Любопытство не порок - Алешина Светлана - Страница 8

До белой «Ауди» оставалось приблизительно два десятка метров, как вдруг мои слова сбылись самым буквальным образом.

Мне показалось, что «Ауди» подпрыгнула на месте, раздался громкий хлопок, и в одно мгновение всю машину охватило пламя. В разные стороны от нее полетели дымящиеся куски обшивки и деталей.

Виктор, резко ударив по педали газа, вывернул руль, и моя «Лада» перемахнула через невысокий бордюр и застыла в двух шагах от стены какого-то здания.

Почти одновременно хлопнули дверки, и мы с Маринкой выскочили из «Лады» наружу. Виктор заглушил мотор и вышел только после этого, но все равно оказался раньше нас около горящей машины. Не знаю, как у него это получается, но так он действует всегда: внешне вроде неторопливо, но всегда резче и быстрее меня.

За кратчайшее время — прошло никак не больше трех минут, — от «Ауди» остался черный обугленный остов, воняющий паленой пластмассой и резиной. Близко подойти мешал жар раскаленного металла.

Мы с Маринкой переглянулись и, не сказав ни слова, побежали к застывшей невдалеке от ларька Рите, все еще прижимающей к груди пакет с покупками.

Рита неотрывно смотрела на то, что осталось от машины, и казалась неимоверно удивленной, но никак не убитой горем.

— Ты в порядке? — Маринка подскочила к ней и взяла ее за руки.

Отворилась дверь ларька, и оттуда показалась толстая продавщица в залоснившемся болоньевом плаще.

— Во блин, как в кино, да? — сказала она, не обращаясь ни к кому. — Оборзели козлы.., мафия.., что творят!

Рита, словно очнувшись, посмотрела на Маринку непонимающим взглядом.

— Тебя не задело? — спросила Маринка и, заранее переживая, приложила руки к груди.

— Меня… — тихо повторила Рита и вдруг рассмеялась, — еще как задело! Господи, неужели я наконец от него избавилась?!

Мы с Маринкой переглянулись. Не знаю, как она, а я была по меньшей мере озадачена. Как же нужно относиться к человеку, если радуешься его такой страшной смерти?!

Издали послышался воющий звук милицейской сирены.

— Ну вот… Щас начнут кровь сосать, — сказала продавщица, сплюнула себе под ноги и зашла обратно в ларек.

Глава 3

Домой я вернулась поздно. Даже не так: ко мне домой мы приехали поздно. Я не отпустила Виктора, Маринка тем более никуда не собиралась уезжать. После того, как мы близко познакомились с подъехавшим нарядом милиции, а потом совершили небольшое путешествие в райотдел, разъезжаться по домам было бы простым воровством времени у собственного сна.

Мы пили чай на кухне и обсуждали прошедший день. Этот понедельник был всем понедельникам понедельник.

Маринка была озабочена вопросом: считать ли Макса своим знакомым или нет? Очень уж ей хотелось думать, чтобы предсказание Эльвиры Карловны уже исполнилось и больше никакой подлянки от жизни ожидать не следует.

— Мы же с ним поздоровались, да? Я услышала, как его зовут. Значит, он знакомый мне человек. Правильно? А взрыв был такой мощный, что если бы нам не повезло, сгорели бы к чертовой матери!

Я курила, и мне не хотелось поддерживать дискуссию.

— Этот вопрос не ко мне, — отмахнулась я от нее, — позвони своей Эльвире, и пусть она тебя проконсультирует за отдельную плату. Только у меня больше денег нет, имей в виду.

Маринка посмотрела на Виктора и, поняв, что он еще меньше, чем я, склонен к разговорам, вздохнула и пошла в ванную. Даже отвечать мне не стала.

— Виктор, — обратилась я к нашему молчуну, тихо попивающему чай с вареньем. Виктор поднял на меня глаза. — Скажи мне, пожалуйста, — попросила я, — что это было: гранатомет, радиоуправляемая мина или еще что-нибудь?

— Мина, — кратко ответил Виктор и пожал плечами.

— Поняла, — сказала я, за время своего знакомства с этим уникальным человеком действительно научившись неплохо понимать его язык жестов. — Ты хочешь сказать, что это точно не гранатомет, потому что мы бы не могли этого не заметить.

Виктор кивнул.

— А как управлялась мина, покажет экспертиза, потому что навскидку определить это невозможно, правильно?

Виктор снова кивнул.

— Спасибо, — поблагодарила я его и пошла стелить постели. Хоть я и не против одиночества и даже люблю его, но в такие дни, вроде сегодняшнего, я бываю так же не прочь спать с компанией. Я заметила, что у меня тогда сон крепче. С чего бы это, а?

…Утро пришло ко мне не только с гадским звонком будильника, но и с запахом яичницы, доносившимся с кухни. Я поспорила сама с собою, что там хозяйничает Виктор, и, упав со своего знаменитого матраса на пол, накинула халат и на ощупь пошла в ванную.

Между прочим, это упражнение очень развивает сообразительность вообще и координацию в частности.

Еще годик поброжу по квартире с закрытыми глазами — и можно будет принимать участие в соревнованиях по спортивному ориентированию.

Наткнувшись в коридоре еще на одну сомнамбулу, оказавшуюся Маринкой, я ей кивнула и заперлась в ванной.

Между прочим, яичницу действительно жарил Виктор.

Включив холодный душ, я ужасным шепотом объяснила себе, что обливание холодной водой по утрам омолаживает на один день, и встала под него.

Насчет омолаживания точно не знаю, но просыпаться эта штука помогает. Проверено.

Когда я выпорхнула из ванной — бодрая, энергичная и красивая, как всегда, — Маринка на кухне уже варила кофе.

— Что-то у меня желудок болит, — пожаловалась она, — перенервничала вчера, что ли…

— Ты ведешь нездоровый образ жизни… — начала объяснять я ей, но Маринка не поддержала светскую беседу.

Буркнув, что по утрам просыпаться и идти на работу, по ее глубокому убеждению, является самым отвратительным извращением и по-настоящему нездоровым образом жизни, она скрылась в ванной.

Мысль, конечно, интересная, но она не помешала мне с удовольствием позавтракать.

… Мы приехали на работу с опозданием минут на сорок. Обычно по утрам редко происходит что-нибудь интересное, но сегодня было все иначе.

Сразу же, как вошла, я наткнулась на Ромку. Ромка — наш несовершеннолетний воспитанник и общий любимец. Любимец, разумеется, в те моменты, пока его не воспитывают. А в моменты, свободные от наших воспитательных усилий, он работает у нас курьером.

— Ольга Юрьевна! — возбужденно проговорил он. — Телефоны обрываются с самого утра! Я, как только вошел, уже на три звонка ответил, а сейчас Сергей Иванович этим занимается.

— Читатели предлагают увеличить тираж? — спросила я, направляясь в свой кабинет.

— Те читатели, которые звонят, ругаются и стращают — сказал Кряжимский.

Он уже сидел за своим компьютером и строчил какой-то материал.

Мы с ним поздоровались, и он протянул мне свежий номер «Свидетеля».

— И кто же эти скандалисты? — напористо спросила Маринка, кидая сумку на свой стол.

— Несколько раз директор Татищевского музея удостаивал нас своим звонком. Резкий мужчина, доложу я вам.

— Хамит? — с неподражаемой интонацией спросила Маринка.

— Не то слово, Мариночка. Я бы сказал сильнее: изощряется в хамстве. Грозит судом и всемирным поношением, — тонко улыбаясь, продолжал рассказывать Кряжимский.

— Оля, отдай мне этого директора, у меня сегодня какое-то склочное настроение с утра. Хочется разрядиться психически, — плотоядно усмехаясь, попросила у меня Маринка.

— Бери, — пожала я плечами, — только изящно, пожалуйста.

— Это мы всегда! — радостно улыбнулась Маринка. — И по-другому просто не умеем.

— Был еще звонок из прокуратуры, два от граждан в поддержку нашей позиции, один из секретариата заместителя председателя правительства области. Долго крутили, но их в основном интересовало, какому кандидату мы симпатизируем, если публикуем такие материалы.

— Тема? — спросила я, открывая дверь кабинета.

— Все одно и то же, — вздохнул Сергей Иванович, — Спиридонов.

Я молча кивнула и зашла к себе.

Соблюдая утренний ритуал — станешь тут суеверной от такой-то жизни, — я положила сумку на тумбочку, достала пачку сигарет «Русский стиль!» и закурила. После этого развернула номер газеты.