Твоя заря - Гончар Олесь - Страница 76

Но поскольку Софье Ивановне в этот вечер тоже надлежало быть внизу на приеме, чтобы вместе с соотечественницами принимать гостей, улыбаясь, как водится, кому полной улыбкой, а кому и полуулыбкой, то детям, приведенным матерями под крышу Заболотных, на какоето время пришлось остаться одним: вот вам игрушки, вот телевизор, пусть в этот вечер он побудет в роли няньки...

Все складывалось хорошо, взрослые развлекались внизу, дети забавлялись наверху, однако после того, как игрушки им надоели, захотелось малышам, выключив свет, поднять металлическую штору - жалюзи, чтобы ^посмотреть из окна этого высотного этажа на вечерний город, каков он отсюда? Знакомая каланча скучно темнела по ту сторону улицы, за ней тянулся куда-то вглубь ландшафт крыш, горы строений, торчали, громоздясь в тесноте, утесы билдингов, ближних и дальних, влекущих своей таинственностью, могучим хаосом - нескончаемые каменные джунгли терялись в темноте, усеянной тут и там множеством одинаковых окон, за которыми полным-полно загадок, ведь за каждым кто-то живет... Ущелья стритов где-то внизу только угадывались, всюду господствовал камень, его застывшее властное однообразие...

Утолив любопытство, забыв о жалюзи, дети вскоре снова вернулись к телевизору и не успели еще усесться перед экраном, подняв веселую возню за места, как вдруг непонятно просвистело что-то над русой головкой самой высокой среди детей Лиды Дударевич... Первая пуля расколола вазу с цветами, стоящую на телевизоре - брызнул во все стороны осколками хрусталь! - и в ту же секунду свистнуло еще раз - рассыпалось вдребезги стекло фотографии на стене. Что это? Откуда? Младшие еще не успели понять, что происходит, как Лида крикнула им:

"На пол! Ложитесь все!"

И, повалив малышей, сама тоже упала на пол. Считается, что этим Лида спасла и себя и других - именно тем, что первой опомнилась, но растерялась от страха и не то чтобы не испугалась, а, как она потом объяснила, "не успела испугаться"... Четыре выстрела было сделано по детям, и просто какое-то чудо их спасло, потому что, как потом установила экспертиза, неизвестный террорист целился как раз в детские головки - силуэты их он отчетливо видел на фоне голубого экрана...

Когда на тревожные крики отцы и матери вбежали толпой в квартиру Заболотных, жалюзи уже снова были опущены, свет включен, дети, живые и невредимые, сбились на кухне, неестественно возбужденные, почти веселые, хотя у самых маленьких в растерянных глазах еще блестел ужас. Не задерживаясь возле детей, Заболотный тут же бросился к окну и, рывком подняв жалюзи, устремился взглядом в ущелье темноты, поглотившей крыши, едва заметные между утесами билдингов... Побледневший стоял тогда у окна Заболотный и, не прячась, смотрел в ту зловещую пропасть, словно был уверен, что оттуда по нему стрелять не посмеют. Бесчисленное множество крыш, вполне вероятных бойниц - из какой же вели огонь?

"Кирик!" - с отчаянным криком жена мигом очутилась возле пего, резко оттолкнув мужа, дернула шторку, и тяжелые жалюзи с металлическим грохотом потекли вниз.

"Сумасшедший",- лишь теперь испуганно улыбнулась она, прильнув к мужу.

С тех пор так они и живут здесь, зашторенные металлом, словно заблокированные, живут при вечно опущенных жалюзи.

Считается, что детвора отделалась легким испугом, только Лида после этого стала заметно молчаливей, в глазах появилась тоска. Родители даже показали ее психоаналитику, и хотя при обследовании в состоянии ее здоровья не было обнаружено ничего угрожающего, однако молчаливость и печаль в глазах девочки не исчезли, они стали для ЛТкды как бы приметой, так что когда вас теперь знакомят с пей, то непременно добавят: "Это та самая, которая не растерялась, первой во время обстрела сориентировалась, чем и спасла себя и малышей". Девочка как девочка, однако знакомые и незнакомые при встрече почему-то смотрят на нее внимательнее, нежели на других детей. Непонятно даже: почему? Перемен вроде никаких в девочке не произошло, учится нормально, отцу, если он торопится, а мама отсутствует, Лида быстро приготовит его любимый стейк и поможет подобрать галстук в тон - удачно подобранным с участием дочери галстуком Дударевич не преминет потом похвастаться перед коллегами.

Иногда он даже посвящает дочку в свои служебные заботы, потому-то его любимица считает, скажем, что папочку ее следовало бы уже возвести в более высокий дипломатический ранг и что вообще лучше б ему работать "по квоте", ибо там, где он сейчас наращивает стаж, ему приходится очень и очень нелегко. Имеет она определенное представление и об ЮНИСЕФе (Международном фонде помощи детям), которому отдает свою неуемную энергию Заболотный, и Лиде иногда приходит на ум, почему бы и ее папочке не устроиться в этот ЮНИСЕФ, ведь там, по Лидиным наблюдениям, работают самые дружные и веселью люди.

Наиболее чувствительная травма во время обстрела квартиры Заболотпых, пожалуй, была нанесена фотографии, когда-то подаренной Соне ее будущим мужем, увеличенную карточку эту Заболотная, странствуя с мужем по свету, возит с собой всегда. Фронтовой снимок ;!дось тоже украшал их гостиную, да, впрочем, и сейчас он, хоть несколько и продырявлен, все же остается на прежнем месте, сохранив свое первичное весеннее настроение: четверо молодых летчиков в комбинезонах, обнявшись, щурясь от солнца, веселой группой стоят на полевом аэродроме, в свободных позах застыли, утопая по колено в цветущих травах. Засняли ребят, видимо, перед самым их вылетом, щелкнули случайно, когда вот так на минутку остановились они среди пышного разнотравья, статные, молодые, улыбающиеся соколы, и между ними в центре Заболотный, совсем еще юноша. Вид у ребят беззаботный, руки свободно лежат на плечах друг у друга - такая славная получилась группа... Немногие знают, что из них всех судьба пощадила только Заболотпого... Внизу через весь угол фотографии размашистая надпись: "Запомните нас веселыми!" И как раз над той надписью следы пуль.

Соня, накрывая на стол и заметив, к чему приковано мое внимание, сказала спокойно:

- Хотела пробоины пластиком залепить, а мой не позволяет... Пусть, говорит, останется как есть. Как напоминание. Чтоб не забывали опускать жалюзи... Такой ужас пережить... Мой ведь видел того кретина,- притихшим голосом добавляет она после паузы.- Специально ездил в полицию, чтобы посмотреть...

- У тебя была встреча с том негодяем? - спрашиваю Заболотного, когда он, нося вазу с фруктами, появляется в комнате.- Что за тип?

- Слюнявое толстомордое существо, всякой "химией"

раскормленное... Вполне современный подонок. Из школы выгнали за тупость, еле-еле читает, но на чердаке, где он развлекался своим винчестером, кроме запаса патронов были найдены и целые кучи расистской литературы...

- Наплодилось их,- вздохнула Заболотная.- Вечером на улицу одной не выйти, в парк и не вздумай... Там даже среди бела дня к любой из нас может прицепиться какой-нибудь патологический тип или отчаявшийся наркоман: вежливо скалит зубы, а из-под плаща финку показывает - денег ему дай, так как он, видите ли, пропадает, ему необходимо сейчас же, немедленно купить дозу наркотика... Может быть, и тот наглотался какой-нибудь дряни?

- По крайней мере, держался он весьма нахально,- сказал Заболотный.Даже кичился: называйте меня террористом... Что это именно он стрелял, не стал отрицать.

"Зачем же ты стрелял?"

- А хотел устроить вашим маленьким коммунистам сепрайс! То есть неожиданность...

- Для чего сепрайс?

- Л так... Сепрайс, и все. И при этом гадкая улыбка дегенерата.

- Конечно, заниматься этим делом следовало бы Дударовичу, а не Заболотному,- объяснила мне Соня.- Или кто-то другой мог бы, почему именно Заболотный?.. Да так уж водится: когда нужно кого-то откомандировать в их офисы па переговоры, тут жребий каждый раз выпадает на моего. Где предстоит самое неприятное - туда непременно вашего Друга пошлют.

- Никто твоего Заболотного, солнышко, не посылал, он сам вызвался,уточняет хозяин.