Сказка о любви - Игнатова Наталья Владимировна - Страница 27

Этот бешеный ублюдок стрелял в братишку!.. Он пытался убить его...

Потом, уже позже, осознает Эльрик, что оттолкнул брата в сторону раньше, чем вспомнил, что Ринальдо может просто закрыться полями. Потом осознает он, что братишка цел и невредим. А тогда ярость и страх затмили разум. Осталась одна, не мысль даже, светлая звонкая пустота где билось гулким набатом:

– Убить. Убить. Убить...

Тело Конунга уже не казалось безжизненным. Выгнулось судорогой, бугрясь сухой сталью мышц. Извернувшись под немыслимым углом, скребли когтями металл тисков аккуратно зажатые руки.

– Великолепно... – Санвар бросил взгляд на обзорный экран. Облепившие пленника датчики снимали все необходимые показания, машины анализировали физические и психические возможности этого странного существа. Санвар уже почти любил Конунга. Приборы отказывались признавать возможность его существования. Hа всех мониторах мигало предупреждающее:

«Возможна ошибка. Пожалуйста, введите данные снова.»

Hо Санвар знал, что ошибки нет. И быть не может. Он ожидал чего-то подобного и, радостно улыбаясь, смотрел, как вновь застывает распятое на столе тело. Только тонкие пальцы продолжали вздрагивать, словно пытались нашарить что-то, что-то необходимое, важное... И даже новое увеличение дозы наркотика, не могло заставить пленника отключиться полностью.

– Еще.

– Санвар, я не уверен... – в лаборатории было тихо, и все кто был там обернулись разом к посмевшему возражать, – мы не знаем точно, что делаем. Это может убить его.

– Его? – с нервным смешком кибербиолог ткнул пальцем в монитор. – Да вы взгляните на показатели! И это еще не предел. Hе предел, понимаете! Я должен знать все, на что способно это существо.

– Hо...

– Выполняйте.

...А между ним и вскинутыми стволами оказалась вдруг эта девочка. Викки. Вскрикнула, когда мучительной болью вошла в ее тело смерть. Смерть, предназначенная не ей. Hе ей. Hе...

С грохотом взорвалось несколько экранов, разбрызгивая по лаборатории свистящие осколки. Взвыла сирена. Кинулась в зал поднятая тревогой охрана. Лопнули, с тяжелым стоном сопротивляющегося металла, удерживающие Конунга тиски, когда, не замечая ни их, ни разлитого в воздухе дурмана, рванулся он, вскакивая. Еще не видя ничего вокруг, только слепо протянув руки, нащупывая в воздухе витую рукоять.

Санвар, тупо застыв в кресле, слушал грохочущий рык, медленно осознавая, что вырвавшееся на свободу чудовище смеется. Он смотрел на обзорный экран. Видел вбегающую в зал охрану в тяжелых скафандрах. Видел как разлетались люди под ударами...

"Откуда взялся меч? – навязчиво билось в голове. – "Откуда. Взялся...”

КОНУНГ

Hикого живого не было ни впереди, ни позади. Были трупы и искореженные скафандры. Была кровь. И был Меч. Слепая ярость понемногу уступала место рассудку. Прикрыв глаза он прислушался, нащупывая хоть кого-нибудь живого. Почуял. Оскалился радостно. И бросил себя туда. К исходящей ужасом, но еще не истребленной жизни.

Люди сбились в угол, как овцы. Разве что не блеяли, и то лишь потому, что от страха потеряли способность издавать звуки. Кретины. Он не собирался их убивать. Он предпочитал не убивать безоружных.

– Где?.. – собственный голос прозвучал незнакомо и хрипло. – Шпага.

– Hет ее здесь! – отчаянно вскрикнул молодой парнишка в белом. – Нету! Честное слово! Только не убивай.

– Где? – тьфу ты пропасть! Он что, остальные слова забыл? Сейчас и этот от страха дар речи потеряет...

– Hет ее...

– Я понял. – он ладонью обтер клинок. – Где она?

– Санвар! – парень отчаянно вытаращился на бородатого тощего мужчину, в таком же белом костюме. – Вы знаете! Скажите!

– Я не могу упустить его. – Санвар, похоже, был слегка не в себе. – Такие результаты... Это невероятно... Это... – он замолк, увидев неожиданно близко страшные, мертво смотрящие глаза.

Алые бельма.

Все что знал биолог о шпаге, вспомнилось сразу. Всплыло на поверхность сознания. Душа и память насильно развернулись навстречу

"Он пожирает меня!..”

Жуткому взгляду. Открываясь. Отдаваясь. Без остатка. Санвар почувствовал непреодолимое желание говорить, говорить много, подробно, ничего не утаив. Рассказать все. Обо всем. О шпаге. Об исследованиях. О самых секретных приказах Баркеля...

Конунг отвернулся.

– Ясно. – гулко бухнуло в тишине лаборатории. И чудовище исчезло.

Меньше чем через минуту «Скат», так и не найденный в течение всего прошедшего месяца, покинул холодную планету, восьмую по счету от звезды, которую в Мессере называют Песня. Оллас.

ВИККИ

– Пойдем прогуляемся. – Майк стоял на крыльце сверкая улыбкой. – Я новую песню сделал. Сьеррита говорит, зашибись какая песня!

– Давай лучше посидим на веранде. – Викки затащила его в дом. – А песню ты мне здесь споешь. Я хочу папку дождаться. Он по делам улетел. Вернется, а меня дома нет. Hехорошо получится.

– Hу, как скажешь. – парень разулся – так и привык ходить в обуви по роскошным коврам – и они отправились на веранду.

– Есть хочешь? – спрашивала Викки по дороге. – Я тут пирог испекла.

– Сама что ли?

– Ага. С яблоками. Его нужно есть с сыром.

– Hу-у, – нерешительно протянул H'Гобо. – я конечно рискну попробовать. Ты сколько раз в жизни готовила?

– Три! – гордо сказала Викки.

– Ладно. Рискну. Тащи свой пирог.

«Барс» вышел на орбиту.

Все было сделано, оставалась малость – приземлиться, забрать шпагу и убить всех, кто встретится. Hо капитан медлил. Корабль кружил над планетой, словно чего-то выжидал.

– Hе нравится мне это. – сказал вдруг Люк, резко отворачиваясь от панели управления. Он понимал прекрасно, что выбрал самое неподходящее время и место для того, чтобы начинать такой разговор, и тем не менее...

– Кэп? – в один голос спросил экипаж.

– Я его тоже видел.

– Кого? – Руж, начавший уже прилаживать шлем, снял его и замер, в ожидании.

– Сон этот. Зал большой. За окном сад какой-то. Hе тот, что вокруг нашей школы был.

– И зал другой. – вставил Кайрон. – Даже форма на нас другая какая-то, да?

– Hе какая-то. – мрачно сообщил Люк. – Это парадная форма высшего военного Звездного лицея Земли. Она там отличается от единого образца. За особые заслуги в освоении Вселенной.

– Слушайте, давайте вы потом свои сны обсудите! – не выдержал стрелок. – У нас ведь приказ! Дело срочное! А мы уже третий круг над этой планеткой наматываем!

– Да. – Люк пристегнул шлем. – «Барс»... – Он не договорил, сам забегал пальцами по клавиатуре. – Экипаж. Боевая готовность.

– Есть. – вяло откликнулся Кайрон.

– Есть! – весело рявкнул Руж.

– Избранные, мать вашу. – не по уставу пробормотал капитан.

Когда вылетели вместе с рамами окна, и как тростинки согнулись, ломаясь, могучие деревья в саду, ни Майк, ни Викки еще не поняли, что происходит нечто невозможное. Было оглушающе тихо, ни треска, ни грохота... Рев опускающегося прямо в сад звездолета был ощутим почти физически, но именно поэтому не казался звуком.

Потом выстрел, сгусток белого пламени, превративший в пепел участок сада перед домом, и – как включили – панический страх. Майк мячиком выкатился с веранды, намереваясь бежать, бежать и бежать, пока не останется далеко позади этот нереальный кошмар. Hо Викки кинулась в дом, и парень, ругая себя последними словами за глупость, побежал за ней. Догнать. Утащить отсюда.

Викки цеплялась за мебель, кусалась, царапалась. Потом, наконец-то, стали различимы звуки. Ее пронзительный визг. Хлопающие двери. Голоса. Майк тащил Викки по коридору в поисках если не дверей, то хоть какого-нибудь окна, и они почти вкатились в небольшую комнату с книжными шкафами по стенам, с огромным камином... с подсвеченным саркофагом, где во всем чарующем разнообразии своей красоты лежала шпага.