Скиф - Игоничев Сергей Николаевич - Страница 11

Александр достал из предложенной пачки «Кэмела» сигарету, прикурил, от растерянности не ощущая вкуса знаменитых сигарет.

– Как это ни странно для вас прозвучит, но чернокнижье не кануло в Лету, не исчезло вместе с инквизицией. Оно приобрело другие формы, затаилось, но не исчезло совсем. Испокон веков люди боролись с потусторонним злом, временами одерживая верх, временами проигрывая, но всегда, так уж повелось, этой борьбой занимались специально обученные люди. – Сергеев перевел дыхание. – Я не буду сейчас вдаваться в подробности, скажу лишь, что не всякий человек способен противостоять чернокнижнику и тем творениям, которые тот иногда производит на свет силой своих заклятий. Только люди, обладающие тем же феноменом, что и вы, способны устоять против колдовских чар, поскольку их разум закрыт от постороннего вмешательства. Помните, тогда в госпиталь со мной пришли наши сотрудники с аппаратурой? Так вот, прибор, который они принесли, называется психотронный генератор тонкой настройки. Это наша самая перспективная разработка, позволяющая полностью контролировать поведение человека. Психотрон подстраивается на частоту вашего мозга, а затем начинает посылать сигналы гораздо большей мощности, чем те, которые излучает наш мозг. В результате этого мы можем внушить человеку все что угодно, однако в вашем случае генератор оказался бессильным. Ваш мозг закрыт от постороннего вмешательства. То же самое произошло и с нашим доктором Петром Ефремовичем. Он пробовал вас загипнотизировать, но также безуспешно.

Александр четко вспомнил ощущение пальцев в своем черепе и внутренне содрогнулся. Оказывается, эти мужички-технари обкатывали на нем свое новое творение. Ну-ну, ребята, флаг вам в руки!

Полковник опять занял свое начальственное кресло во главе стола.

– Кстати говоря, со всеми вашими бывшими сослуживцами наши специалисты серьезно поработали при помощи этого психотрона. Теперь вашего лица никто из них никогда не вспомнит. Вы вообще никогда не показывались в в.ч. № 5845. По сведениям военкомата, вы сейчас проходите службу на Дальнем Востоке в очень отдаленном гарнизоне. И с пострадавшими от ваших действий все решилось довольно просто: групповая драка с применением холодного оружия. Случай дикий, но, к сожалению, в строительных частях не такой уж редкий. Основные виновники убиты и покалечены, разумеется, кое-кто сядет, комбата снимут с должности и переведут в другую часть, ротных офицеров тоже – и все пойдет своим чередом. Через год об этой драке мало кто будет помнить подробности, а через два и вовсе забудут. Насколько я информирован, в памяти ваших бывших сослуживцев останутся только общие черты того ЧП. Так, знаете, на уровне: «А вот у нас в части такая драка была! Махались человек десять – пятнадцать...» Все необходимые подробности они додумают сами, такова уж наша человеческая, психика. В общем, работа по стиранию вашей личности идет полным ходом. В определенный срок у вас в военном билете появится запись о демобилизации из рядов. Часть, где вы якобы проходили службу, быстренько расформируют, а с некоторыми офицерами поработают наши психологи, так что они уверенно смогут опознать вас по фотографии и даже припомнить некоторые подробности вашей службы.

Ну а теперь поговорим о вас, – Сергеев пытливо посмотрел на Александра. – Как я вам уже говорил, ваша способность кругового зрения является врожденной. Эта способность, как мы предполагаем, передается по наследству на генетическом уровне. К сожалению, войны и связанные с ними миграции населения, утери архивов, гибель свидетелей и прочие факторы зачастую делают невозможными сбор и систематизацию данных о влиянии наследственности в возникновении феномена «третьего глаза». Но в вашем случае нам удалось определить источник происхождения вашей способности. Мы поработали с вашим дедом по материнской линии, Мининым Александром Федоровичем.

Услышав, что Отдел начал теребить его родню, Александр встрепенулся и, нехорошо прищурив глаза, хотел было возмутиться, однако Сергеев поспешил его успокоить:

– Вы напрасно переживаете, ведь мы не звери, да и на дворе не памятный тридцать седьмой. С вашим дедом работали максимально корректно и бережно, используя мягкую технику глубокого гипноза. Ни о каких иголках под ногти, избиениях речи быть не может. Это был даже не допрос, а что-то вроде доверительной беседы. – Видя, что Александр все так же смотрит на него самую малость ласковее тамбовского волка, полковник несколько поменял тон. – Не будьте ребенком, в конце-то концов! Было бы наивно думать, что, принимая вас на секретную, ответственную работу, мы не проверим и всю вашу родню до пятого колена. Так что не надо изображать из себя поруганную невинность. Не забывайте, что здесь не пансионат для благородных девиц, а одно из подразделений спецслужбы!

Полковник замолчал, сосредоточенно прикуривая. По его сердитому сопению и насупленным бровям было видно, что Сергеев рассержен. Пыхнув пару раз сигаретой и немного успокоившись, он продолжил:

– Так на чем я остановился? Ага, вспомнил. – Он покопался в папке, нашел нужную бумажку. – В общем, как я уже говорил, в состоянии глубокого гипнотического транса ваш дед довольно отчетливо вспомнил своего деда, Минина Степана Федоровича. По всеобщему убеждению, водил он близкую дружбу с нечистым, хотя и занимался знахарством и врачеванием односельчан, но его в селе побаивались, стараясь лишний раз с ним не ссориться. Из рассказа вашего деда мы сделали вывод, что Степан Федорович был обыкновенным деревенским колдуном, который зла не делал, но с нечистью якшался. В те времена деревенские колдуны были явлением вполне обычным. Крестьяне шли к колдуну с прошением, а потом бежали к батюшке с покаянием, – полковник усмехнулся, – загадочная русская душа, одним словом.

Слушая полковника, Александр стал замечать легкую иронию, с которой тот относился и к религии, и к большевистскому атеизму. Он и сам, читая о временах Гражданской войны и периоде коллективизации, не раз задавался вопросом: если крестьяне были так сильно набожны, так кто же тогда ломал церкви, скидывал с них кресты, снимал колокола? Приехавший в деревню по разнарядке комиссар? Значит, это он в одиночку стопудовый колокол на веревке сдергивал, превзойдя все подвиги древнего Геракла? Разумеется, нет. А это значит, что простой народ тоже имел к святым отцам претензии, причем весьма и весьма серьезные.

Между тем Сергеев, заглянув в папку, продолжил:

– Детей в семье у Степана Федоровича по тем временам было немного: два сына и три дочери, однако свой колдовской дар он передал только старшему сыну Николаю. С чем это было связано, мы не установили. Возможно, именно он подходил под какие-то нам неизвестные критерии, но факт остается фактом, еще при жизни Степан Федорович передал свой дар сыну, а такое возможно только на абсолютно добровольной основе. И все бы ничего, но следы дяди вашего деда теряются во времена Русско-японской войны, хотя, по заверениям Степана Федоровича, сын его был жив, поскольку он его чувствовал. Косвенно это подтверждается легкостью смерти Степана Федоровича. Дело в том, что колдун, не передавший перед смертью свой сверхъестественный дар другому лицу, умирает очень и очень мучительно. То же самое происходит, когда человек, принявший дар, умирает раньше своего дарителя, но вернемся опять к вашему деду. По его воспоминаниям, Степан Федорович заговорил его от смерти и увечья в канун ухода на фронт весной сорок второго. При этом он повесил ему на шею некий кожаный мешочек, который строго-настрого запретил развязывать, а снимать разве что только в бане. Такую же процедуру он проводил со всеми родственниками, уходившими на фронт, и это факт: все вернулись домой живыми, без увечий и серьезных ранений. В магической силе оберега ваш дед убеждался не раз. Однажды в подводу, на которой он ехал еще вместе с пятерыми бойцами, угодил немецкий снаряд, прямо по центру. В итоге – все пятеро трупы, а у вашего деда лишь легкая контузия.

Короче говоря, знал ваш предок толк в магии, активно помогая родне и односельчанам, что в случае с колдунами большая редкость. По большей части эти мастера запретных искусств человеколюбием не отличаются, нанося окружающим вред своими заговорами и заклинаниями. Причем не всегда чародеи умышленно встают на сторону зла, просто та грань, которая пролегает между добром и злом, чрезвычайно тонка и едва уловима. Эту грань переступают – и все, возврата назад уже нет. Зло начинает порождать еще большее зло, и уже нет границ дозволенного, но всегда хочется еще большего. Кстати, как вы думаете, какую цель преследуют чародеи вообще и чернокнижники в частности?