DOOM: Ад на Земле - Линавивер Брэд - Страница 12

— Хорошо, с кем предлагаешь связаться?

— С нашим непосредственным командиром, Арлин, с кем же еще?

Господи, вечно я забываю об этой дурацкой субординации. Вокруг меня, как правило, все больше рядовые, вроде меня, ну один офицер, может быть, — в нашем случае Вимс. Я никогда не помню об этой начальственной цепочке, дорастающей аж до самого главнокомандующего, президента Соединенных Штатов. Вот почему Флай зашибает на своей капральской должности большие бабки (э-хе-хе), тогда как я все еще числюсь в рядовых.

— Ты имеешь в виду майора Бойда? Или — бери выше — самого полковника Карапетяна?

— Гм, боюсь, у майора Бойда для этого кишка тонка. Свяжемся, пожалуй, напрямую с самим Господом Богом, полковником Карапетяном.

— Согласна. У тебя есть телефон?

— В том-то все и дело! Но я уверен, что на такой огромной территории должна быть радиорубка, как ты думаешь?

Следующий час мы ломали голову, как ее найти, а также потихонечку расспрашивали прохожих, стараясь держаться подальше от очевидных «вояк» и приставать к менее подозрительным штатским. Мы так долго ходили, что ноги отсохли задолго до того, как наконец обнаружилось что-то похожее на радиорубку.

Огороженная территория включала целый ряд зданий, какие-то темные массивы вдалеке и основательный кусок делового центра Солт-Лейк-Сити. Вокруг высились дома — Солт-Лейк-Сити как-никак большой город. Не такой большой, как мой родной Лос-Анджелес, конечно, но все-таки.

«Огораживание» производилось не по географическому принципу: к примеру, два дома входили в состав территории, а дом между ними не входил.

Мы, однако, довольно быстро обнаружили, что можем свободно передвигаться всего лишь в радиусе двух кварталов вокруг молельни. Эта центральная часть отделялась от остальной территории (и всего города) забором, через который было пропущено электричество; вдоль забора, прямо как на военной базе, разгуливал патруль; там находились даже подозрительного вида плоские сооружения, из которых торчало нечто похожее на стволы батарейных орудий, и горы камуфляжного брезента, под которым вполне могли скрываться танки или БМП «Брэдли». А караул основательно проверял всех входящих и выходящих.

Я набрела на кучу, которая показалась достойной внимания — уж слишком она напоминала серийную модель танка М-2/А-2. Я повернулась, чтобы показать ее Флаю, но он был поглощен разглядыванием высокого административного здания за нашей спиной.

— Что это там на крыше небоскреба? — спросил он.

— Небоскреба? — удивилась я. — Детка, ты, наверное, прожил жизнь в деревне?

— Хорошо-хорошо, — отмахнулся он. — Но что это там наверху? Вон та металлическая штука?

— Гм… телевизионная антенна.

— Ты уверена? Посмотри внимательней.

Я вгляделась, щуря то один, то другой глаз, чтобы уменьшить астигматизм.

— Ага, поняла, что ты имеешь в виду. Может, ты и прав, но я не уверена. Думаешь, это радиоантенна, да?

— Не знаю, как выглядит стационарная антенна, потому что видел только переносные, как у нас с тобой.

— У тебя что, срочное свидание, парень? Давай пойдем и проверим.

— Надеюсь, там есть лифт, — к моему удивлению заметил Флай — я думала, он и близко не подойдет к лифту после нашего горького опыта на Деймосе.

У главного входа в здание — которое оказалось всего-навсего пятнадцатиэтажным, тоже мне небоскреб! — стоял вооруженный часовой. Вход со двора был забаррикадирован. Часовой снял винтовку.

— Не вы ли та парочка неверных, которые утверждают, что покончили с дьявольской заразой на Деймосе?

— Та самая, — подтвердила я. — Неверные — это мы.

Флай шикнул на меня. Он утверждает, что в конфликтных ситуациях я все только порчу, но я с ним не согласна.

— Президент велел нам осмотреться, — сказал он тоном легкой, уверенной лжи, которым я всегда так восхищаюсь, но который мне самой никогда не дается. — Нас обязали ознакомиться с вашими должностными инструкциями. — Он округлил глаза на слове ознакомиться, явно беря его в кавычки. — Будто мы не накушались этой казарменной премудрости на всю оставшуюся жизнь!

Часовой с сочувствием покивал.

— Ваша правда. Знаете, кем я был всего несколько недель назад? Поваром в гриль-баре «Элефант»! И кем меня сделали, когда началась война? Часовым!

— Вы хорошо знаете здание?

— Мне ли его не знать! Здесь до войны работала моя невеста.

— Тогда, может, проводите нас и покажете, что к чему? Я сам родом из маленького городка, у нас и в помине нет таких огромных домов. Вы ведь, наверное, не единственный часовой?

Никакой другой охраны вокруг не наблюдалось, и Флай видел это так же хорошо, как и я.

— Боюсь, что единственный, капрал.

— Флай. Флай Таггарт.

— Боюсь, что так, Флай. К сожалению, я не могу оставить пост. Но здесь не заплутаешь. Это просто вытянутая в высоту коробка. Вон там церковь. Если вдруг потеряетесь, подойдите к окнам и идите по кругу, пока не увидите шпили. Их не пропустишь.

— Вы уверены?

— Абсолютно, шпили ни за что не пропустишь. Даже не беспокойтесь.

— А можем мы позвонить сюда вниз, если вдруг что случится?

— Конечно, по черному телефону возле лифта. На нем нет кнопок. Просто снимите трубку, и здесь раздастся звонок.

— Ну спасибо. Нам сюда? Где лифты?

Услужливый часовой показал, как добраться до лифтов. Мы и впрямь могли искать их… минуты две — они были за переборками.

Войдя в кабину, Флай самым что ни на есть естественным тоном произнес:

— Этим лифтам нельзя доверять. Начнем сверху и будем этаж за этажом спускаться, знакомясь с системой управления. Потом доложим Президенту, в чем мы можем быть полезны.

Мне же он знаками показал: начнем сверху, найдем радиорубку и отправим донесение.

Антенна на крыше, конечно, имелась, но это вовсе не значило, что непременно будет и радиорубка. Мы обходили этаж за этажом, выдавая себя за служащих. Еще раньше я нашла в закутке с инвентарем для мытья окон висевшую на гвозде папку с вставленным в нее блокнотом. Флай взял папку и, открывая поочередно двери отделов, делал вид, что берет на заметку каждого, кто работает в комнате, а я деловито семенила за ним, изображая помощницу.

И что вы думаете, прием срабатывал: люди сосредоточивались, бросали болтовню, начинали усердно с чем-то возиться, и хоть бы один возмутился и спросил, какого черта нам нужно! Флай очень кстати промаялся несколько месяцев начальником ревизионной комиссии арсенала — при виде его все просто дрожали со страха и исходили потом.

Обойдя двенадцать этажей, мы наконец нашли проклятую радиорубку. Два связиста, оба штатские. У одного пистолет. Мы, конечно, безоружные.

Флай шагнул в комнату — вид у него был, как у вступившего на тропу войны сержанта Гофорта.

— Встать! — рявкнул он.

Связисты на мгновение опешили, потом вскочили и неумело вытянулись по стойке «смирно».

— Срочное секретное сообщение Президента! Смойтесь!

— Мы не имеем права, сэр…

— Сэр? Вы что, ослепли? — Флай злобно ткнул в нашивки на погонах. — Разве я похож на хлипкого трясущегося офицеришку, этакого подлизу-очкарика со школьной скамьи?

— Нет, сэр! О-о!.. нет…

Флай наклонился почти к самому лицу связиста, изображая натаскивающего новобранцев инструктора.

— Скажи КАПРАЛ, детка. В следующий раз, когда будешь разевать свой ротик, первым делом говори капрал Таггарт.

— К-капрал Таггарт, сэр! То есть… я хочу сказать, капрал Таггарт, нам не позволено покидать пост.

— Вы слышали, о каком донесении идет речь?

— О секретном! Но сэр… капрал!..у нас есть допуск ко всем секретным документам.

— Откуда мне это известно, мой мальчик? У вас есть соответствующая бумага, чтобы удостоверить собственные полномочия?

— Есть, но не здесь.

— Тогда смойся, кретин! И возвращайся с бумагой от командира. Мы подождем.

Бедняга дрожал всем телом, оглядываясь то на дверь, то на оборудование, между тем как его коллега, хлипкого вида коротышка, упорно смотрел в сторону, как бы говоря: «Я тут ни при чем, дружище, это по твою душу».