Последний ведьмак - Игоничев Сергей Николаевич - Страница 55

Достав запасенные бутылки с эликсирами и бальзамами, Владимир приступил к своему окончательному исцелению. Прежде всего, раздевшись догола, он щедро обработал многочисленные рубцы. Через пятнадцать минут кожа его была чистой, как у новорожденного ребенка, поскольку своя «мертвая водичка» работала в сотни раз эффективнее чужих препаратов. Но и здесь не обошлось без небольшого сбоя. В том месте, где рука была перекушена оборотнем, все-таки остался небольшой шрам как напоминание о прошлом.

Когда наступила очередь эликсира здоровья, Володя всерьез заволновался, что его дикий вой может привлечь внимание соседей. И не дай бог, если они вызовут милицию! Однако его опасения оказались напрасными. На этот раз боль была хоть и сильной, но вполне сносной, по крайней мере, сносной для ведьмака. Скрипя зубами, он стоически перенес эту процедуру, а едва приступ закончился, с облегчением выпил заранее приготовленный «поцелуй гадюки». Чувство здорового, полного сил тела стало хорошей наградой за перенесенные страдания. Ведьмак чувствовал себя, как заново родившийся, готовый вновь к бою, где ставкой была его жизнь.

Посмотрев на часы, Владимир прикинул путь до Самары и решил заночевать, тем более у него было чувство, что сюда он больше не вернется. Решив скоротать время до сна, Володя вышел на улицу, где стоял чудесный весенний вечер, который может быть лишь в средней полосе России. Легкие сумерки уже спустились на землю, но до темноты все еще было далеко. Лучи солнца, переломленные в атмосфере, причудливо освещали окружающие предметы, придавая им незнакомые, немного загадочные очертания. От могучей Волги тянуло прохладой, особенно приятной после жаркого дня. В такие вечера хорошо бродить по городу с девчонкой под ручку, читая ей романтические бредни поэтов о любви, в глубине души надеясь, что, когда опустится ночь, она воздаст должное за все твои старания.

Володя бродил по пустеющим улицам, неторопливо покуривая, наслаждаясь спокойным, красивым вечером, как вдруг почувствовал себя неспокойно. Ощущение было такое, словно кто-то невидимый внимательно смотрит за ним сквозь мощную оптику снайперской винтовки. Как всегда в таких случаях, ведьмак быстро нащупал под рубашкой амулет, примерно представляя его реакцию, но амулет был спокоен, не предвещая ведьмаку ничего необычного. Это было странно, так как в воздухе явственно чувствовалось что-то непонятное, отчего на душе становилось тревожно, хотелось бежать как можно дальше и спрятаться.

Такие состояния очень напоминали паранойю. Возможно, так оно и было, но Владимир привык доверять своему ведьмачьему чутью, которое на протяжении столетий помогало его предшественникам выжить.

В общем, вечер и, можно смело сказать, предстоящая ночь были испорченны. Заснуть с ощущением прицела между лопаток довольно проблематично. Чтобы хоть как-то снять возникшее напряжение, Володя зашел в первый попавшийся продуктовый магазин, где за астрономическую, по его понятию, сумму приобрел пару бутылок красного грузинского вина и полкилограмма копченого окорока на закуску.

Оказавшись в квартире, он первым делом распаковал свой дорожный баул, где дожидались своего часа меч и кинжалы. Надев перевязь, закрепив ножи, подумав, достал из шкафа в прихожей пистолет. Только после того как ПМ упокоился у него за брючным ремнем, находящийся на нервном взводе ведьмак позволил себе немного расслабиться.

Первую бутылку вина он выпил почти залпом, сидя перед экраном телевизора. Под местные новости винцо шло чудесно. Владимир от всей души пытался проникнуться проблемами губернии, вникнуть в предвыборную брехню кандидата от партии власти, посочувствовать жителям районов, у которых жулики сперли пять километров электролинии. Наверное, современные телепрограммы на трезвую голову смотреть просто невозможно, однако альтернативы телевизору у находящегося в чужом городе ведьмака не имелось. Когда наступила очередь второго пузыря, он уже с неподдельным интересом смотрел какой-то штатовский боевик, где много бегали, еще больше стреляли и постоянно употребляли слова «задница» и «мать твою». Под сочный окорок Володю посетила интересная мысль насчет скудности английского языка. Настоящему русскому человеку, особенно под хмельком, трудно себе представить, как бы он общался с окружающими, имея в лексиконе лишь «задницу» и «твою мать». А они, поди ж ты, разговаривают, и ничего! Даже морды умные строят.

Чувствуя, что долгожданный сон уже на подходе, ведьмак приготовил рядом с кроватью стакан с боевым эликсиром, допил вино, решив не выплескивать такой чудесный напиток. Затем, выключив телеящик, лег в постель не раздеваясь и положил обнаженный меч рядом с собою. Только после того как в ствол был дослан патрон, а пистолет поставлен на предохранитель, Владимир позволил Морфею сомкнуть ему веки.

Какой может быть сон у человека, постоянно ожидающего нападения, никому объяснять не надо. Не был исключением и Владимир: часто просыпаясь, он внимательно прислушивался к окружающим звукам и запахам, но, не обнаружив ничего настораживающего, снова проваливался в тяжелое, беспокойное забытье. Так и не дождавшись повторения гелинского ночного нападения, ведьмак встретил рассвет разбитый, словно «запорожец» после двадцатилетней эксплуатации. Утолив похмельную жажду из-под крана, стал собираться в дорогу, хлебнув напоследок бодрящего бальзама.

Благодаря колдовской продукции Кузьмича на улицу он вышел без малейших следов вечернего злоупотребления.

Добираться до Самары Володя решил на такси, прикинув, что так получится намного быстрее и комфортнее, а сумма, в которую выльется эта поездка, его мало заботила – в деньгах недостатка не было. Именно небывалая щедрость пассажира, согласившегося рассчитаться заранее, стала решающим фактором для водилы, который безропотно согласился на поездку в один конец, не беря попутчиков.

Не новая, но ухоженная «Волга», резво бежала по трассе, мягко урча мотором. Водитель тоже попался неболтливый, так что спустя час после выезда из Ульяновска Володя мирно задремал под негромкую музычку, открывая глаза только во время вынужденных остановок. «Прицел» на спине не исчез, но в присутствии другого человека, мчась по трассе, он чувствовал себя довольно спокойно, считая возникновение серьезных неприятностей маловероятным.

Когда такси въехало в Зубчаниновку, Володя попросил водилу остановиться за пару кварталов от дома. Поблагодарив мужика за аккуратную езду, он кинул ему сверху сотню на пиво и, пожелав доброго пути, не торопясь осмотрелся. Вокруг все было точно так же, как и до его отъезда. Да и что могло измениться в этом спокойном, замкнутом мирке за две недели? Разве что стало как-то тише, или это давали о себе знать натянутые нервы? Задумываться над этим Владимир не стал. Кому утонуть, того не повесят. Он прикурил и, взвалив баул на плечо, не спеша пошел к своему теперь уже бывшему дому.

Когда ему осталось пройти до калитки пару шагов, ведьмак достал бутылочку с боевым эликсиром, залпом выпил, уже привычно ожидая наступление эффекта. Ударная доза зелья мгновенно преобразила окружающий мир, сделав его медленным и плавным. Мало заботясь о посторонних зрителях, Владимир быстро экипировался и, отбросив ненужный уже баул, решительно открыл дверной замок, подобно тени проскальзывая во двор.

Дом, бывший некогда ему пристанищем, встретил своего хозяина обманчивой тишиной и покоем. Амулет четко среагировал на присутствие рядом колдуна, но никакой опасности не предвещал, просто констатировал факт, что в доме находится чернокнижник. Заходить во флигель, где до недавнего времени обитал Кузьмич, Владимир не стал. За последнее время он многое узнал, многое увидел и в свете этого нового знания уже не верил, что дом для Кузьмича закрыт простеньким ведьмачьим заклинанием. Из слов покойного вампира следовало, что в мире магии для этого старичка, божьего одуванчика, невозможных вещей не существовало. Поэтому, оставив за порогом все свои страхи и опасения, Владимир решительно вошел в дом.

Внутри все было точно так же, как он и оставлял две недели назад, все на своих местах, даже домашние тапочки, небрежно скинутые им прямо посреди прихожей, валялись на том же месте. Но тонкое обоняние ведьмака сразу уловило витающий в воздухе запах чужого. Это был запах Кузьмича.