Последнее небо - Игнатова Наталья Владимировна - Страница 12

– Ну, богу не богу, однако здесь вам действительно повезло. Какой именно бред нес священник? Что он рассказывал?

«А что, по-твоему, он мог рассказать?» – Николаи Степанович мысленно скрипнул зубами:

– Большую часть вы знаете и так. Его похитил и держал на какой-то лесной даче убийца-сатанист. Священник даже имя назвал: Зверь Олег Михайлович. Этот ваш исполнитель, он что совсем кретин? Зачем он представился?

– Я не всегда знаю, что и зачем делает Олег. Но, обратите внимание, обычно то, что он делает, дает положительные результаты.

– Сомневаюсь, – хмыкнул генерал, – вряд ли он планировал то, что получилось. Жертва оказалась вашему исполнителю не по зубам.

– Да? – ирония в голосе Смольникова была вполне искренней. – Вы забыли, наверное, что, окажись жертва «по зубам», Олег попал бы в очень неприятную ситуацию. А так… – Игорь Юрьевич развел руками, – сорвались не его планы, а ваши.

– Наши, – Генерал позволил себе вежливую улыбку. – Наши планы, господин магистр.

Каждый раз, когда Смольникова удавалось поставить на место, Николай Степанович переживал коротенькое мгновение радости. И это при том, что оба прекрасно понимали, кто из них победил, а кто лишь цепляется отчаянно за последние позиции.

– Хорошо, – покорно кивнул Игорь Юрьевич, – наши планы. Продолжайте, пожалуйста. Что именно предприняла жертва?

Опять смена ролей. Но сейчас наблюдать за магистром даже забавно. Николай Степанович сделал паузу, вспоминая детали:

– Отец Алексий устроил в доме короткое замыкание и пожар. Убийца, желая сохранить свою жертву в целости, кинулся вытаскивать его из комнаты. И подставился. – Право же, некоторые подробности вспоминать совсем не хотелось, они не вписывались в привычную реальность. – Самое странное, – Весин сжал на мгновение губы, – даже, я бы сказал, самое дикое: священник утверждает, что убивал Зверя трижды. В третий раз он пробил ему череп монтировкой и основательно переломал все кости.

– Священник! – Магистр восхищенно покачал головой. – Я не отказался бы от такого боевика.

– Он и был когда-то боевиком, – сообщил генерал, – служил в «Скифе».

– Это отряд десанта с «Маршала Сталина»?

– Именно. Вам, Игорь Юрьевич, следовало бы повнимательнее выбирать жертву.

– Отец Алексий интересовал меня в первую очередь как человек, заработавший определенную известность. Он всего за…

– Будьте любезны не перебивать, – рявкнул генерал. И магистр заткнулся, словно его выключили.

– Священник оставил труп Зверя в комнате на втором этаже. Дверь он запер на ключ. К приезду опергруппы второго этажа в доме уже не было. Выгорел начисто. Но какие-то останки должны были найти не полиция, так осназ. Хотя бы обгоревшие кости.

– Не нашли?

– Ничего не нашли. Я не знаю, какой из отца Алексия священник, но убивать он, как вы понимаете, умеет. И если он говорит, что оставил труп, заметьте, труп, а не тело в бессознательном состоянии, значит, так оно и есть.

– М-да. – Смольников вздохнул и достал сигареты. – Теперь я понимаю, что вас смущает.

Николай Степанович удержался от смеха. Даже не улыбнулся. «Смущает»! Да магистр просто мастер смягчать выражения.

Игорь Юрьевич прикурил, глубоко затянулся, выдохнул в потолок тонкую струйку дыма:

– Помнится, я посоветовал вам, Николай Степанович, запросить из Екатеринбурга информацию по убийствам за последние трое суток.

– Да, – согласился генерал, чуть морщась от табачного запаха, – и я даже последовал вашему совету.

– Неужели? – хмыкнул магистр.

Он как-то слишком осмелел всего за несколько дней. Надеется на что-то? Или… на кого-то? Ждет Зверя? Ну, так не он один его ждет. Все, кому надо, жаждут с экзекутором увидеться.

– Список убийств вы тоже будете зачитывать наизусть? – поинтересовался Смольников, включая дымоуловитель.

– Как раз его не буду. – Генерал побарабанил пальцами по папке на столе. – Здесь распечатка.

– Позвольте ознакомиться.

Николай Степанович открыл лежащую на коленях папку, вытащил отпечатанный листок:

– Пожалуйста. Здесь имена, адреса, способ убийства. Думаю, разберетесь.

– Надеюсь. – Магистр чуть повернул лампу, надел очки и углубился в чтение.

Генерал откинулся на спинку кресла. Молча ждал. Смотрел в окно.

Там, снаружи, уже поздний вечер. Темно. Пахнет сиренью, но запах этот можно почувствовать, только отправившись на прогулку. Где взять время на подобную ерунду? А здесь настольная лампа освещает лишь стол с тихо гудящим компьютером, да самым краем касается световой круг человеческих лиц. Наверное, обычно в этом кабинете очень уютно. Тяжелая мебель, темные стены, высокие шкафы с книгами – все внушает покой и некое умиротворение.

Приятное место. Николай Степанович не возражал бы и свой кабинет обставить в таком же стиле. Если верить Смольникову, обстановку подбирал все тот же Зверь. И его же рукой выполнен портрет магистра, что смотрит со стены. Смотрит внимательно. Мудро. Чуть устало.

Мастерская работа. Весин не разбирался в живописи, но этот портрет нравился ему, несмотря на то что отношения с оригиналом не заладились с самого начала. Зверь, надо полагать, трепетно относится к своему наставнику, если сумел разглядеть в холодном, почти змеином взгляде Смольникова доброту и любовь.

Игорь Юрьевич отвлекся от чтения, потянулся стряхнуть пепел. Дымоуловитель явно не справлялся с задачами. Или магистр просто издевается, зная, что генерал терпеть не может табачной вони?

Да, здесь было бы уютно, если бы не напряжение, что ощущалось почти физически. Казалось, стоит поднять что-нибудь металлическое, нож или хотя бы вилку, тут же затрещат, разбрызгиваясь в воздухе, синие искры. Вилке, впрочем, взяться неоткуда. Что до ножей, то на специальной подставке лежит странного вида кинжал, но он, кажется, каменный. Ритуальный, надо полагать. Дикость какая все-таки.

Смольников докурил. И почти тут же кивнул:

– Да вот же оно! Рылины, Вероника Романовна и Георгий Иосифович.

– Вы уверены? – уточнил генерал.

– Абсолютно. Олег жил в соседней квартире. И способ убийства: у обоих сломаны шеи Мальчик любит иногда развлечься таким образом.

– Он у вас вообще ничего не боится? Магистр слегка удивился. Покачал головой:

– Он, заметьте, знал, что исчезнет из города. И исчез. Оттого, что вы теперь в курсе, кто убийца, ничего не изменится.

Два трупа. Весин понял наконец, о чем говорил собеседник. Поверить – нет, не смог. В такое поверить трудно. Но хотя бы понял – уже хорошо.

– Вы хотите сказать, – уточнил он на всякий случай, – что здесь получилось то самое… как вы это назвали?

– Не я – Олег. Он называл это «посмертный дар». – Игорь Юрьевич удовлетворенно хмыкнул. – Да. Теперь мы с вами знаем, что две жизни у него в запасе были Видимо, нашлась еще одна, как минимум одна, если святой отец утверждает, что убивал трижды.

– Бред какой-то. – Николай Степанович раздраженно выпрямился в кресле. Магистр окончательно свернул в область метафизики, теперь от него внятных объяснений не дождаться. – Ладно, что, по-вашему, Зверь будет делать сейчас?

– Это зависит от того, сколько жизней у него осталось. Если ни одной – убивать.

– Значит, есть шанс вычислить его по убийствам за ближайшие несколько дней.

– Именно шанс, а не возможность.

– Это я, Игорь Юрьевич, понимаю и без ваших комментариев. – Черт бы побрал всех сатанистов, особенно сумасшедших. – А если у него, как вы выражаетесь, «в запасе» есть другие… гм, жизни?

– Тогда он спрячется.

– И от вас тоже?

– А это будет зависеть от того, видел ли он осназ. – Смольников снял очки, убрал их в футляр и устало потер переносицу. – Если видел, сами понимаете, верить мне он больше не сможет.

– Месть?

– Нет. Это не в духе Олега. Он, знаете ли, больше прагматик, чем романтик. Хотя, конечно, не лишен некоторого романтизма. Такого… весьма своеобразного.

– Сломанные шеи?

– Да. Что-то в этом роде.