Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Мальтийский сокол - Хэммет Дэшил - Страница 37


37
Изменить размер шрифта:

Снисходительно улыбаясь, Гутман медленно качал головой из стороны в сторону.

– Нет, сэр, – сказал он, – боюсь, не получится, боюсь, ничего не получится. Не понимаю, как даже ваш окружной прокурор сможет связать вместе Терзби, Джакоби и Уилмера без того, чтобы…

– Вы не знаете окружных прокуроров, – сказал ему Спейд. – С Терзби как раз все просто. Он был бандитом, как и ваш сопляк. У Брайана уже есть версия на этот счет. Тут никаких проблем не будет. И потом, черт возьми, сопляка ведь можно повесить всего один раз! Зачем судить его за убийство Джакоби, когда он уже приговорен к смерти за убийство Терзби? Они просто закроют дело, приплюсовав ему и второе убийство. Если – что, видимо, соответствует действительности – он застрелил обоих из одного оружия, пули это покажут. Все будут счастливы.

– Да, но… – начал Гутман и вдруг замолчал, посмотрев на мальчишку.

Мальчишка отошел от двери на почти негнущихся, широко расставленных ногах и встал между Гутманом и Кэйро посередине комнаты. Он стоял, чуть наклонившись вперед и приподняв плечи. Пистолет он все еще держал дулом вниз, хотя костяшки его пальцев побелели от напряжения. Другая рука была тоже сжата в маленький плотный кулачок. Неистребимая детскость его черт, искаженных холодной яростью и нечеловеческой злобой, придавала всему его облику невыразимо зловещий вид. Задыхаясь от ярости, он сказал Спейду:

– А ну вставай, ублюдок, и вынимай свою пушку! Спейд смотрел на мальчишку с улыбкой. Улыбка была не очень широкой, но искренней и неподдельно веселой.

Мальчишка сказал:

– А ну вставай, ублюдок, и вынимай пистолет, если ты не трус. Хватит с меня твоих подначек.

Улыбка Спейда стала еще более веселой. Взглянув на Гутмана, он сказал:

– Надо же, какой грозный. – Голос его был столь же весел и спокоен, как и улыбка. – Может, вам стоит сказать ему, что, пока сокол не в ваших руках, стрелять в меня экономически невыгодно?

Лицо Гутмана пошло пятнами, вымученная улыбка напоминала гримасу. Он облизал свои сухие губы сухим языком. Голос его звучал чересчур хрипло и скрипуче для отеческого наставления, которое он хотел изобразить:

– Что ты, что ты, Уилмер, сейчас же прекрати. Зачем придавать такое значение пустякам? Ты…

Мальчишка, не отрывая взгляда от Спейда, проговорил, яростно скривив губы:

– Тогда заставь его заткнуться. Если он не отвяжется от меня, я пристрелю его, и ничто меня не остановит.

– Что ты, Уилмер, – сказал Гутман и повернулся к Спейду. – Ваш план, сэр, как я сразу же вам и заявил, не имеет никакого практического смысла. Давайте больше не будем говорить о нем.

Спейд переводил взгляд с Гутмана на мальчишку и обратно. Улыбка исчезла с его лица, которое приняло совершенно бесстрастное выражение.

– Я сам решу, о чем мне говорить, – сказал он им.

– Конечно, сами, – быстро вмешался Гутман, – и это одна из черт, которые мне больше всего нравятся в вас. Но план этот, как я уже сказал, не имеет никакого практического смысла, и, как вы убедились сами, обсуждать его дальше бесполезно.

– Сам я ни в чем не убедился, – ответил Спейд, – а вы убедить меня не смогли и, думаю, не сможете. – Он нахмурился. – Давайте начистоту. Может, я только время теряю, разговаривая с вами, Гутман? Я думал, вы здесь музыку заказываете. Может, мне поговорить с сопляком? У меня уже есть опыт, я это сумею.

– Нет, сэр, – откликнулся Гутман, – вы правы, ведя дело со мной.

– Ладно, – сказал Спейд. – У меня есть еще одно предложение. Оно хуже первого, но все же лучше, чем ничего. Хотите послушать?

– Всенепременно.

– Отдайте им Кэйро.

Кэйро торопливо схватил свой пистолет со стола. Он крепко сжимал его двумя руками. Дуло пистолета было направлено в пол рядом с диваном. Лицо Кэйро снова пожелтело. Черные глаза бегали от одного человека к другому. Они были настолько черными, что казались плоскими, двумерными.

Гутман, словно не веря своим ушам, переспросил:

– Что, простите?

– Сдайте в полицию Кэйро.

Гутман собрался было рассмеяться, но передумал. Наконец неуверенно воскликнул:

– Ну, ей-богу, сэр!

– Это, конечно, хуже, чем отдать им сопляка, – сказал Спейд. – Кэйро не бандит, да и пистолет у него поменьше того, из которого .застрелили Терзби и Джакоби. Чтобы сфабриковать улики против него, придется попотеть, но это все же лучше, чем вообще ничего не сдавать в полицию.

Кэйро закричал пронзительным от возмущения голосом:

– А может, мы отдадим вас, мистер Спейд, или мисс О'Шонесси, раз уж вы так хотите отдать им кого-то?

Спейд улыбнулся левантинцу и спокойно ответил:

– Вам всем нужен сокол. Он у меня. Козел отпущения – часть цены, которую я за него назначил. А что касается мисс О'Шонесси, – бесстрастный взгляд Спейда скользнул по ее бледному испуганному лицу и снова вернулся к Кэйро, при этом он едва заметно пожал плечами, – то, если вы думаете, что она подходит для этой роли, я готов обсудить ваше предложение самым тщательным образом.

Девушка схватилась за горло, сдавленно вскрикнула и еще больше отодвинулась от него.

Дергаясь от волнения, Кэйро закричал:

– Вы, кажется, забываете, что в вашем положении опасно на чем-либо настаивать.

Спейд издал грубый издевательский смешок.

Гутман попытался говорить твердо, но дружелюбно:

– Перестаньте, джентльмены, давайте продолжать нашу беседу на дружеской ноте. Но к словам Кэйро, – он уже обращался к одному Спейду, – стоит прислушаться. Вы должны принять во внимание…

– Я ни черта никому не должен. – Спейд бросал слова с той нахальной небрежностью, которая делала их более весомыми, чем любой надрыв или крик. – Если вы убьете меня, то как вы получите птицу? А если я знаю, что вы не можете себе позволить убить меня, не получив птички, то как вы можете запугать меня и заставить отдать ее вам?

Склонив голову набок, Гутман обдумывал вопросы. Глаза его блестели из-под набрякших век. Наконец ответ был готов:

– Видите ли, сэр, кроме убийства и угрозы убийства, есть и другие способы убеждения.

– Конечно, – согласился Спейд, – но пользы от них мало, если они не подразумевают угрозы смерти, которая только и держит жертву в повиновении. Понимаете? Если вы попытаетесь сделать что-нибудь, что мне не понравится, я терпеть не буду. Так что вы либо прекратите это, либо убьете меня, зная, что это непозволительная для вас роскошь.

– Я понимаю вас. – Гутман усмехнулся. – Но подобная тактика, сэр, требует здравого суждения от обеих сторон, поскольку в пылу борьбы люди склонны забывать о своих истинных интересах и позволяют эмоциям возобладать над разумом.

Спейд был сама улыбчивая вежливость.

– В том-то и фокус, – сказал он. – С одной стороны, я стараюсь играть достаточно смело, чтобы держать вас в кулаке, а с другой – слежу за тем, чтобы вы не взбесились и не оторвали мне башку вопреки вашим истинным интересам.

Гутман с восхищением произнес:

– Ей-богу, сэр, вы поразительный человек!

Джоэл Кэйро вскочил с кресла, пробежал мимо мальчишки и встал за спиной Гутмана. Наклонившись к его уху и прикрыв свой рот и ухо толстяка свободной рукой, он зашептал. Гутман слушал внимательно, закрыв глаза.

Посмотрев на Бриджид О'Шонесси, Спейд ухмыльнулся. Она слабо улыбнулась в ответ, но продолжала смотреть столь же оцепенело, как и раньше. Спейд повернулся к мальчишке:

– Ставлю два против одного, что они сейчас продают тебя с потрохами, сынок.

Мальчишка не ответил. Ноги его начали заметно дрожать. Спейд обратился к Гутману:

– Надеюсь, эти горе-головорезы не запугали вас, размахивая пистолетами.

Гутман открыл глаза. Кэйро перестал шептать и выпрямился за креслом толстяка.

Спейд сказал:

– Не бойтесь, пусть размахивают, мне уже приходилось отбирать эти игрушки у обоих, справлюсь и на этот раз. Сопляк помнит…

Задыхаясь от гнева, мальчишка крикнул: «Ну, все!» – и вскинул пистолет.

Гутман вытянул толстую руку, поймал мальчишку за запястье и, приподняв свое тучное тело из кресла-качалки, пригнул руку с пистолетом вниз, в это же время Джоэл Кэйро подбежал к мальчишке и схватил его за другую руку. Они боролись с мальчишкой, пригибая его руки вниз, а он свирепо, но безуспешно сопротивлялся. Из клубка борющихся тел доносились отдельные слова и выкрики: отрывки бессвязной речи мальчишки – «Ну все… пошел… ублюдок… убью»; Гутманово – «Ну что ты, что ты, Уилмер!», повторенное многократно; «Пожалуйста, не надо» и «Не делай этого, Уилмер» Джоэла Кэйро.