Ночная тень - Коултер Кэтрин - Страница 48

При этом замечании Лили застыла и выпрямилась, но по-прежнему отказывалась поднять глаза. Найт кипел от гнева, упрямо и злонамеренно отказываясь отступить. Будь проклята ее отрешенность!

— Любой мужчина любит слушать гортанные тихие крики женщины, чувствовать, как ее пальцы впиваются в его плоть, знать, что она хочет…

— Прекратите, черт бы вас побрал!

Найт мгновенно расслабился и улыбнулся. Он выиграл; по крайней мере, она оторвала взгляд от кабачков и обратила на него внимание.

— Ладно, ладно, успокойтесь, именно этого я и добивался. Ответьте на один вопрос. Лили, и, пожалуйста, не смотрите при этом в свою тарелку.

— Хорошо.

— Скажите, почему Трис не женился на вас? У Лили был такой вид, словно она с удовольствием впечатала бы кулак в челюсть Найта. Но через несколько мгновений она, устало вздохнув, пожала плечами.

— Почему бы не рассказать все… хотя вы, конечно, мне не поверите. Трис просил выйти за него замуж. Я отказывалась, особенно, когда отец был жив. После его смерти я осталась одна, без денег, без крова, и Трис снова сделал предложение. Я не хотела этого. Трис был мне очень симпатичен, но я не любила его… во всяком случае, не так, как женщина должна любить будущего мужа. Но детей бросить не могла. Наконец я согласилась. Если бы его не убили, мы давно уже были бы женаты.

— Понимаю. И сколько же вы прожили с ним?

— Шесть месяцев. И я жила не с ним, а в его доме.

— Естественно. Как непростительно-грубо с моей стороны видеть вещи в подобном свете! Вы, Конечно, были няней детей?

— Совершенно верно.

— В доме Триса?

— Именно так.

И тут Найт застал ее врасплох. Помедлив несколько долгих мгновений, он наклонил голову набок, словно любопытная птица, и неожиданно спросил:

— У вас просто смертельный апперкот. Это вы послали меня в нокаут?

В эту минуту Лили окончательно поняла, что ей никогда не понять, как устроен мужской ум. Мыслительные процессы мужчин, по-видимому, лишены всякой логики.

— Нет, после того, как я вас ударила, вы потеряли равновесие, ударились затылком о каминную доску и потеряли сознание. Однако я ударила вас еще раз в живот.

Найт невольно схватился за вышеупомянутую часть тела:

Спасибо, что объяснили. Лично я ничего не помню, кроме апперкота в челюсть.

Лили, ничего не ответив, сделала глоток вина, осторожно поставила бокал и сложила салфетку:

— Не известите ли вы меня о принятом решении?

Но Найт небрежным жестом отмел в сторону ее вопрос:

— Я был очень рад увидеть детей. И не успели эти слова сорваться с губ, он досадливо поморщился:

— Я сам не понимал, как соскучился.

— Дети тоже были счастливы, что вы решили навестить их. Конечно, бедняжки не знают, что вы из себя представляете, но…

— И вы тоже.

— Если это доставит вам удовольствие и удовлетворит самолюбие, могу сказать, что они только и говорят, что о вас. Мало того, просто бредят вами.

— Звучит достаточно тошнотворно, не так ли?

— И тут вы правы. Так все же, что вы решили?

— Вы совершенно не умеете вести светскую беседу. Лили. — Лили отодвинула стул и поднялась. — Сядьте! Я еще не все сказал. Лили, далеко не все так, что не пытайтесь сбежать!

Но Лили вовсе не собиралась подчиняться и, надменно подняв голову, объявила:

— Зачем? Вы не имеете на меня никаких прав, просто получаете удовольствие, играя со мной, как кошка с мышью.

— Садитесь и обещаю сказать вам о своем решении. — Лили вызывающе вскинула голову, презрительно фыркнула, но в конце концов сдалась и опустилась на стул. — Прекрасно. Ну так вот, я решил не выгонять вас из дому, если, как говорится, мы сможем прийти к взаимовыгодному соглашению. Пожалуй, вам стоит выслушать. Лили.

— Я не буду вашей любовницей, Найт.

— Я и не предлагаю вам этого. Сомневаюсь, что вы обладаете необходимыми опытом и сноровкой.

Лили молча подняла брови, пытаясь пригвоздить его к месту ледяным взглядом, но поскольку это не возымело действия, просто пожала плечами:

— Так или иначе, все равно, кроме оскорблений от вас ничего ожидать не приходится, — заметила она, вновь опуская глаза в тарелку с остывшими кабачками.

— По-моему, вы ошибаетесь, — холодно возразил он.

— Ну хорошо, Найт, что же вы собираетесь сказать? Я готова выслушать.

— Я хочу, чтобы вы вышли за меня замуж. Если бы он возвестил о новом всемирном потопе, Лили, наверное, удивилась бы меньше. Она застыла, как жена Лота, которую Господь за любопытство обратил в соляной столб. Даже лицо ее смертельно побледнело, что еще больше увеличило сходство с этим библейским персонажем.

— Я хочу, чтобы вы стали моей женой, — повторил Найт. — По крайней мере, тогда вы с полным правом сможете носить фамилию Уинтроп.

Лили по-прежнему молчала, ошеломленно уставившись на Найта, и наконец с трудом выговорила:

— К завтрашнему утру меня здесь не будет. Я не останусь здесь и не позволю, чтобы мной и дальше играли.

— Я не играю с вами и, поверьте, не собираюсь вас оскорблять.

И совершенно искренне прошу вас выйти за меня замуж.

— Почему?

— Почему нет?

— Вы презираете меня! Считаете распутницей, шлюхой…

— Вовсе нет, — заверил Найт, но Лили поняла, что он лжет. И он знал, что она это знает.

— Хорошо, — наконец сдался он. — Я действительно питаю серьезные сомнения относительно вашей морали, но мне все равно. Я хочу вас и хочу детей и, поскольку не мог иметь одно без другого и не такое я чудовище, чтобы разлучать вас с ними, значит, так тому и быть. Вы часть того целого, без которого мне не обойтись. Выходите за меня. Лили.

— Но я могу оставаться их няней! Какой вам смысл делать такой бессмысленный шаг?

— Нет, не можете. Вспомните причину, по которой вы покинули Лондон. Все эти проклятые сплетни. Они не затихнут сами по себе, поверьте. Вы слишком молоды, черт побери, и дьявольски красивы. Если вы не выйдете за меня, то скоро окажетесь в моей постели. Я сгораю от желания обладать вами, и вы уже доказали, что хотите меня не меньше. Единственный выход — замужество.

— Но вам нет сорока!

Найт удивленно моргнул, но тут же, откинув голову, рассмеялся:

— Откуда вы узнали?

— От миссис Крамп, когда мы рассматривали ваш портрет в галерее. Она сказала, что это основной принцип вашей жизненной философии.

— Ясно. Насколько я понимаю, она на этом не остановилась? Нет, конечно. Очевидно, что она успела наговорить еще кучу всего.

— Тут вы правы.

Найт вполне представлял, что именно способна наговорить экономка: о том, как он терпеть не может детей, собирается полностью игнорировать своих собственных, в точности, как его отец, забросивший сына с самого раннего возраста. Неужели, он тоже когда-то мог проповедовать подобный вздор?

— Нет, мне еще нет сорока, мне всего двадцать семь, и, выйдя за меня замуж, вы принесете в приданое троих детей, готовую семью. Мой отец, должно быть, сейчас в гробу переворачивается, если видит это. Но я твердо решил. Итак, вы станете моей женой?

Лили не сводила с него глаз. Да, его решение, идеальное решение, если только, конечно, подходить к атому хладнокровно. Ему нужно ее тело. Вот и все. И еще необходима респектабельность светского брака. Найт хочет защитить свое имя и детей. Но не любит ее. Трис, по крайней мере, любил, хоть и по-своему.

Лили покачала головой:

— Нет, — прошептала она, — нет, я не могу сделать это.

— Сколько у вас было мужчин до Триса? Именно поэтому он и не женился на вас, не так ли? У вас уже был покровитель. Или он все-таки сделал вам предложение? Может, вы использовали детей как орудие, чтобы подтолкнуть его к этому решению?

Лили расхохоталась. Найт, кажется, вполне пришел в себя и принялся за старое.

— Спокойной ночи, Найт! Как странно это звучит, правда? В любом случае, может, я встречусь с вами утром. Но, возможно, мне повезет, и я не увижу даже вашей тени. Она поднялась.

— А что будет с детьми. Лили?