Гордон Диксон. Филип Дик. Роджер Желязны. Волк. Зарубежная Фантастика - Диксон Гордон Руперт - Страница 43

Тогда все было плохо — сейчас куда хуже. И все-таки, мне кажется, ответ есть. Он где-то поблизости, ждет, когда я на него наткнусь.

Я должен попытаться найти ответ, — сказал себе Сен-Сир. — Должен попытаться».

Уединившись в кабинете, Джонни сидел у экрана монитора и напряженно следил за ходом съезда. Помехи и смутные очертания существа, вторгшегося в эфир, ненадолго исчезли; Джонни отчетливо видел и слышал делегата от штата Монтана, призывавшего поддержать кандидатуру Альфонса Гэма.

Джонни порядком утомили торжественные церемонии и напыщенные речи. Нервы были взвинчены, на взволнованные лица делегатов он смотрел с отвращением. «Для чего нужен этот дурацкий спектакль? — с раздражением думал он. — Раз Гэм захотел выиграть, он выиграет, незачем тратить время на говорильню».

Затем в голову полезли мысли о Кэти Эгмонт Шарп.

Они не виделись с тех пор, как Кэти легла в больницу Калифорнийского университета. В каком она состоянии и помогает ли ей лечение, Джонни не знал. Интуитивно он догадывался, что Кэти очень серьезно больна. Наркотики тому причиной или что-нибудь еще, но вполне возможно, что она никогда не выйдет из больницы. С другой стороны, если Кэти захочет на свободу, ее никто не сможет удержать. В этом Джонни не сомневался.

Что ж, ей решать. Она по собственной воле легла в больницу и выйдет оттуда — если выйдет — точно так же. По собственной воле. Кэти никому не починяется. Возможно, эта черта характера — один из симптомов ее болезни.

Скрипнула дверь. Он оторвал глаза от экрана и увидел на пороге Клода Сен-Сира В руке адвокат держал тепловой пистолет.

— Где Кэти? — спросил Сен-Сир.

— Не знаю. — Джонни устало поднялся на ноги.

— Знаешь. Если не скажешь — убью.

— За что? — спросил Джонни, не понимая, что толкнуло Сен-Сира на столь отчаянный шаг.

Не опуская пистолета, Сен-Сир приблизился к нему и спросил:

— Она на Земле?

— Да, — неохотно признался Джонни.

— В каком городе?

— Что ты задумал? — с тревогой спросил Джонни. — Клод, на тебя это не похоже. Ты всегда действовал в рамках закона.

— Я думаю, голосом Луиса говорит Кэти. То, что это не Луис, я знаю наверняка. Из всех, кого я знаю, Кэти — единственный человек, достаточно ненормальный и испорченный, чтобы задумать все это. Говори, где она, в какой больнице?

— У тебя был только один способ узнать, что Луис тут ни при чем, — сказал Джонни.

— Верно. — кивнул Сен-Сир.

«Значит, ты сделал это, — подумал Джонни. — Нашел ту самую усыпальницу, встретился с Гербертом Шенхайтом фон Фогельзангом. Вот оно что!»

Дверь снова распахнулась, в кабинет строем, дуя в горны, размахивая транспарантами и огромными самодельными плакатами, вошла группа возбужденных сторонников Гэма. Сен-Сир повернулся к ним и замахал пистолетом, а Джонни, не теряя времени, вклинился в толпу, выскочил за дверь, пронесся по коридору и через секунду оказался в огромном вестибюле, где полным ходом шел митинг в поддержку Гэма Громкоговорители, установленные под потолком, снова и снова выкрикивали:

— Голосуйте за Гэма! Голосуйте за Гэма! Гэм — человек, который нужен всем! Голосуйте за Гэма, голосуйте за Гэма, голосуйте за Гэма! Гэм — замечательный парень! Гэм — что надо! Гэм, Гэм, Гэм — нужен всем!

«Кэти! — подумал Джонни. — Нет, не может быть. Это не ты».

Растолкав пляшущих, полуобезумевших мужчин и женщин в клоунских колпаках, он выбежал из вестибюля на стоянку вертолетов и автомобилей, где бушевала, безутешно пытаясь ворваться в здание, толпа зевак.

«А если это все-таки ты, — подумал он, — то это значит, что ты больна неизлечимо. Даже если страстно желаешь выздороветь. Выходит, ты дожидалась смерти Луиса. Ты ненавидишь нас? Или боишься? Чем объяснить твои поступки? В чем причина?»

Он сел в вертолет-такси и сказал пилоту:

— В Сан-Франциско.

«Может быть, ты сама не ведаешь, что творишь? Может быть, безумный мозг руководит тобой против твоей воли? Расколотое надвое сознание — одна половина на поверхности, на виду у нас, а другая…

Другую мы слышим.

Можно ли тебя жалеть? — подумал он. — Или тебя следует бояться, ненавидеть? Какое зло способна ты принести?

Я люблю тебя, — подумал он. — Мне небезразлична твоя судьба, а это — одна из форм любви. Не такая, как к жене или к детям, но все же — любовь… Черт возьми, мне страшно. А может, Сен-Сир все-таки ошибся и ты здесь совершенно ни при чем?»

Вертолет взмыл над крышами и полетел на запад. Лопасти винта вращались с предельной скоростью.

Стоя у парадного, Сен-Сир и Харви провожали вертолет глазами.

— Надо же, получилось, — произнес Сен-Сир. — Интересно, куда он полетел? В Лос-Анджелес или в Сан-Франциско?

Фил Харви помахал рукой, и к ним подкатил вертолет. Они уселись на сиденья, и Харви сказал пилоту:

— Видите такси, которое только что взлетело? Следуйте за ним, но по возможности незаметно.

— Незаметно не получится, — проворчал пилот, но все-таки включил счетчик и поднял машину. — Не нравится мне ваша затея. Должно быть, это опасно.

— Включите радио, — предложил Сен-Сир. — То, что услышите — действительно опасно.

— Черта с два по нему что-нибудь услышишь. Все время помехи, будто солнечные выбросы или радист-олух… С диспетчером не связаться, выручка — кот наплакал… Куда только полиция смотрит!

Сен-Сир промолчал, Харви пристально глядел на летящий впереди вертолет.

Высадившись на крышу главного корпуса университетской больницы, Джонни увидел в небе вертолет. Когда тот описал круг, Джонни понял, что его преследовали всю дорогу. Но это не имело значения.

Он спустился по лестнице на третий этаж и обратился к первой встречной медсестре:

— Скажите, где миссис Шарп?

— Справьтесь у дежурной по отделению, — ответила сестра. — Между прочим, посещение больных…

Джонни не дослушал и отправился на поиски дежурной.

— Миссис Шарп в триста девятой палате, — сообщила пожилая женщина в очках. — Но без разрешения доктора Гросса к ней нельзя, а он сейчас обедает и вернется не раньше двух. Если хотите, можете подождать. — Она указала на дверь комнаты для посетителей.

— Спасибо, — сказал он. — Я подожду.

Он прошел через комнату для посетителей в длинный коридор и вскоре оказался у двери с табличкой «309». Войдя в палату, он затворил дверь и огляделся.

У окна спиной к нему стояла молодая женщина в халате.

— Кэти! — позвал он.

Женщина обернулась, и Джонни вздрогнул, увидя кривящиеся губы, полные ненависти глаза. Кэти с отвращением произнесла:

— Гэм — человек, нужный всем. — И с угрожающим видом, вытянув перед собой руки и шевеля согнутыми и растопыренными пальцами, двинулась к Джонни. — Гэм — настоящий парень, — шептала она и Джонни видел, как в ее глазах тают остатки разума. — Гэм, Гэм, Гэм! — И схватила его за плечи.

Джонни отшатнулся.

— Так и есть, — сказал он. — Сен-Сир не ошибся. Что ж, я ухожу. — Он попытался нашарить дверную ручку. Кэти не отпускала.

Словно порывом ветра, его захлестнуло страхом — ведь он в самом деле хотел уйти.

— Кэти, отпусти! — взмолился он.

Ногти больно впились в плечи. Кэти повисла на нем, заглядывая снизу в глаза и улыбаясь.

— Ты мертвец, — сказала она. — Уходи. Я чувствую лапах, у тебя внутри мертвечина

— Ухожу. — Джонни наконец-то нашарил за спиной дверную ручку.

Кэти разжала пальцы. В следующий миг он увидел, как вскинулась ее правая рука, как ногти метнулись к лицу, быть может, в глаза. Он едва успел увернуться.

— Я хочу уйти, — пробормотал он, закрывая лицо руками.

— Я — Гэм, я — Гэм, я — Гэм, — зашептала Кэти. — Я — один в целом мире. Я живой. Гэм живой. — Она засмеялась. — Ухожу, — удивительно похоже передразнила она Джонни. — Так и есть. Сен-Сир не ошибся. Что ж, я ухожу. Ухожу, ухожу. — Внезапно она вклинилась между ним и дверью. — В окно! Сделай то, что я не дала тебе сделать тогда! Ну! — Кэти пошла на него, и он пятился шаг за шагом, пока не уперся в стену.