Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Хэммет Дэшил - Липучка для мух Липучка для мух

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Липучка для мух - Хэммет Дэшил - Страница 4


4
Изменить размер шрифта:

— Узнали бы очень обрадовались.

Он устало покачал головой, отошел к дивану и сел, нагнувшись вперед и зажав ладони между коленями.

— Ну ладно, — вздохнул он. — Можете не торопиться спрашивать. Я подожду.

Я подошел и встал над Уэйлсом. Я взял его пальцами за подбородок, поднял ему голову и наклонился нос к носу.

— Вот в чем твоя промашка, Джо: ты послал телеграмму сразу после убийства.

— Он умер? — Слова эти вырвались так быстро, что даже глаза у него не успели расшириться и округлиться.

Вопрос сбил меня с толку. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не поднять брови, а когда я заговорил, собственная интонация показалась мне неестественно спокойной:

— Кто умер?

— Кто? Почем я знаю? Вы про кого говорите?

— Про кого я, по-твоему, говорю?

— Почем я знаю? Да ладно! Про старика Хамблтона, ее папашу.

— Верно, — сказал я и отпустил его подбородок.

— Его убили, вы говорите?

Хотя я убрал руку, лицо Уэйлса не сдвинулось ни на миллиметр. Как?

— Мышьяковой бумагой от мух.

— Мышьяковой бумагой от мух. Лицо у него стало задумчивым. Странный способ.

— Да, очень странный. Ты бы куда пошел, если бы захотел ее купить?

— Купить? Не знаю. С детства ее не видел. Да никто ей не пользуется у нас в Сан-Франциско. Тут и мух-то мало.

— Вот же купил кто-то, сказал я. Для Сю.

— Сю? — Он вздрогнул так, что под ним скрипнул диван.

— Ну да. Отравили вчера утром мухомором.

— Обоих? — спросил он, словно не веря своим ушам.

— Кого и кого?

— А? Ее и отца.

— Ну да.

Он опустил подбородок на грудь и потер одну руку другой.

— Тогда мне крышка, медленно произнес он.

— Она, — весело согласился я. — Хочешь вылезти из-под нее? Говори.

— Дайте подумать.

Я ждал, и, пока Уэйлс раздумывал, я прислушивался к тиканью часов. От раздумья на его сером лице выступили капли пота. Наконец он выпрямился и вытер лицо ворсистым пестрым платком.

— Ладно, скажу. Делать нечего. Сю собиралась свалить от Бейба. Мы с ней собирались уехать. Она... Вот, я вам покажу.

Он сунул руку в карман и вытащил сложенный листок плотной бумаги. Я взял его и прочел:

Милый Джо,

я этого долго не вынесу в общем, нам надо поскорее

бежать. Сегодня вечером Бейб меня опять избил.

Если ты любишь меня, пожалуйста, давай поскорее.

Сю

Почерк был женский, нервный, угловатые буквы теснились и вытягивались вверх.

— Поэтому я и хотел плешь потереть Хамблтону, — сказал он. — У меня третий месяц сквозняк в кармане, а вчера получаю это письмо надо где-то деньги брать, чтобы увезти ее. Она бы из отца тянуть не захотела я и решил все сделать по-тихому.

— Когда ты видел ее в последний раз?

— Позавчера, в тот день, когда она это письмо написала. Только я ее не видел она была здесь, а писала она ночью.

— Бейб догадывался, что вы затеваете?

— Мы думали, что нет. Он всю, дорогу ревновал ее, по делу и не по делу.

— Так были у него основания?

Уэйлс посмотрел мне в глаза и сказал:

— Сю была хорошая девочка.

— Н-да, и ее убили.

Он молчал. На улице смеркалось. Я отошел к двери и нажал выключатель. При этом я не спускал глаз со Святого Джо.

Только я отнял палец от выключателя, как что-то звякнуло в окне. Звук был громкий, — резкий.

Я посмотрел на окно. За окном, согнувшись на пожарной лестнице, стоял человек и заглядывал в комнату сквозь стекло и тюлевую занавеску. Смуглый человек с грубыми чертами лица и размеры его говорили о том, что это Бейб Макклур. В стекло перед ним упиралось дуло черного автоматического пистолета. Он постучал им по стеклу, чтобы привлечь наше внимание.

Делать мне в данную минуту было нечего. Я стоял на месте и смотрел на него. Я не мог разобрать, на меня он смотрит или на Уэйлса. Видел я его вполне четко, но тюлевая занавеска мешала разглядеть такие подробности. Я решил, что он держит в поле зрения нас обоих, а тюлевая занавеска не очень ему мешает. Он был ближе к занавеске, чем мы, а кроме того, я зажег свет в комнате.

Уэйлс замер на диване и смотрел на Макклура. На лице Уэйлса застыло странное, угрюмое выражение. Глаза были угрюмы. Он не дышал.

Макклур ткнул дулом пистолета в окно, из него вывалился треугольный кусок стекла и со звоном разбился на полу. Я с сожалением подумал, что звук недостаточно громок и не насторожит Макмана на кухне. Нас разделяли две двери.

Уэйлс увидел, как разбилось стекло, и закрыл глаза. Он закрывал их медленно, постепенно, так, словно засыпал. Его застывшее угрюмое лицо по-прежнему было обращено к окну.

Макклур выстрелил в него три раза.

Пули отбросили Уэйлса назад, к стене. Глаза у него широко раскрылись, выкатились. Губы сползли с зубов, так что обнажились десны. Язык выпал. Потом он уронил голову и больше не шевелился.

Когда Макклур отскочил от окна, я подскочил к окну. Пока я отодвигал занавеску, отпирал и поднимал окно, его ноги уже затопали по бетонному двору.

Макман распахнул, дверь и ворвался в комнату, по пятам за ним девушка.

— Займись этим, — приказал я ему, вылезая наружу. — Его застрелил Макклур.

Квартира Уэйлса была на втором этаже. Пожарная лестница заканчивалась здесь железным трапом с противовесом под тяжестью человека трап опрокидывался и почти доставал до земли.

Я последовал за Макклуром тем же путем стал спускаться по качающемуся трапу и, не добравшись до конца, спрыгнул на бетонный двор.

Со двора на улицу был только один выход. Я бросился туда.

На тротуаре рядом с выходом стоял тщедушный человек и удивленно глазел на меня. Я схвати его за руку, тряхнул:

— Пробежал высокий мужчина. — Возможно, я кричал. — Куда?

Он попытался ответить, не смог, показал рукой на другую сторону улицы, где за досками для афиш начинался пустырь.

Впопыхах я забыл сказать ему спасибо.

Слева и справа от досок были проходы, но я не побежал туда, а пролез под досками. Пустырь, заросший бурьяном, был достаточно велик, чтобы укрыть беглеца даже такого крупного, как Бейб Макклур, если он захочет устроить преследователю засаду.

Пока я размышлял над этим, в дальнем углу пустыря залаяла собака. Она могла лаять на кого-то пробежавшего мимо. Я побежал в тот угол. Собака была за сплошным забором во дворе перед узким проходом, который вел с пустыря на улицу.

Я подтянулся на заборе, увидел, что, кроме жесткошерстного терьера, во дворе никого нет, и побежал по проходу, провожаемый собакой, которая бросалась на забор с той стороны.

Перед самой улицей я спрятал револьвер в карман.

Метрах в пяти от прохода, перед табачной лавкой, стоял маленький открытый автомобиль. В дверях лавки полицейский разговаривал с худым смуглым человеком.

— Минуту назад оттуда вышел большой мужчина, — сказал я. — Куда он направился?

Полицейский глядел тупо. Худой показал головой: «В ту сторону» и продолжал беседу.

Я сказал спасибо и пошел к углу. Там стоял телефон для вызова такси и два свободных таксомотора. От следующего перекрестка отъезжал трамвай.

— Сейчас тут прошел высокий мужчина он взял такси или сел в трамвай? — спросил я двух таксистов, которые стояли возле одной из машин.

Тот, что пообтрепанное, сказал:

— Такси он не брал.

— Я возьму. Догоняем вон тот трамвай.

Пока мы тронулись, трамвай успел отъехать на три квартала. На улице были люди и машины, и я не мог разглядеть, кто выходит из вагона. Мы нагнали его, когда он остановился на Маркет-стрит.

— Езжайте за мной, — велел я шоферу и выскочил. С задней площадки трамвая я заглянул через стекло в салон. Пассажиров было человек восемь десять.

— На Гайд-стрит к вам сел высокий, здоровенный мужчина, — сказал я кондуктору. — Где он вышел?

Посмотрев на серебряный доллар, который я вертел в пальцах, кондуктор вспомнил, что высокий мужчина вышел на Тейлор-стрит, и заработал серебряный доллар.

Когда трамвай свернул на Маркет-стрит, я спрыгнул. Такси; ехавшее за вагоном, притормозило, дверь его распахнулась.