DOOM: Ад на Земле - Линавивер Брэд - Страница 43

Мое любимое место в Библии — стих в самом конце Евангелия от Иоанна, он лучшая защита против подобных предубеждений, но большинство христиан не обращают внимания на священные слова:

«Многое и другое сотворил Иисус; но если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг. Аминь».

То есть они признают их в теории, однако на деле выходит совсем по-другому. Отрывки, где Книга Мормона расходится с общепринятой христианской практикой, тоже не способствовали примирению. Людям не нравилось, когда им говорили, что они не просто не правы, а дьявольски не правы в вопросе крещения.

Ад. Мы с Арлин возвращались в ад. Мы пытались спасти еще живых младенцев от адского пламени на Земле. Арлин отличный товарищ. Она мне здорово нравится, и я надеюсь, что не стану свидетелем ее гибели. Однако с того момента, как я узнал о ее греховном интересе ко мне, я чувствую себя неловко. Мне было бы гораздо легче общаться с ней, если бы она перестала меня искушать.

Или если бы она согласилась… Господи! Дай мне силы! Неужели я готов заключить святой союз? Я поморщился: это слишком важный шаг, перемена всей жизни, я еще слишком молод, чтобы думать об этом. Я чувствую себя не старше Джилл!

Душа моя была в смятении, ибо я хотел Арлин. В голове, как с кафедры, звучал стих из Книги Нефия:

«О Господи! Я уповал на Тебя и буду вовеки уповать на Тебя. Я не возложу мое упование на руку плоти, ибо знаю, что проклят тот, кто возлагает упование на руку плоти. Да, проклят тот, кто уповает на человека или делает плоть своей опорой».

— Готова отдать миллион, чтобы узнать, о чем ты думаешь, — прервала мои мысли Арлин, почти касаясь меня своим телом.

Мы остановились в переулке, чтобы передохнуть. В последнее время я безопаснее чувствовал себя на узких улочках, чем на открытых пространствах.

— Вспоминал отрывок из Книги.

— Прочитай мне тоже, — попросила она.

Я посмотрел ей прямо в покрасневшие от усталости глаза — самые прекрасные из всех, что есть на свете, — и не увидел там ни капли насмешки. Мне не хотелось признаваться, сколь сильно обуревающее меня искушение и что слово «грех» равнозначно сейчас для меня алому знаку страсти.

Во второй Книге Нефия был стих, который затрагивал сердце любого воина. И я процитировал его:

«О Господи, опояши меня облачением праведности Твоей! О Господи, уготовь мне путь, дабы избежать мне врагов моих! Сделай мой путь прямым предо мною! Не ставь препятствий на пути моем, но очисти мой путь предо мною, и преграждай не мой путь, но — пути врагов моих!»

— Недурной план, — заметила Арлин.

— Божий план.

Девушка тронула меня за руку, и я почувствовал облегчение, а вовсе не скованность, как боялся.

— Знаешь, Альберт, а что если я скажу тебе, что хочу ближе познакомиться с твоей религией и понять, в чем там дело?

Такого поворота я не ожидал, а потому с подозрением полюбопытствовал:

— Зачем это тебе?

Слишком уж я привык, пока служил в морской пехоте, к нападкам всяких антирелигиозных фанатиков.

— Не обещаю, что тут же обращусь или что-нибудь в этом роде, — принялась объяснять Арлин, — но ты мне не безразличен. Если ты веришь во все эти вещи, я тоже хочу разобраться.

— Здорово, — обрадовался я, но так и не смог до конца побороть подозрения.

Однако Арлин на этом не остановилась.

— Если я так стараюсь понять тебя, может, ты тоже постараешься расслабиться и мы отлично проведем время?

Я ожидал большей тонкости от такой умной особы, но опять же морская пехота не отличалась деликатностью обращения. Зажмурившись, я помотал головой не в силах выдавить из себя ни слова.

— Не хочу тебя смущать, — продолжала тем временем Арлин.

— Очень мило с твоей стороны, — ответил я, — но это неважно, чего мы хотим, а чего не хотим. Мы не женаты, и я не могу быть с тобой.

— Ты хочешь сказать, даже встречаться?

— Я хочу сказать, что мы не можем заниматься сексом, если мы не женаты.

Выражение ее лица говорило о том, что я куда более удивительное создание, чем паук.

— Ты шутишь! — воскликнула она. — Даже целоваться?

— Даже целоваться.

Я молил про себя, чтобы она прекратила!

Она отвела от меня взгляд, почти со смущением.

— Немного удовольствия, разве это запрещено?

— Как ты можешь думать об удовольствии, когда мир гибнет? — попробовал я зайти с другой стороны.

— По-моему, самое время. Бывают же и у спасателей минуты отдыха.

— Пойми, любой секс вне брака — это прелюбодеяние, даже просто поцелуи. Такие поцелуи. Грех в твоих мыслях.

Арлин что-то пробормотала. Я готов был поклясться, что она спросила: «А как насчет тайного брака?» — но при этом смотрела куда-то в сторону с отсутствующим видом. Думаю, что мысль показалась ей такой же дикой, как и мне.

Не уверен, что мне удалось представить свою веру в наилучшем свете, но Бог не нуждается в популярности. Ему это просто ни к чему.

— Может, ты когда-нибудь передумаешь, Альберт, я буду ждать.

Кажется, она исчерпала свои аргументы. В тот момент я, верно, был в ее глазах большим пришельцем, чем какой-нибудь паровой демон или кощей.

К счастью, наш отдых подошел к концу. Я показал на часы, и Арлин кивнула. Наконец мы могли вернуться на куда менее опасное поле боя. От монстров хотя бы было понятно, чего ждать.

Больше ничто не препятствовало нам добраться до радио-магазина, кроме собачьих трупов. Мы ворвались в заброшенное помещение, выбив закрытую зачем-то на висячий замок дверь. Чтобы не выдать себя светом, пришлось надеть наши незаменимые очки. В углах и между коробками висели гигантские паутины, свидетельствуя о том, что одна форма жизни на Земле способна перенести нашествие пришельцев без всякого для себя урона.

Я удивился, что магазин не разграблен… хотя, зачем?

— О, мы найдем для Джилл все, что нужно! — воскликнула Арлин и тихонько рассмеялась.

Я не сразу понял, над чем, но мы действительно очень быстро нашли необходимые провода. Арлин сунула их в карман и направилась к двери, но вдруг остановилась у прилавка. Что-то привлекло ее внимание, только я не видел что.

— Должна задать тебе вопрос, — сказала она.

— Давай.

— Ты кого-нибудь любишь?

— Это очень личный вопрос.

— Потому я и спрашиваю, — продолжала настаивать девушка. — Так как?

Я не мог не ответить.

— Да, но она умерла.

— Вы с ней были близки?

— Мы не успели пожениться.

— Спасибо за откровенность. Я не собираюсь тебя пытать. Я и так слишком много наговорила. Давай возвращаться, прежде чем я сморожу еще какую-нибудь глупость.

Она пошла к двери, а я, бросив взгляд на витрину, увидел компакт-диск «Голден Олдиз» с первой песней «Никто не делает это лучше» в исполнении Карли Саймона. Я никогда ее не слышал, но догадывался, о чем она. Господи, помоги нам, неужели это воздаяние за грехи? Я вздрогнул: с момента нашествия я не видел ни одной радуги.

По дороге обратно мы не произнесли друг с другом ни слова. Арлин шагала с мрачным, решительным видом. Наверное, злилась на себя за то, что открылась мне, не выяснив сначала, что я обо всем этом думаю. Неверующие люди часто спотыкаются на этом самом месте. Но мы иначе не можем. Неудивительно, что нас считают помешанными. Не выяснять же у Арлин, нет ли у нее аллергии на помешанных?

30

Теперь я дал поспать на диване Джилл. На долю секунды я позавидовал нашему киберу, что он так долго дрыхнет. Джилл не то чтобы отдохнула к моменту возвращения Арлин с Альбертом, но хоть чуть-чуть пришла в себя — все же лучше, чем ничего.

Джилл поинтересовалась, нет ли кофе, и оказалось, что химики прячут его в подвале. Горячий крепкий кофе встряхнул ее, придал сил, и с черными кругами вокруг глаз, все еще зевая, она взялась за нашего подопечного, который уже не был мумией, но кибером продолжал оставаться на все сто.

Джилл извлекла свой ультрамикро, подсоединила провода и начала внедряться. Я по-прежнему сомневался, что из этого что-нибудь выйдет, но чем более возбужденной она становилась, тем меньше оставалось оснований для скептицизма.