Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Агнец на заклание - Иден Дороти - Страница 9


9
Изменить размер шрифта:

Но через день Камила дописала — волнуясь, неровными каракулями: «Д, не станет ждать».

Потом, в последний день года, твердой рукой написано: «Завтра Новый год. Все выяснится. Может быть очень весело а может немножко опасно. Возможно, мне лучше послушаться Д.».

Элис закрыла календарь и села на пол. В маленькой комнате пахло гвоздикой, было странно тихо. Чтобы как-то подбодрить себя, Элис вынула бумагу и ручку и стала писать письмо Камилле.

«Ты, несчастная неряха! Ну почему после тебя всегда остается клубок с таким количеством концов? Все они болтаются вокруг меня. Думаешь, шутка — оставить трех мужчин, сохнущих по тебе? Сейчас ты завела четвертого. (Кто же он дорогая?).

Ты пальцем не пошевелила, чтобы поймать этих трех Д. Но я тебя уверяю, мне не смешно и не весело.

Откуда у тебя эта противная манера писать о них и называть только первой буквой? Теперь я вообще не понимаю, кого ты имеешь в виду. Кто нетерпелив? Почему и что становится опасным? Ты должна рассказать. Что мне делать со всеми этими мужчинами?

Честно говоря, дорогая, я не понимаю, что заставило тебя так поспешно удрать, все бросив. Я упаковываю твои вещи и отошлю их, как только узнаю куда. Я обшарила четыре ящика комода, словно после твоей смерти. Здесь стоит еще обитый оловом сундук, но я не могу подобрать к нему ключ. Я его найду, и в самом неподходящем месте.

Да, мне пришлось взять на себя твою осиротевшую семью. Кот очень красив, а Уэбстер держит меня в напряжении. Я думаю, он мое подсознание. Или твое? Дандас отчаянно хочет сжечь этот домик. И я согласна: школьному комитету стыдно иметь подобный. Но я останусь здесь, пока не побываю на леднике и не сделаю всего, что полагается туристу. Я не могу позволить себе остановиться в отеле, но сейчас у меня отпуск, и я проведу его как можно лучше, несмотря на твое бегство.

Черт тебя побери! Где же ты? В ванной так жутко воняет гвоздикой, что мне каждую минуту кажется, что ты войдешь. Я не могу избавиться от чувства, что ты к нам гораздо ближе, чем мы думаем».

Элис писала, абсолютно уверенная, что это письмо никогда не будет отослано по почте.

Что же лежит в запертом сундуке? Вдруг Элис почувствовала, что ей необходимо это узнать. Запор был старый, ржавый. Может, удастся сломать его кочергой? Через несколько минут стараний замок развалился на части. Когда Элис положила руку на крышку сундука, чтобы открыть его, она услышала, что снова пошел дождь. Одеяло из облаков накрыло весь домик. В комнате потемнело. Дождь колотил по крыше, и Элис снова показалось, что она плывет под водой в темноте и холоде, а у зеленой воды нет конца. Вся напряженность дурных предчувствий вернулась к ней, и она с трудом заставила себя поднять оловянную крышку сундука.

Все так глупо! Глупо! Наверняка в нем накопленный Камиллой хлам. Они с Дандасом были бы хорошей парой. Запах нафталина ударил в нос, и Элис решительно откинула крышку. Несколько слоев папиросной бумаги, но под ними, по крайней мере, не тело. Никто не станет обкладывать его папиросной бумагой и нафталинить. (Может, там драгоценное вечернее платье?) Но нет. Элис убрала последний слой и увидела красивую беличью шубку.

Камилла хотела пересыпать нафталином шубу. Она собиралась купить его в городе. Но она не вернулась.

Теперь Элис, как и Феликс, не верила в замужество Камиллы. В это уже нельзя было верить.

Она слишком хорошо знала Камиллу. Ни за что в жизни та не бросила бы такую замечательную шубу.

Глава 5

Уже во второй раз после приезда Элис обратила внимание на хищных птиц. Три из них сидели на крыше автобуса, который только что подъехал к отелю. Они смотрели своими проницательными глазами по сторонам и впивались клювами в багаж и сумки. Когда двери отеля открылись и несколько человек вышли, птицы взлетели и скрипуче закричали. Под их крыльями было буйство красок — ярко-зеленый, голубой, кроваво-красный цвет. Должно быть, это и пугало ягнят, за которыми они охотились. Одна птица уселась неподалеку и, сложив крылья, сверлила Элис глазами. И снова дурное предчувствие охватило девушку. Она чертыхнулась и махнула рукой в сторону толстых горных хищников.

Элис заколебалась перед входом в отель. Мужество, с которым она собиралась сюда, покинуло ее.

В домике, стоя перед зеркалом, Элис говорила:

«Извини, Камилла, извини, дорогая. Я знаю, как ревностно ты относишься к своей одежде, но я вынуждена это сделать ради тебя же самой».

Уэбстер взлетел на спинку кровати и уставился на нее, вертя головой.

— Ну, энциклопедия. Что ты про все это думаешь?

— Никогда, — проскрипел Уэбстер.

— Согласна, — кивнула Элис серьезно. — И я почти уверена, что так сказала бы и Камилла. Никогда. Конечно.

Она подняла воротник шубки до подбородка. Шуба была ей чуть великовата, и Элис почувствовала себя, как в уютном сером коконе. Камилла была выше ее ростом. Хорошо скроенная летящая спинка и воротник шалькой наверняка смотрелись на ней очень здорово. Камилла в ней, видимо, немало повеселилась. Шуба, конечно, не из дорогих. Это не норка, не шиншилла ее матери, но для Камиллы, которая считала каждый пенни и сама себя одевала, эта шуба фунтов за триста — целое состояние. И потому Элис знала: подруга никогда не оставила бы такую вещь.

Интересно, сегодняшний вечер объяснит хоть что-то? Она подняла голову, еще помедлила. Таинственный Дэлтон Торп, добрый Дандас, насмешливый Феликс. Она не боялась ни робкого Дандаса, ни Феликса, слишком хорошо знакомого ей, слишком хорошо. И никакого другого мужчины. Было лишь что-то неуловимое, дурное предчувствие, будто заползающее в нее вместе с дождем, и этот сладкий запах гвоздики, напоминающий, что Камиллы нет.

Разрешится ли хоть что-то сегодня? Элис встала в позу, продекламировала: «Кажись им невинным цветком, но будь хитрой» — и посмотрела на свое отражение в зеркале.

— Никогда, — бормотал Уэбстер.

Элис посмеялась над абсурдностью происходящего, и дурное предчувствие улетучилось.

Но теперь, когда ей предстояло открыть двери отеля, это чувство снова вернулось, и, переполненная им, она вошла.

Но ничего не случилось. Элис села, позвала официанта, заказала шерри. Затем слегка приспустила с плеч шубу и огляделась.

Посетители — обычные туристы, загорелые и уже облезшие на солнце. Они громко говорили о мускулах, о трещинах во льду, об осыпях гальки. Один или два молодых человека с любопытством посмотрели на нее, приняв за новенькую. Гостиная отеля была большая, отделанная деревом, с огромным камином и горными пейзажами на стенах.

Элис слышала, как снаружи хрипло кричали птицы. Пошел дождь, и легкая пелена тумана нависла за окном. Но здесь было тепло и уютно.

Появились Дандас и Маргарет. Девушка первой вошла в дверь, но тотчас скользнула за отцовскую спину, желая остаться незамеченной. Она была хорошо сложена и, если бы научилась грациозно и уверенно ходить, могла бы показаться хорошенькой, несмотря на густые брови и тяжелый подбородок. Элис предположила, что Маргарет носит такую тесную одежду от желания выглядеть стройнее.

Сегодня она надела коричневое бархатное платье, которое было выходным еще года два назад. Ее волосы были заплетены в две толстые косы и уложены вокруг головы. Она являла собой любопытную смесь ребенка и женщины. Она казалась очень несчастной. Вероятно, недавно что-то случилось. Оглядевшись, Дандас заметил Элис, и его лицо засветилось удовольствием.

— Мисс Эштон! Я сам хотел пригласить вас, но боялся, что вы сочтете меня слишком самонадеянным.

Вежливая речь совершенно не вязалась с обликом Дандаса и видом его безвкусно одетой дочери.

— О нет. Я бы так не подумала, — ответила Элис. — Привет, Маргарет. Сядете со мной?

— Да, если можно. Что вы пьете? Давайте закажем еще.

Элис сняла шубку и похлопала ладошкой по дивану, предлагая Маргарет сесть рядом.

Девушка подчинилась, а Дандас подозвал официанта.

— У вас шерри, мисс Эштон? Пожалуйста, еще три шерри. Сегодня мы будем взрослыми. Так, Маргарет?