Велотренажер - Кинг Стивен - Страница 8

Он увидел, что велотренажер состоит из четырех основных частей, и чтобы разобрать их полностью ему необходим разводной ключ. Однако сейчас ему для начала было достаточно и одной отвертки. Он мог поработать ею, чтобы отвинтить педали. Как только он это сделает, он воспользуется разводным ключом, чтобы доделать остальное, одолжив его из ящика с инструментами смотрителя дома.

Он опустился на колени, вставил отвертку в щель первого винта и остановился в сомнениях. Ему стало интересно, выкурил ли его друг еще одну трубку с крэком, прежде, чем отправил все в унитаз, только одну, в память о старых добрых временах. Он мог поклясться, что так оно и было. Кокаиновый дурман вероятно притупил его тягу и сделал работу по очистке дома немного более легкой. И если бы он сам совершил еще одну поездку, а потом опустился бы здесь на колени, переполненный эндорфинами, чтобы снять педали, может быть тогда он не чувствовал бы себя таким подавленным? И менее склонным представлять себе картину того, как Берковиц, Фредди и Уилан, найдя пристанище в ближайшем придорожном баре, где они закажут сначала один кувшин Роллинг Рока, а затем и второй, поднимая тосты в честь друг друга и в память о Карлосе, поздравляя друг друга с тем, что разделались с ублюдком?

" Ты — чекнутый", — пробормотал он сам себе и вставил наконечник отвертки обратно в резьбу винта. " Будь, что будет".

Он повернул отвертку один раз (и это было легко; тот, кто собирал этот велотренажер в подсобке Фитнесс Бойз, очевидно, не вкладывал в это дело душу), но когда он сделал это, овсяные печенья с изюмом немного переместились в его кармане и он подумал, как хороши они были во время езды. Ты просто убирал свою правую руку с руля, погружал ее в карман, откусывал немного печенья и потом запивал его несколькими глотками чая со льдом. Они очень хорошо сочетались друг с другом. Это было такое потрясающее чувство — нестись вперед, на ходу устраивая себе небольшой пикник и эти сукины дети хотят лишить его всего этого.

Десять поворотов отверткой, может даже еще меньше и упавшая педаль клацнет о бетонный пол. Затем он также поступит и со второй, а потом и со всей своей жизнью.

"Это нечестно, " подумал он.

" Только одна поездка, в память о старых, добрых временах", — подумал он.

Его ноги болтались по обе стороны вилки, пока он устраивал поудобнее в седле свою задницу (которая стала более твердой и упругой с тех пор, как его холестерин был напечатан красным), и в этот момент он подумал: вот так всегда эти истории и происходят, не так ли? И конец у них всегда один и тот же, когда бедные идиоты говорят, что это в последний раз, и что больше такого не повторится.

Абсолютная правда, подумал он, но бьюсь об заклад, что в реальной жизни, все выходят сухими из воды. Всегда.

Какая-то часть его бормотала, что реальная жизнь была далека от всего этого, у того, что он делал (и переживал) не было ни малейшего сходства с тем, что он понимал под реальной жизнью. Но он отмахнулся от этого голоса и перестал обращать на него внимание.

Это был прекрасный вечер для поездки по лесу.

VI. Не совсем тот конец, который все ожидали

И у него по прежнему оставался еще один шанс.

Этим вечером он впервые явственно услышал звук набирающего обороты двигателя у себя за спиной, это случилось прямо перед тем как прозвенел будильник, он увидел, что Роли, на котором он ехал стал вдруг отбрасывать очень длинную тень на дорогу перед ним — такое могло случиться только, если вы попадаете в зону света фар от идущей сзади машины.

Потом прозвенел будильник, но не громко, а отдаленно и как-то мурлыкающе, почти мелодично.

Грузовик приближался. Ему не надо было поворачивать головы, чтобы увидеть его (никто бы не хотел оглянуться и увидеть приближающегося демона, думал Сифкиц позже этим вечером, лежа без сна в своей постели и все еще находясь под впечатлением того, как он счастливо избежал несчастья, от которого его отделяли буквально секунды и дюймы). Он все еще мог видеть тень, которая увеличивалась в размерах, становясь все более длинной и темной.

Господа, прошу поторопиться — время вышло, подумал он и зажмурился. Он все еще слышал будильник, но его звук теперь был не громче успокаивающего мурлыканья; громче был только звук работающего двигателя грузовика Фредди. Грузовик уже почти нагнал его и полагаете, что те, кто был в нем будут также многословны, как и герои сериала "Минута в Нью-Йорке"? И что тот, кто сидит за рулем позади него просто не выжмет педаль в пол и не собьет его, как какую-нибудь зверюшку?

Он даже не стал тратить время на то, чтобы раскрыть глаза и убедиться, что все еще находится на пустынной дороге, а не в подвальном алькове. Вместо этого он сжал веки еще сильнее, сфокусировав все свое внимание на звуке будильника, который из вежливого голоса бармена превратился в нетерпеливый вопль:

Господа, прошу поторопиться — время вышло!

Внезапно и к счастью, звук работающего двигателя стал стихать, а звонок Брукстоуновского будильника наоборот нарастать, переходя в старый добрый рев означавший: вставай-вставай-вставай. На сей раз, открыв глаза, он увидел вместо самой дороги лишь ее проекцию.

Но теперь небо было черным, его органическая краснота скрылась в ночи.

Дорога была залита светом, а тень от велосипеда Роли была совсем черной на покрытой листьями, утрамбованной дороге. Он мог бы сказать себе, что он слез с велотренажера и сам дорисовал все эти изменения во время своего вечернего транса, но он знал, что это не так, и это не только из-за того, что на его руках не было краски.

Это мой последний шанс, подумал он. Мой последний шанс избежать того конца, который все ожидают для историй как эта.

Он просто слишком устал и его слишком сильно трясло, чтобы сейчас заниматься разборкой велотренажера. Он позаботится о нем завтра. Завтра утром, фактически, это будет первым, что он сделает. А сейчас, все чего он хотел-это выбраться из этого жуткого места, где реальность стала такой призрачной. И с этим твердым намерением, Сифкиц неуверенной походкой направился в сторону ящика Помоны, стоявшего у дверей (на ватных ногах, покрытый тонким слоем липкого пота, с запахом, который говорил скорее о страхе, чем о физическом напряжении) и выключил будильник. Потом он поднялся наверх и лег в кровать. Сон пришел к нему нескоро.

На следующее утро он стал спускаться по подвальной лестнице твердой походкой, сторонясь лифта, с поднятой головой и крепко сжатыми губами, человек, исполняющий миссию. Он направился прямо к велотренажеру, проигнорировав будильник, стоявший на ящике, опустился на одно колено с отверткой наготове. Он вставил ее в насечку винта, одного из четырех, которыми крепилась педаль с левой стороны… и в следующий момент осознал, что он снова на головокружительной скорости мчится по дороге, в окружении света фар, как человек на сцене, которого только темнота могла спасти от того, чтобы перестать быть в центре внимания.

Двигатель грузовика работал слишком громко (что-то было не в порядке — или глушитель или система выхлопа), да и фальшивил тоже. Он сомневался, что старик Фредди побеспокоился о том, чтобы пройти очередной техосмотр. Как и о том, чтобы вносить платежи за дом, покупать продукты, поставить детям брекеты, а еженедельный чек с зарплатой все не приходил.

Он подумал: у меня был шанс. У меня был шанс прошлым вечером, а я его не использовал.

И потом: Зачем я сделал это? Зачем, если заранее знал, чем все закончится?

И дальше: каким-то образом они меня обставили. Им это удалось.

И наконец: они собьют меня и я умру в лесу.

Но грузовик не сбил его. Вместо этого он промчался справа от него, колеса слева прогрохотали в забитой листвой канаве, затем он пересек дорогу и встал прямо перед ним, перекрыв ему путь.

В панике, Сифкиц забыл первое, чему учил его отец, когда принес трех-скоростник домой: когда ты останавливаешься, Ричи, прокрути педали назад. Останови заднее колесо велосипеда и одновременно нажми на ручные тормоза, чтобы контролировать переднее колесо. А иначе -