Опьяненные свободой - Журавлев Владимир Борисович - Страница 32

Повисло неловкое молчание. Вот почему всегда так: выскажется человек искренне — а всем неловко, словно что-то неприличное подглядели?

— Присоединяюсь, — поднял руку Чученов. — Присяга правильная была.

— Присоединяюсь, — сказала Лена Елисеева своим чудным голосом — по кабинету словно музыка пронеслась.

Ну, это как раз понятно. Чтоб Лена да куда-то от Гафарова… Но даже Эдик пробормотал что-то невразумительное, вроде как тоже верен. А он даже и не командир, а вовсе журналист.

— Ну что вы творите, ребята! — скривился Кузьмин. — Ребята, ну вы же не сумасшедшие! Ну выйдем мы, такие крутые пять пограничников, встанем в Золотых воротах… с чем?! С полицейским вооружением?! С наручниками и шокерами? Повяжем полк бронепехоты — что нам стоит, мы же герои! Чужие-то явно за их спинами пойдут!

— Саша, это не в твоей компетенции! — резко вмешалась Александра. — И — Чужие пойдут первыми! Им нужно понять, что такое наш Город. Они войдут в Город до того, как его разломает бронепехота.

— А хоть бы и так! С шокерами против чужих десантников! А за ними — полк бронепехоты! А за ними — БТРы огневой поддержки! И парочка тяжелых танков, чтоб снести Золотые ворота! А за нами — никого!

— У нас есть командирский корпус, — задумчиво сказала Александра.

— Вот мы и пришли к главному вопросу, — поднял ладони Чученов. — Все согласны, что он главный? Ребята, спокойно. Сейчас мы решаем главный вопрос: вмешиваем в боевые действия командирский корпус — или действуем, полагаясь только на собственные возможности?

— А что решать-то? — рявкнул вдруг Кузьмин. — Мы — воины! А если Дед завалит бронника — он по десяти статьям преступник и убийца! А я завалю — мне орден, потому что я выполняю приказ и служу родине! В наши игры гражданских не вмешивать!!!

— А это не тебе решать! — заорал и я, наконец взбеленившись. — Я за Город любому глотку порву! И вся моя пятерка тоже! И Смирнова! И «горные орлы»! И объясните наконец, о чем кричим!!

И все замолчали. Как будто испугались чего-то.

— Дмитрий Евгеньевич, мы же просто спорим, — неуверенно заметил Чученов. — Отпустите стул все же… Вопрос очень сложный. Возможны бои, а командирам убивать нельзя, вы же не военные. Вас посадят всех, если не убьют сразу. И корпус не вооружен.

— Ну… если так, — смешался я. — Тогда конечно…Вызывайте войска, а командиры будут блюсти Город, все равно никто, кроме нас, этого не умеет. И объясните, что происходит, н-н-наконец!

Щелкнули блокираторы. Ну не защищенное помещение, а проходной двор!

В открытую дверь шагнула высоченная женщина. Внимательно скользнула холодным взглядом по собравшимся. И, конечно же, озадаченно уставилась на меня! На кого-то она была неуловимо похожа. Короткая светлая прическа. Огромные синие глаза. Лицо пронзительной красоты. Стройная. Ну, при этаком росте сложно не быть стройной. На узкой талии пояс с замысловатой вытянутой пряжкой. Комбинезон технический, робототехники в таких ходят. Робототехник? Нет у них двухметровых красавиц! И еще: при двухметровом росте нет лошадиной костлявости спортсменок-баскетболисток, а есть тигриная мощь и та же постоянная настороженность. Ну не припоминаю я такой! А должен бы, в своем-то Городе…

— Маша? — неверяще спросил Чученов.

Ну надо же! Вот эта красавица — Маша Остапчук?!

— Иван Алексеевич просил вам передать, — неторопливо сообщила она, — Чужие здесь.

Повернулась и плавно вышла. Вроде и не торопилась, а раз — и нет ее. Знаю я такую неторопливость, У мастера Раскина наблюдал. Вот так шагнет неторопливо вроде — и летишь куда попало, полон рот земли…

Валькирия исчезла, как видение, и тут обнаружилось, что она не одна приходила. Какой-то бледный паренек все время держался за ней. В дверях он замялся, словно что-то внезапно вспомнил, и пробормотал:

— Он сказал биться до конца. Он сказал, что придет, как только сможет вернуться. Он сказал, что есть и еще дети Болдуина…

— Что Он сказал еще? — ядовито осведомился Кузьмин.

Паренек оскорблено вскинулся и уставился на Кузьмина. Ого! И не боится ничуть!

— Он сказал: Город не только ваше творение! Многие в него душу вложили! И — включите видеоконференцию, если уж решаете судьбу Города! Вы сделали первые правильные шаги, вот и не сворачивайте!

И злобный паренек удалился.

— Ну включим, — пробурчал Кузьмин. — Ну обсудим, вече устроим, наоремся всласть — а толку? Пока сами хоть что-то не решим, смысла нет раскрываться.

— А разве мы еще не решили? — удивилась Александра.

Кузьмин поглядел на нее с непривычной жалостью.

— Ну, если решились… — буркнул он обреченно и включил видеоконференцию. — Всем, всем, всем! Всем командирам всех пятерок, всем курсантам, всем бойцам школы юнг, всему отряду горноспасателей! Всем дежурным сменам, всем отдыхающим горожанам, всем гостям Города, всем шпионам всех мастей! В Городе с этого момента вводится военное положение! Приказываю включить видеоконференцию на постоянную работу! Ожидайте сообщений! Всем, имеющим командирский допуск, собраться в защищенном помещении Информатория! Всем командирам быть на постоянной связи! Отозвать группы с командирских маршрутов, рабочие группы из-за периметра Города! Закрыть грузовой порт и Золотые ворота, закрыть Город вглухую! Ожидать сообщений.

Странное в этот раз получилось собрание. Непривычное. Мы сидели в центре главного зала, Кузьмин мучительно потирал лоб, словно у него болела голова, и говорил — а весь командирский корпус слушал, затаив дыхание. Такие факты озвучивались — как в фантастических романах!

— Слушайте все, что, наверно, стоило вам знать с самого начала! Для чего построен Город? Прототип инопланетных поселений, это знают все, и это правда. Наработать опыт эксплуатации — это понятно всем. О том, что наше общество вплотную подошло к расселению по космическому пространству — многие догадываются, кто интересуется экономикой. Но из этого следует:

а — не мы одни такие шустрые, скорее всего;

б — мы лезем в чужие сферы влияния;

в — нам за это могут в мурло насовать, как на любой бандитской разборке за сферы влияния;

г — и в первую очередь достанется тем, кто лезет первыми, то есть нам. Наш Город все-таки инопланетное поселение, если кто забыл.

Потому были созданы в составе космических войск особые пограничные подразделения, призванные либо пресечь мордобитие, либо обратить в нашу пользу. Потому был построен уникальный Город как приманка для Чужих. Потому в Городе властвуют командиры, наделенные полномочиями сверх всяких мер — чрезвычайными полномочиями! Мы — пограничники! Наша функция понятна: принять первый удар и стоять до подхода основных сил насмерть.

Ну так это случилось. Чужие здесь. А у нас обстановка крайне осложнена внутренними разборками в нашем обществе. Те силы, что начинали проект, сейчас оттеснены от власти. На Городе пересеклись экономические интересы разных влиятельных групп. А в Городе правят командиры, которые не собираются его никому отдавать. Так уж получилось, что… прикипели мы все к нему душой. Сроднились. Как он без нас? Как мы без него? Мы все здесь хлебнули свободы, ребятки — а она опьяняет…

Так что скоро у стен Города появится бронепехота — как последний аргумент в споре. Наша бронепехота, родная, министерства внутренних дел. Но где-то среди них и за ними — Чужие. Которые, естественно, добиваются, чтобы таких городов у нас никогда не было. Такова ситуация. Вопросы есть?

Вопросов, конечно, было множество — да не каждый рискнул высунуться. Очень уж вид был у Кузьмина… озабоченный.

— Вот я не понял, — наконец сказал Смирнов осторожно. — В чем проблема-то? Это же война? Ну так действуем по плану! Поднять пограничников, вызвать основные силы…

— А некого, — горько улыбнулся Кузьмин, и все разом замолчали. — Некого вызывать, ребята. Задумка-то правильная была. Только с тех пор и власть не раз поменялась, и вообще все. Нет больше космических пограничников. Кто охраняет добро своих начальников, кто погиб, кто ушел… Группы обнаружения Чужих по заказным убийствам работают! Маразм! Это нам просто повезло, что мы Город держали. Здесь финансирование и со стороны науки шло, и от космических войск. Потому и сохранились как боевая единица.