Волчья верность - Игнатова Наталья Владимировна - Страница 32

И лучше бы ей умереть. Или уехать в Лонгви. Потому что, если она не умрет или не уедет, она сойдет с ума. А обвинят в этом Тира. И он не сможет доказать свою невиновность, потому что… потому что сам не поверит в то, что не виноват.

– Ты скоро? – Гуго сунулся в кабину. – А я лосей видел! Они спят! А под снегом куропатки! А еще там заяц… Ну ты скоро?!

– Сейчас все брошу и пойду делать лопатки, – пробормотал Тир, вынимая из багажника лыжи.

Гуго походил на ребенка-монстра из ужастиков. Светящиеся глаза, огни в вертикальных зрачках, острые оскаленные зубы… чудо-дитятко с миллионом различных «почему». Заяц у него, видите ли, лоси у него спят. Никакой возможности посидеть, тупо глядя прямо перед собой. Интересно, как Катрин это мелкое чудовище целыми днями выдерживает?

А еще интереснее, как Гуго выдерживает ее целыми днями…

Так, все, хватит уже об этом. Тут лоси, зайцы, демоненок рядом скачет. Можно хотя бы ненадолго забыть о женщинах.

ГЛАВА 5

Этой ночью Катрин не заперла входную дверь даже на замок. Тир поднялся на крыльцо, но Гуго сонно завозился на руках:

– Не хочу… давай, как будто мама дверь закрыла.

И снова заснул.

– Будешь выделываться – во дворе ночевать оставлю, – неубедительно пригрозил Тир.

Гуго проигнорировал. Во время их первых ночных вылазок Катрин еще запирала дверь на засов, и тогда по возвращении Тир укладывал Гуго спать на диван в своем кабинете. Пацан привык, считал теперь ночевку на диване своим неотъемлемым правом.

Ну что с ним делать? С одной стороны, нужно соблюдать правила, а по правилам дети должны спать в своих детских кроватях. С другой – если уж дите все равно ночами не спит, а резвится с разной нечистью, то не все ли равно, где оно проведет время до завтрака? Честно говоря, Тиру еще ни разу не удалось настоять на том, чтоб Гуго отправлялся спать в свою комнату. А если уж совсем честно, то он ни разу и не пытался.

Катрин давно уже не задвигала засов и даже не запирала дверь, когда они уходили, но ничего не менялось.

Блудница скользнула в окно спальни, и Тир аккуратно выложил Гуго на кровать. Выбрался из машины сам. Блудница пристроилась на своем месте рядом с кроватью, но Тир хлопнул ее по фюзеляжу, отправив под потолок. Гуго нужно было выковырять из слоев зимней одежды, а это занятие требовало пространства.

Хорошо еще, что мелкий спал и не порывался делать все сам, а то процедура могла бы затянуться до утра.

Дом был полон тревогой и опасениями. Значит, Катрин опять не спала, снова выдумывала себе невесть что и мучила себя ей самой непонятными подозрениями. Надо бы пойти к ней. Сказать, что они вернулись и что с Гуго все в порядке…

Дверь приоткрылась, и Тир разом позабыл о необходимости успокоить Катрин. Когда она запомнит, что опасно приходить к нему без приглашения?!

Он развернулся к дверям.

В спальню бесшумно скользнуло огромное, темное. Непонятное.

Знакомое!

– Моюм?!

Тир отреагировал мгновенно: схватил Гуго и вышвырнул его из окна. Внизу газон, укрытый толстым слоем снега, но даже если бы внизу был камень – Гуго не зря учился прыгать и падать. Главное, чтобы он успел проснуться раньше, чем свалится на землю.

Моюм Назар – мертвый колдун, шестнадцать лет назад убитый в Эрниди, пришел к своему убийце.

Вопрос «зачем» был явно неуместен. Но теперь понятно, на что отреагировал дом. Не на тревогу Катрин, а на чужака, на нечто непонятное. Дом не определил Моюма как врага, поскольку враг – это кто-то живой, а Моюм мертв.

И, мать его, для мертвого он какой-то очень шустрый!

Колдун молотил кулаками так, что воздух вспенивался. Кулаки – каждый с голову Тира, ну, может, чуток поменьше. Да, глаза у страха велики, но чертов мертвяк – тот еще бычара, выше на голову и тяжелее раза в два. Сложной формы кастеты с шипами, лезвия, выстреливающие из-под рукавов, множество косичек, украшенных чем-то, что взрывалось, парализуя на мгновение мышцы, – слишком много всего для одного Тира фон Рауба, у которого даже посмертных даров почти не осталось.

Звать на помощь было некого. Выпрыгнуть в окно – плохая мысль, нельзя оставлять здесь Блудницу. Что делать, Тир не знал. Он уворачивался, носился по стенам и даже по потолку, швырял в Моюма мебелью, время от времени умудрялся достать мертвяка ножом… но с тем же успехом можно было резать твердую деревяшку. Боли колдун не чувствовал. Кости у него не ломались. Не нанеся Тиру ни одного серьезного повреждения, мертвяк уже успел изрезать его и понаставить синяков. Убивать он Тира явно не собирался, а собирался вымотать боем и…

И что?!

Тир умудрился сбить его с ног, выдавил глаза, резанул ножом по горлу так, что лезвие чуть не застряло в позвоночнике. Моюм стряхнул его и придавил к полу. Ни малейшего дискомфорта от того, что глазные яблоки раздавлены, а шея развалена почти пополам, он явно не испытывал.

Тир вертелся, пинался и даже кусался, пытаясь выбраться из тисков. Кажется, пришло время паниковать. Колдун держал его, пытался ухватить поудобнее и одновременно открывал портал. Воздух потрескивал, очертания комнаты поплыли перед глазами, холодная ручища стиснула горло…

И Моюм вскочил, отшвырнув Тира от себя, как змею или крысу. Инстинктивное движение, вызванное страхом. Казалось бы, какие у мертвяка инстинкты, а вот – поди ж ты.

Краем глаза Тир видел, как гаснет золотое сияние – медальон, подарок Хильды, задействовал какую-то непонятную магию, отпугнул колдуна, сбил настройки портала. Ненадолго правда… Моюм тут же справился со страхом, шагнул вперед, вытянув руки, – еще два лезвия выстрелили из-под рукавов, одно – мимо, второе – по ребрам.

…Моюм сделал еще шаг. И вспыхнул. Весь сразу. Как будто был пропитан горючей смесью.

То, что было дальше, Тир не запомнил.

Он осознал себя уже снаружи. Причем вместе с Блудницей. Они вертелись, размазывая по грязному снегу останки Моюма Назара, и фюзеляж Блудницы был уже весь перепачкан омерзительным месивом.

Как и когда он успел заскочить в висевшую под потолком машину и сманеврировать в замкнутом пространстве так, чтобы выбить пылающего колдуна в окно, а не в дверь и не в стену, вспоминалось кусочками, обрывками и постепенно. Психика – штука гибкая, однако предохранители все равно нужны.

Дом был оцеплен – Гуго, приземлившись, первым делом побежал за помощью к патрулю стражи, и те отреагировали на тревогу даже быстрее, чем люди Клендерта.

– Я вроде бы все видела, а тоже не помню ничего, – ошеломленно призналась Катрин. – Вы просто исчезли. Все трое: и ты, и машина, и этот…

Катрин действительно все видела. Проснулась, услышав грохот драки, и побежала на звук.

Ума нет. Мозги есть, а ума – нет. Когда в доме дерутся, крушат стены и ломают мебель, надо держаться как можно дальше от эпицентра. Катрин вместо этого выстрелила в Моюма из импульсного фойерро. Использовать стихийную магию в помещении она, видимо, научилась, пока жила у лесничего в Нермессе, по крайней мере, Тир хотел так думать, и не хотел верить в то, что у Катрин природная склонность к идиотским поступкам. Хорошо еще, что в доме магическая же противопожарная система.

Вопросы о том, откуда у Катрин фойерро и зачем он ей, Тир придержал. Откуда – неважно, а зачем – понятно. А ему самому очень повезло, что весь заряд достался колдуну. Потому что Катрин не особо целилась.

Она же не знает, что он вовсе не неуязвим. Она знает только, что огнем его можно отпугнуть, если вдруг что…

Ох, ну и ночка!

ГЛАВА 6