Расколотая цивилизация - Иноземцев Владислав Леонидович - Страница 10

[83] - См.: McRae H. The World in 2020. Power, Culture and Prosperity: A Vision of the Future. L., 1995. P. 132.

[84] - Cм.: Cleveland C.J. Natural Resource Scarcity and Economic Growth Revisited: Economic and Biophysical Perspectives // Costanza R. (Ed.) Ecological Economics. The Science and Management of Sustainability. N.Y., 1991. P. 308-309.

[85] - См.:Thurow L.C. Head to Head. The Coming Economic Battle Among Japan, Europe, and America. N.Y., 1993. P. 41.

[86] - См.: Weiyaecker E., von, Lovins A.B., Lovins L.H. Factor Four: Doubling Wealth -- Halving Resource Use. The New Report to the Club of Rome. L., 1997. P. 4-5.

[87] - См.: Drucker P.F. The New Realities. P. 116.

[88] - См.:NeefD. Rethinking Economics in the Knowledge-Based Economy// NeefD., Siesfeld G.A., Cefola J. (Eds.) The Economic Impact of Knowledge. P. 4.

[89] - См.:Forester T. High-Tech Society. Cambridge (Ma.), 1988. P. 2.

[90] - См.:Gates B. The Road Ahead. N.Y.-L., 1996. P. 36.

[91] - См.:Piker P.Z. Unlimited Wealth. The Theory and Practice of Economic Alchemy. N.Y.,1990. P. 1-2.

[92] - См.:Gore A. Earth in the Balance: Forging a New Common Purpose. L., 1992. P. 331.

-------------------------------

Потребление информационных продуктов постоянно возрастает. В 1991 году расходы американских компаний на приобретение информации и информационных технологий, достигшие 112 млрд. долл., превысили затраты на приобретение основных производственных фондов, составившие 107 млрд. долл.[93]; уже на следующий год разрыв между этими цифрами вырос до 25 млрд. долл.[94] Наконец, к 1996 году первый показатель возрос фактически вдвое, до 212 млрд. долл., тогда как второй остался практически неизменным[95]. По оценкам экспертов, "расходы на информационные технологии повысились с 3 процентов ВВП США в 1990 году до 5 процентов в 1995 году, обеспечив более трети прироста в экономике США за последние четыре года"[96] . В результате к началу 1995 года в американской экономике "при помощи информации производилось около трех четвертей добавленной стоимости (курсив мой. -- В.И.), создаваемой в промышленности"[97] . По мере развития информационного сектора хозяйства "становилось все более очевидным, что знания являются важнейшим стратегическим активом любого предприятия, источником творчества и нововведений, основой современных ценностей и социального прогресса -- то есть поистине неограниченным ресурсом"[98] . Таким образом, развитие современного хозяйства приводит не столько к замене производства материальных благ производством услуг, сколько к вытеснению материальных компонентов готового продукта информационными составляющими. Следствием этого становится снижение роли сырьевых ресурсов и труда как базовых производственных факторов, что является предпосылкой отхода от массового создания воспроизводимых благ как основы благосостояния общества. Демассификация и дематериализация производства представляют собой объективную составляющую процессов, ведущих к становлению постэкономического общества. С другой стороны, на протяжении последних десятилетий идет и иной, не менее важный и значимый процесс. Мы имеем в виду снижение роли и значения материальных стимулов, побуждающих человека к производству. Этот тезис также нуждается в фактологическом обосновании.

---------------------------

[93] - См.: Stewart T.A. Intellectual Capital. P. 20-21.

[94] - См.: RoosJ., Roos G., Dragonetti N.C., Edvinsson L. Intellectual Capital. Navigating the New Business Landscape. N.Y., 1997. P. 10.

[95] - См.: Kelly К. New Rules for the New Economy. P. 74.

[96] - Davenport T..Н.,Prusak L Information Ecology. Mastering the Information and Knowledge Environment. N.Y.-Oxford, 1997. P. 6.

[97] - Stewart T.A. Intellectual Capital. P. 14.

[98] - Halal W.E. The Infinite Resource: Mastering the Boundless Power of Knowledge // Halal W.E., Taylor K.B. (Eds.) Twenty-First Century Economics. Perspectives of Socioeconomics for a Changing World. N.Y., 1999. P. 53.

---------------------------

Экономическое общество базируется на ряде основополагающих принципов, среди которых в контексте нашего исследования важны пропорциональность затрат ресурсов и труда получаемому конечному результату, воспроизводимость подавляющего большинства благ и материальная заинтересованность производителя в результате своей деятельности. В условиях, когда результаты производства представляют собой линейную функцию ресурсов, которые ограниченны, и труда как отчужденной деятельности, экономические блага по самой своей сути обладают свойствами конечности и редкости. Производство воплощает собою "взаимодействие человека с преобразованной природой"[99] , а труд -- "процесс, совершающийся между человеком и природой... в котором человек своей собственной деятельностью опосредствует, регулирует и контролирует обмен веществ между собой и природой"[100] . Сегодня положение меняется; на основе технологического прогресса материальное производство получает новые, фактически безграничные возможности. Следствием этого оказываются несколько обстоятельств, значение каждого из которых трудно переоценить. Во-первых, технологический прогресс делает достижение материального благосостояния все более легким, а жизненный уровень граждан постиндустриальных государств -все более высоким. Однако, как отмечал еще Дж.Хикс, "по мере повышения материального благосостояния оно утрачивает (или должно утрачивать) свою значимость. При низких уровнях дохода правильно будет сосредоточиться на экономике; но с увеличением богатства появляются иные критерии... потребность в получении все больших материальных благ утрачивает свою остроту. Таким образом, на первый план все чаще выходят такие проблемы, как необходимость сочетать безопасность и свободу, справедливость и ответственность"[101]. Во-вторых, новые условия производства стимулируют потребность в высокой квалификации работника, в результате чего повышение образовательного уровня становится одним из главных условий, обеспечивающих человеку социальное признание, и, таким образом, его очевидным приоритетом[102]. В-третьих, основным видом активности становится межличностное взаимодействие человека с ему подобными (Д.Белл даже определяет деятельность в постиндустриальном обществе как "a game between persons"[103]), в силу чего появились определения современной

-----------------------------

[99] - Bell D. The Cultural Contradictions of Capitalism. P. 198, note.

[100] - Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения, 2-е изд. Т. 23. С. 188.

[101] - Hicks J. Wealth and Welfare. Oxford, 1981. P. 138-139.

[102] - См.: Rouse J. Knowledge and Power. Toward a Political Philosophy of Science. Ithaca-L., 1987.

[103] - Bell D. The Cultural Contradictions of Capitalism. P. 198, note.

-----------------------------

хозяйственной системы как "экономики взаимоотношений (а relationship economy)"[104] . Итогом одновременного влияния всех этих обстоятельств на жизнь человека в развитых странах Запада становится то, что ориентиры материального богатства, всецело доминировавшие в 70-е, перестают сегодня быть основными[105] ; даже перспективы быстрого профессионального роста, столь ценившиеся в 80-е годы, оказываются для многих недостаточно привлекательными, если ради этого приходится уделять меньше времени семье и отказываться от привычных увлечений[106] . Человек оказывается устремлен, главным образом, к тому, чтобы стать чем-то большим, нежели то, чем он является в настоящий момент[107] ; ориентиры самосовершенствования, определенные А.Маслоу в качестве высшего типа ценностей[108] , начинают господствовать над всеми прочими. Здесь важно отметить, что между благосостоянием и восприимчивостью человека к новой системе мотивации не существует какой-либо прямой зависимости; это, если так можно выразиться, функция множества различных факторов; она имеет большую определенность в пределах отдельно взятой страны или экономической системы[109] . Высокий жизненный уровень, безусловно, благоприятствует зарождению неэкономических ценностей[110] , но стать единственной или даже основной причиной формирования нового типа мировоззрения он не способен. Повышение материального уровня жизни создает скорее потенциальные, нежели реальные предпосылки для становления новой мотивационной системы. Человек, освобожденный от необходимости постоянного поиска средств для удовлетворения материальных потребностей (material needs), получает возможность осваивать и культивировать в себе иные человеческие потребности (human needs)[111] во всем их многообразии, но это не означает немедленного и автоматического доминирования новой системы ценностей в масштабах общественного целого.