Чужая война - Игнатова Наталья Владимировна - Страница 7

– А сколько платит тебе хозяин гостиницы?

– За что? – ненатурально удивился гоббер. – Давай деньги и пойдем. Да, кстати, меня Симом зовут. И за знакомство выпить надо. Это обязательно!

Элидор вздохнул. Выудил из кошелька монету в пять диров – меньше не нашлось. Протянул нахалу и побрел следом за ним по узким, шумным и пыльным улицам.

Это задание нравилось ему чем дальше, тем меньше.

Хозяин гостиницы или хана, как называл гостиницу Сим, оказался румийцем. Тощим, желчным и жадным до потери чувства собственного достоинства. Ошалевший от заломленных цен, Элидор уже примеривался, как бы так половчее внушить румийцу, кто здесь главный, но гоббер дернул его за кольчугу и взялся разговаривать сам.

Взялся так взялся.

Первые минут десять эльф пытался слушать и даже вникать в смысл гобберовой трепотни. Потом перестал. Потому что смысла там не было ни на волос. Сим рассказывал о каких-то детях и женах, называл хозяина то «любезнейшим», то «скупым сморчком», сама гостиница в течение разговора несколько раз превращалась из «грязного сарая» в «обитель праведников» и обратно. Сим пищал, стонал, хрюкал и почти плакал.

Больше всего ужаснуло Элидора то, что хозяин вел себя точно так же. Чудовищный бред, который они несли, казался обоим вполне связной и логичной беседой.

Эльф, для которого произнести несколько фраз подряд было пыткой, слушал и ничего не понимал. Он вспоминал смутно, что вроде как Сим и без того уже живет в этой гостинице, следовательно, речь идет о комнате для него, Элидора. Но в таком случае при чем тут дети, жены… ЖЕНЫ?!

– Два дира, – простонал хозяин.

– Вы меня разорили, почтеннейший. – Сим вновь дернул эльфа за край кольчуги. – Давай деньги. Здесь платят вперед.

Монах молча отдал гобберу серебряный. Гоббер передал монету хозяину. Дождался сдачи. Пересчитал ее. И мотнул головой:

– Пойдем. Нам наверх. Что бы ты без меня делал? Элидор пошел за ним, пытаясь осознать, каким чудом десять диров, запрошенных румийцем, стали двумя? Можно торговаться, но какой же торг сбивает цену в пять раз?

– Вот! – гордо заявил гоббер, распахивая перед эльфом хлипкую дверь.

– Лучшая комната в этой дыре. Не считая моей, конечно.

В комнате были стол и кровать. Обстановка примерно как в монастырской келье, да только здесь мебель была не выше колена. Элидорова колена. Мелькнуло нехорошее подозрение, что гостиница эта специально для гобберов…

– Эт-то что? – поинтересовался Элидор и сам вздрогнул от того, как нехорошо прозвучал его голос.

– Где? – Сим протопал в комнату и по-хозяйски хлопнулся на… все-таки это была кровать.

– Мебель, – объяснил эльф.

– Что мебель? Да ты проходи. Садись. Сейчас мы с тобой за знакомство…

– Низкая, – произнес Элидор, чувствуя, что вскипает. И какой же кретин додумался посылать его на новое задание так скоро?!

– А-а! – Сим расплылся в гадкой улыбке. – Низкая! Привыкай, Элидорчик, здесь так принято.

– Не называй меня так.

– Как?

Элидор глубоко вдохнул и шумно выдохнул.

– Позвольте пройти, господин, – раздалось за спиной, и монах резко развернулся, уходя в сторону, на случай выстрела или удара.

Старичок с подносом шарахнулся от него, стукнулся спиной о стену и замер, с ужасом глядя на длинный клинок в руках эльфа.

– Проходи, Юстин, проходи. – Гоббер закивал и замахал ручонками. – Элидорчик, убери клинок и дай Юстину денежку.

Ярость плеснула волной, удушливой и горячей. Все мысли исчезли. Осталось только желание бить и крушить все вокруг. Задавив рвущееся на волю рычание, Элидор вложил спату в ножны, рывком содрал с себя перевязь и, не считая, выудил из кошеля горсть монет.

Старик поставил поднос, взял деньги и поспешил убраться, пока странный и страшный господин не передумал и не отнял их обратно.

Элидор молча упал на кровать рядом с Симом. Злость перегорела, оставив тупую усталость. И эльф совершенно не обратил внимания на то, как облегченно вздохнул и расслабился гоббер.

В кувшине было вино. На блюде, закрытом крышкой, мясо и лепешки. Перца, вопреки обещаниям Сима, было явно больше, чем достаточно. Впрочем, еда была сносной, а вино даже приличным. Эльф мрачно ел. Еще более мрачно пил. И слушал трепотню гоббера.

– Я уже домой собирался, – Сим засунул в рот свернутый кусок лепешки и начал жевать, не прекращая разговаривать, – а мне говорят: надо. Я и говорю, ну надо, мало ли «надо». Мне, говорю, надоело. Я, говорю, домой хочу. Там огород, говорю, и малинники. И отец-настоятель опять же не злой. А они-то мне, мол, «Тот, кто всегда возвращается». А я им: ну?! И, понимаешь, лестно мне стало. Тебе бы такого напарника предложили, а! Тоже небось не отказался бы!

Элидор молчал. Прозвище свое он знал и без Сима. И так же знал, что очень многие в ордене хотели работать в паре с ним. Беда в том, что он ни с кем в паре работать не мог. Разве что с Шарлем. Так Шарля посадили на анализ. После тех неприятностей в Гиени, когда он превысил полномочия и был так бит, что полгода почти не вставал с постели.

– А мне Шарль о тебе рассказывал, – как по заказу сообщил гоббер. – Он в нашем монастыре отлеживался. Ты-то в Румию рванул, докладать, а он лежал – лечился. Вот и рассказывал.

«И все-таки почему гоббер? – Элидор вяло отхлебнул из медного кубка. – Ладно, насчет Эзиса хотя бы предположить можно. Работа в сверхсложных условиях. Отряд „Элита“. Но гоббер-то зачем? Или он тоже в условия входит?» Судя по бесконечному, не затихающему, не смолкающему ни на минуту трепу Сима, он был из всех условий самым сложным. Для Элидора, во всяком случае.

– Ну? – услышал эльф. И понял, что в задумчивости вообще перестал воспринимать слова гоббера. Очень плохо.

Либо сказывается усталость и отсутствие перерыва между заданиями, либо Сим прошел специальную подготовку…

– Наблюдатель? – хмуро поинтересовался Элидор.

– Сечешь, – одобрительно заметил Сим. – Не переживай. Я кого хочешь могу выключить. Даже Шарля получилось один раз. Так что у тебя за задание?

– Нужно ехать в Мерад. – Элидор вздохнул. Предстояло сказать речь слишком длинную для его нынешнего расположения духа. – Там есть человек. Зовут Самуд. Его надо найти и убить.

– Найти, значит. – Сим поставил кубок и почесал нос. – А его так и зовут Самуд? Ни титула нет, ни прозвища?

– Прозвище есть. Сераскир.

Взгляд гоббера стал каким-то непонятным.

– Сераскир, говоришь? Самуд? Элидор, ты что, совсем никогда в Эзисе не был?

– Совсем. – Ноги затекли от непривычной позы, и эльф завозился, пытаясь устроиться поудобнее.

– Ты сядь, как я, – сказал Сим с неожиданным сочувствием и каким-то почтительным ужасом. – Совсем никогда?

– Совсем, – рыкнул Элидор. – Как тут проще всего найти человека?

– Дом Самуда на площади Судирса Справедливого.

– Откуда ты знаешь?

Сим удостоил эльфа еще одним непонятным взглядом и молча покачал головой.

Баронство Уденталь. Столица

У Карела Хальпека был выходной. Вчера он со своим десятком патрулировал веселые кварталы города. А ночью отправился в кабачок «Счастливая монетка». Выпить и отдохнуть. Там десятника ждал сюрприз в лице необыкновенно красивой и, главное, одинокой девицы. Впрочем, сюрприз оказался строптивым. Девка расцарапала бравому Карелу всю морду, вырвалась из его объятий и выскочила из кабачка. Десятник погнался за ней. Не родилась еще женщина, которая могла бы удрать от Карела Хальпека… Но эта стерва-шефанго, уже полгода живущая в Удентале и успевшая скорешиться со всем здешним офицерьем, очень не вовремя оказалась на дороге.

Как пить дать, оприходует девчонку. У шефанго с этим запросто. Захотел – мужиком стал. Захотел – бабой.

Карел с горя из казармы вернулся в «Счастливую монетку», где и остался запивать неудачу пивом. К пятой кружке десятник начал забывать про эльфийку. К десятой гнев на шефанго стал почти осязаемым. К пятнадцатой Хальпек твердо решил, что, не завтра, а сегодня же, несмотря ни на что, повяжет стервозную бабу.