но Филимонов к тому времени уже вошел в квартиру и закрыл дверь.

Лариса последовала за Патрушевым. Сомнений в том, что Филимонов причастен к убийству Аткарского и предполагаемой смерти шизофренички Оли — не зря ведь он говорил о двух трупах за неделю — у нее уже почти не осталось.

Глава 6

Лариса с Патрушевым спустились вниз.

— Что ты думаешь по этому поводу? — тяжело дыша, спросил Андрей, остановившись прямо около подъезда.

— Что его одного оставлять нельзя. Сейчас я звоню в милицию, потом в психушку.

И Лариса решительно зашагала к машине, где оставила мобильник. Патрушев в нервном возбуждении последовал за ней.

Карташов оказался на месте и снова был недоволен звонком Ларисы. Он долго выяснял, кто такой Филимонов и почему он должен попасть в поле его зрения. Потом извинился, сослался на то, что к нему в кабинет зашло начальство, и три минуты сотовый телефон Ларисы работал вхолостую. Затем взял трубку и попросил перезвонить попозже. Через десять минут, при повторном разговоре она его все-таки убедила в том, что Филимоновым заняться необходимо. И пропавшей шизофреничкой тоже.

С того момента, как они расстались с Дмитрием, прошло уже около получаса. Лариса перевела дух после разговора с Карташовым, закурила и уже хотела было вызывать психиатров, как Патрушев вдруг с ужасом в глазах указал ей пальцем на группу людей возле подъезда, из которого они недавно вышли.

Там стояла молодая мама с маленькой девочкой, к которым присоединились две пенсионерки. У всех у них головы были задраны вверх. Девочка тоже показывала пальцем вверх и просила маму обратить внимание на что-то.

— Мам, посмотри!

Мать напряженно глядела ввысь. Однако первой поняла, в чем дело, одна из пенсионерок. Она всплеснула руками и закричала на весь двор:

— Господи ты боже мой! Да что ж это творится-то!

Лариса с Патрушевым, не сговариваясь, быстро выскочили из машины и через несколько секунд были там, где стояли задравшие вверх головы люди. И увидели, что с лоджии восьмого этажа свисал крупный мужчина, обвернутый в красную материю. Он был похож на вырванный изо рта, обагренный кровью красный язык…

…Карташов с группой оперативников прибыли примерно через сорок минут. Олег вылез из машины и устало посмотрел на Ларису.

— Ну, там, где Котова Лариса Викторовна, там всегда что-нибудь да случается, — ехидно заметил он.

Лариса же, потрясенная видом повесившегося Филимонова, не в состоянии была парировать колкость майора. Она вместе с Патрушевым только наблюдала за тем, как тело Филимонова снимают с балкона, а несколько минут спустя — как это самое тело, закрытое простыней, грузят в машину «Скорой помощи».

Выпроводив Ларису и Патрушева, Филимонов вернулся и сел в кресло. Он вытянул ноги и откинул голову назад. И был уже почти спокоен, пытаясь здраво оценить ситуацию.

Итак, он боялся. Боялся сесть в тюрьму на многие годы. Несправедливо было бы сидеть за убийство Аткарского, который явно заслуживал такой участи. Действительно заслуживал!..

Филимонову опять вспомнился последний разговор с экстрасенсом, когда он пришел к нему просто за поддержкой, за тем, чтобы Аткарский оправдал его, Филимонова, в его же собственных глазах. Ведь казнь бедной шизофренички была использована для каких-то целей, которые он, Филимонов, до конца не понимал и не знал.

Почему Филимонов пошел на это? Аткарский сумел его убедить в том, что косоглазая шизофреничка не является полноценным человеком. Ко всему прочему, она женщина. А Филимонов после двух неудачных браков относился к женскому полу без особого пиетета. Понимая все это, Аткарский совершенно правильно выстроил для Филимонова идеологическую подкладку для мотивировки его действий.

Перед глазами Филимонова прошли, словно в калейдоскопе, все этапы большого пути, в течение которого он попал под влияние Кирилла Аткарского. История знакомства на вечеринке у одного влиятельного чиновника, первоначальный скепсис Филимонова по поводу способностей нового знакомого, посещение сеансов — сначала психологических, потом по снятию алкогольной зависимости… А дальше — подсознательное желание делать так, как советует Кирилл.

И вообще — он такой понимающий, всегда готовый помочь. Поставляющий, если надо, девочек. Если надо — ссужающий деньгами. Правда, потом отдавать приходится чуть больше — ну и что…