Опасные тропы натуралиста (Записки ловца змей) - Недялков Аркадий - Страница 7

-- По-понял... -- заикаясь, ответил я.

-- Где дядька?

-- Он отстал, но где-то здесь.

-- Предупредить его надо, иначе может случиться беда. Я пойду по правому склону, ты иди по левому!

Забыв об усталости, я побежал что было сил, и не напрасно. За первой же скалой я наткнулся на дядьку. Он сидел возле камня и тянул за хвост забравшегося в щель кобренка.

-- Дядька, перехвати змею пинцетом, -- потребовал я.

-- Это еще зачем? -- возмутился дядька. -- Полоза и пинцетом!

-- Это не полоз, а кобренок!

Словно ожегшись, дядька выпустил змею. Хвост кобренка тут же исчез в щели. Щель была неглубокая, кобренку удрать было некуда, и мы выгнали его наружу довольно быстро. Очутившись на земле, и этот кобренок поднялся как взрослая кобра.

Когда Костя увидел нас обоих невредимыми, он вздохнул с таким облегчением, что ему позавидовал бы даже кашалот, вынырнувший с километровой глубины...

Каждый день мы видели больших серых ящериц. Я думал, что это молодые вараны, но Костя сказал, что это туркестанские агамы. Агамы выскакивали у нас из-под ног и, задрав хвосты, стремглав взбегали на отвесные скалы. Сверху они внимательно следили за нами. Если мы проходили мимо, агамы, пропустив нас, спускались вниз. Если же мы направлялись к ним, они забирались еще выше. В самые жаркие дни, когда солнце жгло нестерпимо и все живое уходило в тень, агамы оставались на солнцепеке. Часто мы видели, как, расположившись на самом гребне скалы, агама, задрав голову, смотрит на солнце. В таком положении она могла оставаться часами.

Нас с дядькой агамы не интересовали, и мы не обращали на них внимания. Но однажды утром Костя сказал:

-- Вы агам встречаете?

-- Встречаем, а что?

-- Нужно отловить сотню этих ящериц. Специально ими не занимайтесь, но при случае ловите.

Просьба Кости была для нас распоряжением, мы с дядькой решили ее выполнить и погнались за первой же встреченной агамой. Но поймать стремительную ящерицу мы не смогли. Агама отбежала на безопасное расстояние и, забравшись на камень, поджидала нас, словно дразнила. Стоило только немного приблизиться, как она опять убегала дальше. Погоня продолжалась несколько минут. Потом агаме, очевидно, надоело. Она взбежала по стенке отвесной скалы и скрылась в щели. Пошли мы дальше не солоно хлебавши. Встретили вторую агаму, опять погнались, но результат был тот же. Пятая, десятая, двадцатая агама--и все удирали от нас. Мы пришли в лагерь без агам, а Костя принес их десятка четыре.

-- Послушай, Костя, ты что, заговариваешь их, что ли? Почему от нас удрали все агамы, а ты поймал?

-- Я виноват перед вами, друзья, -- смущенно ответил Костя. -- Опять совсем забыл, что вы новички, и не сказал, как ловят агам. Есть маленькая хитрость. Без нее агаму не поймаешь. Завтра покажу.

Утром мы пошли учиться ловить агам. Костя велел каждому вырезать длинный прут наподобие удилища. К тонкому концу удилища Костя привязал короткую петлю из лески. Когда агама помчалась к ближайшей скале. Костя за ней не погнался. Он замер на месте и велел нам тоже стоять неподвижно. Тем временем агама забралась на скалу и оттуда смотрела на нас. Костя не пошел прямо к агаме. Он стал медленно обходить скалу, будто шел мимо. Агама сидела на месте и вертела головой. Поравнявшись с ней, Костя остановился, протянул к агаме удилище и осторожно, не делая резких движений, стал надевать на нее петлю. Агама не испугалась. Она оставалась неподвижной, и только когда леска коснулась ее головы, завертела ею, помогая петле пройти за голову. Костя резко дернул удилище, как будто подсекал рыбу. Петля захлестнулась, и агама забилась, завертелась на леске. Костя подтянул ящерицу к себе, осторожно вынул из петли и сунул в мешок.

-- Видали, как ловят агам? Вот так и действуйте. Только когда будете освобождать агаму из петли, соблюдайте ту же осторожность, как со змеей. Челюсти у агамы крепкие, и кусается она очень больно.

В этот же день мы легко поймали с полсотни агам.

ПОЧЕМУ В ГОРАХ ХОДЯТ ПО ТРОПАМ

Неудача продолжала преследовать нас. Кроме двух кобрят, ядовитых змей мы не встречали. Курбан Нияз предложил Косте съездить в дальнее ущелье. Костя подумал и согласился, но мне и дядьке велел остаться и продолжать поиски в районе лагеря.

-- Мы вернемся поздно, -- сказал он. -- Вы особенно не заерживайтесь. В лагерь возвращайтесь засветло и сварите чего-нибудь горячего.

-- Если пойдете по Батыр-саю, -- обратился к нам Курбан-Нияз, -возвращайтесь обратно тропой. С тропы не сходите, иначе заблудитесь.

Эти слова проводника я пропустил мимо ушей. Прыгая по булыжникам, грузовик пересек дно ущелья, завывая, вполз по склону на ровную дорожку и, фыркнув, исчез за поворотом. Мы с дядькой сложили вещи в палатку и тоже ушли. В горах воров нет. Сторож не нужен.

Старательно обшарили мы склоны и отроги Батыр-сая, но ядовитых змей не нашли. К верховью ущелья мы подошли, когда солнце перевалило далеко за полдень. Из-под скалы бил родничок. Рядом--раскидистый старый тал1. Змей и здесь не было. Мы немного отдохнули, набрали воды и пошли обратно.

-- Как ты думаешь, дядька, сколько нам топать до лагеря?

-- Километров двадцать, да еще и с гаком. Часов за пять дойдем. Сейчас три. В восемь вечера нужно быть на месте. Давай-ка прибавим шагу.

Говорят, что обратный путь всегда кажется короче. Я с этим не согласен. Далеко не всегда. Особенно на охоте за змеями, когда утром выходишь со свежими силами и внимательно обыскиваешь все укромные уголки. Время тогда идет незаметно. Ну, а когда вечером возвращаешься, да еще без добычи, обратный путь кажется бесконечным.

Вот так шли мы и в этот раз. Настроение у нас было, мягко говоря, неважное. Шли молча. Дядька впереди, я за ним. Батыр-сай был очень извилист, а тропинка шла по самому дну. Хочешь не хочешь, а повторяй все извилины. Иногда после поворота приходилось идти почти в обратную сторону. Дядька, а за ним и я, шагая по тропе, старательно повторяли все извилины. Довольно скоро это мне надоело.

-- Дядька, давай покурим!

Дядька согласился. Мы присели на камни и закурили.

-- Если идти напрямую, можно сократить путь почти вдвое, -- как бы между прочим заметил я.

-- Кто прямо ходит, тот дома не ночует, -- ответил дядька. -- Да тут заблудиться негде! -- горячился я. -- Выйди на гору, осмотрись и топай прямо в лагерь.

-- Заблудиться можно и в трех соснах, -- невозмутимо попыхивая папиросой, сказал дядька. -- Ты помнишь, что говорил Курбан-Нияз?

-- Курбан-Нияз считает нас недоумками, -- продолжал я спорить. -Пойдем напрямую!

-- Нет, милый племянничек, с тропы сходить нельзя. Курбан-Нияз не зря предупреждал. Он знает, что такие умники, как ты, обязательно пойдут прямо, а придут криво. До тебя здесь ходили сотни людей. Это они протоптали тропинку. Что же, выходит, они были глупее тебя?

-- Ну, знаешь, это уж слишком! Для того чтобы доказать тебе, что Курбан-Нияз не всегда бывает прав, я пойду прямиком и приду в лагерь раньше тебя!

-- Не лезь в бутылку! -- насмешливо сказал дядька. -- Ты пойдешь по тропе вместе со мной.

-- Нет, не пойду.

Так мы спорили минут десять. Потом дядька сказал мне, что я могу отправляться ко всем чертям, но сам он с тропы не сойдет. Это мне и было нужно.

Дядька зашагал вниз по тропе, а я свернул налево и, стараясь не терять высоту, наискось полез по склону ущелья. Сначала все шло хорошо. Дно ущелья спускалось довольно круто, а я вышел на полукруглый выступ хребта и вдали разглядел едва заметные шапки деревьев, возле которых был наш лагерь.

Чтобы очутиться на склоне прямо против деревьев, мне было нужно пересечь всего три перевала. Тропа же, по которой шел дядька, виляла то вправо, то влево и уходила от прямой линии градусов на девяносто. Я сначала даже засмеялся, представив себе, как выйду из лагеря навстречу дядьке, а потом пожалел его ноги.

Резво двинулся я на первый перевал, но когда вышел на его гребень, то почувствовал, что день ходьбы в горах дает себя знать. Прежде чем спускаться в ущелье, отделявшее меня от второго перевала, пришлось минут пятнадцать отдыхать. Когда перешел ущелье и стал подниматься на второй перевал, ноги мои ощутимо заныли. Прежде чем я достиг второго гребня, мне пришлось делать две продолжительные передышки.