Скиф - Игоничев Сергей Николаевич - Страница 9

– А что, правда здесь по ночам волкодавов выпускают?

– Волкодав, Саня, это не совсем то слово. – Петрович хорошо ориентировался в незнакомых Александру улицах, уверенно двигаясь в сторону дома. – Волкодав по сравнению с этими зверями дите несмышленое, щенок. Любой из здешних псов загрызет самого свирепого волкодава. А все почему?

– Не знаю, – честно ответил Александр, далекий от кинологии.

– Я тебе объясню. Все дело в тренинге. Здешних зверей натаскивают исключительно на убийство. Не важно кого – человека, зверя. Они обучены атаковать любой объект, не имеющий спецзнака. Причем их нервная система путем применения специальных средств действует несколько иначе, чем у обычных собак. Они совершенно не ощущают боли, поэтому бьются до последнего стука сердца. Да мы, кстати, уж и пришли.

Попрощавшись, они разошлись каждый в свою половину коттеджа. Оказавшись в своем новом жилище, Александр быстро умылся и завалился на непривычно большую кровать, явно рассчитанную на двоих. К сожалению, разделить это уютное ложе ему было не с кем, хотя, вспоминая, скольких представительниц прекрасного пола он видел сегодня на улице, парень вполне серьезно рассчитывал в ближайшее время восполнить этот пробел. Ну о чем же еще можно мечтать, когда тебе восемнадцать, ты полон сил, а впереди маячат заманчивые перспективы? В таком благостном настроении он и уснул здоровым сном человека, вполне довольного жизнью.

Наутро, как ему было приказано, Александр подошел к проходной техтерритории, которая была скрыта от внешнего мира глухим бетонным забором. Кроме того, что высота этого забора была никак не меньше пяти-шести метров, снаружи его окружали три ряда колючей проволоки, присмотревшись к которым, Александр заметил в среднем ряду наличие фарфоровых изоляторов. Колючка была под напряжением. В принципе, учитывая секретность объекта, в этом не было ничего удивительного или необычного. Гораздо больше его поразила проходная. Вход внутрь охраняемой зоны лежал через систему стальных дверей, которую используют в тюрьмах. В просторечье эта нехитрая, но довольно надежная пропускная система называется шлюзами, что довольно точно отражает принцип ее работы. Кроме шлюзов на проходной стояла обыкновенная рамка металлоискателя, точная копия применяемых в аэропортах для поиска оружия. Но самое необычное, и Александр сразу обратил на это внимание, – за всем происходящим на пропускном пункте зорко следили четыре видеокамеры, поворачивающиеся время от времени в разные стороны своими тусклыми глазками объективов.

Сам объект 15/2 занимал площадь примерно в пять квадратных километров и представлял собой обыкновенный полигон, на котором натаскиваются бойцы спецподразделений. От проходной до основного корпуса, куда Александру было предписано явиться, было рукой подать: метров сто по бетонке, упирающейся прямиком в другую проходную, точную копию первой. Трехэтажное кирпичное здание, в котором, судя по всему, располагалось руководство объектом, выглядело как обыкновенный жилой дом, но все окна в нем были забраны массивными стальными решетками. Предъявив пропуск, Александр вошел в проходную, где дежурный сержант-сверхсрочник со скукой в голосе довел до его сведения, что курсанта Коновалова ожидают в кабинете номер десять на первом этаже. После этого сержант потерял к посетителю всякий интерес, целиком переключившись на вновь прибывающих людей – мужчин и женщин, очевидно работающих непосредственно в здании корпуса.

Шагая по длинному коридору, Александр разглядывал таблички на дверях кабинетов, пытаясь по надписям определить хотя бы примерно, чем же здесь все-таки занимаются, но дверные таблички не содержали никакой информации, кроме не говорящих ни о чем номеров. Правда, дверь кабинета номер десять говорила сама за себя. В отличие от стандартных, окрашенных белой краской дверей остальных кабинетов, эта была двухстворчатая и сделана из натурального дерева, покрытого бесцветным лаком. Вполне естественно, за такой шикарной дверью Александр обнаружил приемную с канцелярским столом, за которым сидела средних лет женщина, судя по всему, секретарша. Кроме нее в приемной находились трое молодых подтянутых мужчин, точные копии «доберманов», тех, что он видел в охране полковника. Те же напряженно-внимательные взгляды, серые костюмчики. В них чувствовалась одинаковая школа, выучка, которая въедается под кожу, словно краска татуировщика, раз и навсегда.

Появление Александра не вызвало никаких вопросов ни у секретарши, ни у маявшихся бездельем телохранителей. Едва он поздоровался, секретарша кивнула головой на дверь в глубине приемной:

– Проходите, вас ждут.

Александр открыл дверь и очутился в небольшом кабинете, где, как он и предполагал, находился загадочный полковник.

– Курсант Коновалов по вашему приказанию прибыл. – Александр вытянулся по стойке «смирно».

Полковник, на этот раз в форме, поднял голову от лежащих на его столе бумаг, окинул вошедшего быстрым взглядом.

– Проходите, курсант, присаживайтесь. – Он кивком указал на стул. – Сейчас я закончу.

Александр присел около длинного полированного стола, осмотрелся. В целом кабинет полковника был довольно уютным. Мягкий свет из встроенных в потолок светильников удачно оттенял дорогие бархатные обои. Окно закрывали тяжелые парчовые портьеры. Одну стену целиком занимали книжные шкафы, где Александр заметил не только полное собрание сочинений Владимира Ильича, обязательное для подобных кабинетов, но и томики Дюма-отца, Достоевского, Драйзера. Кроме художественной литературы на полках присутствовали весьма специфические издания по химии, истории, медицине. По тому, как были расположены фолианты, можно было судить о том, что хозяин кабинета литературой пользуется, а не держит ее в кабинете в качестве интерьера.

Кроме книг здесь стоял большой телевизор марки «Сони» и новинка импортной электроники – видеомагнитофон той же фирмы. По тем временам это было довольно круто, поскольку отечественная промышленность, кроме постоянно ломающегося убожества под названием ВМ «Электроника», ничего больше не выпускала, да и оно было в большом дефиците. По самым скромным Саниным подсчетам, в кабинете полковника стояли как минимум двое «Жигулей» последней модели, это если перевести стоимость электроники в автомобили. В общем с финансовой стороной у Отдела было все в порядке.

Однако главным украшением кабинета были не книги и даже не навороченная техника. Около стены, светясь изнутри ровным, мягким светом, стоял невероятных размеров аквариум, в котором, красиво извиваясь, плавали экзотические рыбки, равнодушно взирающие на странных двуногих, сновавших за толстым стеклом. Александр так засмотрелся на эту красоту, что не заметил, как полковник отодвинул лежащие перед ним бумаги, закурил, молча ожидая, когда же наконец обратят внимание и на него. Запоздало среагировав, Александр вскочил на ноги.

– Извините, товарищ полковник, засмотрелся.

– Ничего страшного, курсант, – полковник улыбнулся, – присаживайтесь. Я любитель этих изящных созданий. И знаете, что мне в них больше всего импонирует?

– Рискну предположить, товарищ полковник, – молчаливость. – Александр все еще чувствовал себя несколько смущенно.

Полковник выпустил кольцами дым:

– Совершенно верно, Александр Сергеевич, молчаливость. – Полковник смотрел на Александра с каким-то странным выражением на лице. – Поэтому, прежде чем мы перейдем к основной теме нашего разговора, хочу вас предупредить. Ничего из того, что вы здесь увидите и услышите, никогда, ни при каких обстоятельствах не должно стать достоянием лиц, не работающих в нашем Отделе. В отличие, скажем, от других подобных служб, связанных с выполнением секретной работы, у нас подписки о неразглашении не в ходу. То есть лично вы никаких подписей ставить не будете, что, впрочем, не снимает с вас ответственности. Такое положение вещей обусловлено очень важным обстоятельством. Дело в том, что нашего Отдела как бы не существует в природе. Ни в одном документе нашего ведомства о нас нет ни слова, что в свою очередь делает бессмысленным получение с работников каких-либо расписок, поскольку в любом случае судебного разбирательства не будет. Вы улавливаете ход моей мысли?