Игры на кровь - Игнатьев Сергей - Страница 40

«Она не при чем».

«Она не наша».

«Да».

«Ты ее любишь?»

«Не знаю».

«Не ври».

«Не знаю».

«А меня?»

Бледное лицо, веселая, открытая улыбка... вьющиеся рыжие волосы... и совершенно холодные, ледяные глаза. Высшая... Зеленый лед глаз и рыжий огонь волос.

Анастасия и Серж. Они были вампирами – оба принадлежали Ночи, оба принадлежали Крови. И больше – никому. Разве что – смерти...

Они были близки, ближе, чем смертные.

«Ты же знаешь».

«Хочу услышать».

Они стояли друг напротив друга, глядя в глаза. За спиной Анастасии угрюмо сопел Хуан. Игорь молча курил, глядя в пол.

Тибет лежал на диване, рассматривая пыльный, покрытый растрескавшейся штукатуркой потолок ненавидящим взглядом.

Диана смотрела на Сержа. В ее глазах застыли слезы.

«Нет».

«Верю».

Она кивнула, продолжая улыбаться.

«Я не умею любить. Я – вампир».

«Верю!»

«Я – Снежный. Мое сердце замерзло. Мои пальцы – холодны как лед. Я – вампир. Я беру любовь, если хочу. Я пью ее до дна. Чужую любовь. Но сам... не умею любить».

«Верю...»

Они молчали, прекратив мысленную беседу. Просто смотрели друг на друга.

«Возьми его – если хочешь. Я не буду его убивать».

«Да, я заберу его... Тебе нужна помощь?»

«Пока – нет».

«Если будет нужна – я всегда рядом. Семья Тореадор – твоя семья... Она за тобой. И помни, епископ Анастасия... она... тоже ждет тебя... если научишься любить – просто скажи, а нет – мы поймем друг друга и без этих выдумок смертных».

Она засмеялась.

«Будет просьба...»

«Да?»

«Возьми девочку. Спрячь. Не хочу ее впутывать».

«Сделаю. Ради тебя. Когда все кончится – вернешься за ней? Будешь снова с ней, да? Жить долго-долго и счастливо-счастливо? Как в сказке?»

«Навряд ли».

Она помедлила, провела по бледной щеке узкой ладонью.

«Извини».

Серж развернулся к Диане.

– Тебе опасно здесь оставаться. Тебе помогут. Временно нужно пожить в другом месте. Возможно за городом. Когда все закончится – решим...

Диана попыталась возразить, испуганно посмотрев на хищно улыбающуюся Анастасию.

– Это не обсуждается. Ради твоей же безопасности.

Анастасия посмотрела на Хуана.

– Сейчас мы пойдем. – Обернулась к Сержу. – Если что – знаешь, где меня найти. И прошу – будь поаккуратнее.

– Да, Анастасия... Спасибо. – Серж кивнул.

Они ушли. Хуан – глядя под ноги, боясь встретиться взглядом с Сержем, стараясь не отставать от епископа, защитившей его от гнева Высшего вампира. Анастасия – с полуулыбкой на красивом бледном лице. Диана – молча, пораженная, растерянная, едва сдерживающая слезы...

Серж устало опустился в кресло. Решила, что бросил ее, что разлюбил, подумал Серж, наверняка решила так. Не поняла, что волнуюсь за нее. Не хочу втягивать...

Некоторое время сидели в тишине.

– Тибет? – Серж оторвал голову от спинки кресла.

– Да? – вампир, лежащий на диване, лениво повернулся.

– У тебя дурь есть?

Игорь, сидящий рядом с Сержем, подняв воротник куртки и мрачно изучая смятую банку из-под энергетика «Леопард», нервно хохотнул.

– Тебе зачем? – Тибет недоверчиво распахнул голубые глаза.

– Устал... – криво усмехнулся Серж.

– Не поможет... – категорично покачал головой Тибет. – Только хуже станет.

– Есть или нет? – нетерпеливо скривился Серж.

– Ну есть... Игорек, куртку мою кинь.

Мрачно поглядев на вампира, Игорь, не вставая с кресла, потянулся к столу, подхватил с заваленного книжками и бумагой стола ветровку Тибета и швырнул ей в него.

Тибет запустил руку в карман, пошарил там и извлек на свет маленький бумажный сверток.

– Это что? – хмуро спросил Игорь.

– Лепешки. Лих-корень, на Серебряном бергамоте, с чередой... убойные вообще... На, держи...

Серж недоверчиво рассмотрел крошечную, с ноготь, спрессованную пластинку какого-то бурого порошка.

– На табак похоже...

– Смотри и учись. – Тибет зашуршал свертком. – Раскусываешь, и под язык... Вот так. А теперь... – он подхватил канистру и глотнул из нее. Посидел некоторое время, надув щеки и тихонько булькая полным ртом. Медленно сглотнул. – Ну?..

Серж в точности повторил процедуру.

Игорь покачал головой и тоже потянулся к свертку.

– Ну как, Серж? – довольно оскалился Тибет. На него, похоже, «лепешки» начали действовать. – Чувствуешь на деснах такой холодок? Как от мятной жвачки?

– Нихера не чувствую... – нахмурился Серж. – Дай еще...

– Еще? Уверен? – Тибет похлопал ресницами.

– Дай. – Серж забрал сверток у Игоря, уже взявшегося за канистру с кровью.

Холодок он почувствовал после четвертой лепешки. Голова закружилась, веки налились тяжестью. Едва вампир закрыл глаза, по телу прошла волна дрожи... круговерть тени и света завораживала... Он проваливался в Паутину...

Сначала непроглядная чернота... Тьма... пристанище тех, чей символ – Черный Престол, – нечисти – Междумирье... Затем – яркий бисер, световая пыль... и Нити, протянувшиеся во все стороны, переплетающиеся, пульсирующие, захватывающие и уносящие прочь от привычного мира... открывающие путь к любому из миров Паутины... Нити Паутины, охраняемые магами Белого Престола – Орденом...

Разноцветная спираль, за которую зацепилось сознание Сержа, закрутила его, потащила вглубь...

Послушно и самозабвенно, словно мальчик, бегущий за увлекаемым ветром воздушным змеем, он скользнул за Нитью Света, скользнул в Паутину...

Тело потеряло вес... Он не летел – падал... Вокруг кружилась уже не яркая огненная пыль, нет, вокруг кружились снежные вихри, бушевала пурга и нещадно стегала по лицу метель...

Он стоял посреди этой снежной круговерти – обнаженный, но совершенно не чувствующий холода... Снег не таял на его плечах... Он сам была частью этой снежной пустыни... Ее ледяным странником... Снежным вампиром.

В бездонной черноте, где-то невыразимо высоко над его посеребренной снежной пыльцой головой, мерцала неяркая сиреневая точка... Он помнил – это его звезда – одна-единственная... От рождения и до смерти... От его смерти и до конца мира...

Он помнил, что должен найти что-то в этих снежных вихрях... Что-то очень важное, бесценное, самое главное в его жизни.

Он стоял посреди белой пустыни... Один... Здесь, в стране забвенья...

«Ты понял меня теперь?»

Ему уже доводилось прежде слышать этот голос, пришедший с воем пурги и шелестом снега...

«Не знаю».

«Ты уже близок к ответу».

«Лед?»

«Да. Всего-навсего... Вечный лед, вечный холод... вечное забвение... навсегда...»

«Навсегда... какое странное слово... Как это – навсегда?»

«Ты узнаешь... теперь».

«Я проклят... Все кончено...»

«Может да, а может и нет. Это решать тебе».

«Ты знаешь, Вампир без имени... Ты понял это раньше меня... а теперь настала моя очередь».

Он ждал, что свист вьюги даст ему ответ.

Но вьюга не давала ответа.

Он был один на один с вечным холодом... Словно мальчик из сказки, поранивший сердце осколками льда. Они застряли у него в сердце, подарили ему холод и забвение, избавив от боли. Но, быть может, он предпочел бы боль...

Если не чувствуешь боли – как узнать, жив ли ты?..

Если не чувствуешь боли – кто ты? Может быть, бог... а может быть, сама Смерть.

Ни боли, ни вины, ни любви... только лед. И ничего, кроме льда, холода, снежных вихрей и мерцающей звезды в черной бездне, не дающей тепла.

Тогда он вновь представил Ее... Ту, что приходила со свистом ледяных вихрей...

Ту девушку, которую он пытался догнать, за которой бежал, не обращая внимания на стегающий по лицу ветер, Ее – призрачную богиню забвения, а быть может – Снежную принцессу, в чьих глазах тоже не было тепла.

Ту, что была отражением его души в искрящихся гранях вечного льда...

Он посмотрел вверх. Снежная пыль кружилась над ним, оседая на ресницах, кружилась причудливыми хороводами в бездонной черноте.