Воспитание собак (сборник) - Автор неизвестен - Страница 82

Когда средние шнауцеры только появились на наших городских улицах, они вызывали удивление, а порой и недоумение прохожих. Были случаи, когда наших собак в сумерки принимали за рысей и по-настоящему пугались. Так произошло с Варварой. Она гуляла на краю пустыря, а под освещенными окнами зала столпились родители, ожидавшие своих детей. Собака, занятая исследованием территории, выбежала из-за куста. Один из родителей, едва взглянув на нее, с криком: "Рысь, рысь!" - побежал к подъезду. Не разобравшиеся что к чему люди бросились за ним. У дверей остановились, и тут уже, к своему и нашему облегчению, увидели собаку, действительно чем-то смахивающую на рысь. Так же Варька дважды вводила в заблуждение деревенских старушек, которые было приняли ее за козу. Внешность собаки весьма способствовала этому - та же бородатая морда, удлиненная шерсть на животе, сероватый окрас. Впечатление, что перед ними коза, у старушек оказалось настолько сильным, что когда "коза" залаяла, одна из них начала мелко-мелко креститься со страху, а другая, удивившись, сказала: "Сколько лет живу, в первый раз вижу, чтобы козы лаяли". Сейчас, когда средних шнауцеров становится в стране все больше, особенно в крупных городах, когда они стали появляться на выставках, дрессировочных площадках, им уже не удивляются. Люди узнают их на улице, заинтересованно разглядывают, подойдя поближе.

Основная породная черта этих собак - склонность брать на себя и с большим энтузиазмом выполнять, безо всякого понукания и поощрения со стороны хозяина, обязанности сторожа. Средний шнауцер - прежде всего и преимущественно сторожевая собака. И это надо обязательно учитывать тем, кто решит остановится на такой породе. У всех наших собак сторожевые качества выражены в довольно сильной степени. Удивляться здесь не приходится. Ведь отбор - в течение, по крайней мере, нескольких сотен лет - велся именно по этому признаку. Шнауцер постоянно настороже - и не только дома, но и на прогулках, во время поездок на машине или в общественном транспорте, за городом, особенно в лесу. Москвичка Улли, например, в любое время суток сразу реагирует на звук открывающегося на этаже лифта, начинает прислушиваться, подходит к двери. Не менее чутко она отзывается и на происходящее за окном: на любой громкий, неожиданный звук - лай, крик, визг тормозов - подбегает к окну и смотрит вниз. На прогулке, будучи отпущена с поводка, почти всегда настороже, и не подпускает к хозяйке, особенно вечером, не знакомых ей людей. На поводке тоже часто смотрит по сторонам, любит, забравшись повыше, осматривать окрестности. Во время поездки в поезде охраняет купе, в самолете - пространство возле хозяйского кресла. Ее мать Варвара отличается на посту сторожа автомашины. На эту собаку хозяева спокойно могут оставить автомобиль - сидя внутри, она не дает никому даже прикоснуться к хозяйскому добру, не то чтобы попытаться открыть дверцу. Однажды на этой почве с Варькой произошел конфуз. В летний зной хозяин пошел прогуляться с ней по лесу. Как обычно, она рыскала по кустам, настороженно останавливалась, прислушивалась. И в какой-то момент пропала, не подбежала на зов. Некоторое время хозяин звал ее, искал, пока наконец не вышел из леса на поляну. Здесь стояли "Жигули", а чуть поодаль на траве сидели люди. В машине же на месте водителя гордо восседала Варька. Увидев подходившего хозяина, она радостно бросилась к нему. Как выяснилось их разговоров с владельцами машины, все это время собака охраняла от них "Жигули". Она выбежала из леса к машине, стоявшей с открытой дверью, и забралась на переднее сиденье. Произошло это так быстро, что люди, расположившиеся закусить на траве, даже не успели преградить ей путь. Они, разумеется, попытались прогнать непрошеного сторожа, причем действовали сначала уговорами, а потом все более решительно. В неравной схватке с обозленными владельцами машины, вооружившимися палками, Варька потеряла зуб, получила сильный удар по ноге, но стойко держала оборону до прихода хозяина. Ему ни чего не оставалось, как извиниться перед людьми и, забрав собаку, поскорее удалиться с места происшествия.

Но в памяти остались и другие случаи, когда наши собаки действительно оказывали помощь своим владельцам. Из всех шнауцеров, о которых мы рассказываем, только две Улли обучались и сдали испытания по общему курсу дрессировки и по защитно-караульной службе. Московской, к счастью, пока не пришлось применять на практике полученные навыки по задержанию человека. А вот челябинская Улли успела отличиться. Ее хозяйка, работая в охране автобазы, регулярно брала собаку с собой. По несколько раз за ночь они обходили всю территорию. Улли деловито сновала между рядами машин, обегала вокруг построек, настороженно прислушивалась у забора и потом удовлетворенно возвращалась к хозяйке. Но однажды собака заскочила на грузовик и тут же послышался ее яростный лак. Когда хозяйка, лавируя между машинами, подбежала к этому месту, то увидела, что на подножке грузовика стоит мужчина, и старается отбиться от нападающей на него собаки. Увидев сторожа, человек спрыгнул и попытался убежать. Улли метнулась за ним и, высоко подпрыгнув, повисла на спине. Неудачливый угонщик не устоял на ногах и упал. С большим трудом удалось хозяйке отозвать разбушевавшегося пса. Вдвоем они отконвоировали нарушителя в помещение и охраняли до приезда наряда милиции.

Заходить в квартиру, где живет средний шнауцер, чужим людям тоже небезопасно. Та же челябинская Улли ведет себя с ними в присутствии хозяев довольно лояльно. Но стоит тем выйти из комнаты или дать собаке особый знак, как та настораживается, вся напрягается и на малейшее резкое движение человека реагирует предупреждающим рычанием. Улизнуть от такого сторожа, оставшись невредимым, практически невозможно.

Проявляется у наших шнауцеров и другая, исторически выработанная склонность - к охоте. Сейчас, когда так много разных специализированных охотничьих пород собак, вряд ли кто захочет заводит шнауцера специально для охоты. Но ту их особенность обязательно нужно учитывать. Даже в условиях большого города наши собаки находят для себя "охотничьи" объекты - голубей, ворон, кошек. Стремление догнать и схватить выражено у некоторых так сильно, что приходится специально отучать их. Это тем более важно за городом, в лесу. Постоянная настороженность, хорошее обоняние и слух позволяют собакам часто обнаруживать разных мелких животных.

Сейчас, при почти повсеместном оскудении фауны, найти в наших угодьях хоря, ласку, норку - объекты охоты со шнауцером в далекие времена - почти невозможно, да и не нужно. Но все же мы дважды были свидетелями, как наши собаки обнаруживали куньих. Первым отличился Умберто. В Ярославской области, в ее глубинке, шли мы как-то берегом небольшой речушки. Умберто и Варька рыскали вокруг. Вдруг в зарослях ольшаника он заметался, послышался треск сухих веток, возня и потом визг. Нам показалось, что Умберто напал там на щенка. С криком "Фу!" бросились на шум и увидели, как собака преследует между кустами какого-то юркого темного зверька. В мгновение ока пес догнал его и схватил. Услышав брань в свой адрес, отбежал с добычей в сторону и не подошел до тех пор, пока его не позвали по-хорошему. Поняв, что ничего плохого его уже не ждет, Умберто, виновато приблизился к хозяйке и положил у ног помятого, но все же живого зверька. Это была европейская норка. В другой раз повадки охотника на куньих проявила московская Улли во время прогулки у дрессировочной площадки "Плющево" в Москве. Хозяйка шла с ней вдоль железной дороги по краю парка. Неожиданно собака резко свернула в сторону, влезла в кусты и стала их усиленно пронюхивать, а потом вдруг зашлепала передними лапами по траве (манера хватать предмет передними лапами, одновременно и резко выбрасывая их вперед, свойственна шнауцерам). Улли еще продолжала суетиться внизу, а вверх по старому высохшему дереву лезла ласка. Грандиозный, красивый зверек добрался до последней развилки и замер. Хозяйка поспешила взять шнауцера на поводок и увести, пока он не обнаружил ласку на дереве и не устремился за ней. В том, что собака попыталась бы влезть на дерево, сомнений не было. Ведь шнауцеры легко запрыгивают в довольно высокие, около двух метров, развилки деревьев, забираются по наклонным стволам, залезают на густые, плотные кусты.