Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Страсть сжигает все преграды - Грэхем Линн - Страница 15


15
Изменить размер шрифта:

— Вито… — пролепетала она.

— Тема закрыта.

— Тогда зачем ты начинал ее? — Эшли с трудом контролировала себя.

— Я не люблю секреты. Мне надо было сказать тебе об этом в первый же день.

— Я не делала аборта, — с болью прошептала она. — Это был выкидыш.

— Прежде ты обладала самым великим даром. Способностью говорить правду, как бы ни была она нежеланна! Не оскорбляй моих чувств.

— Я в жизни не спала со Стивом! — воскликнула Эшли, хотя что-то в глубине сознания приказывало ей молчать.

— Фигурально говоря, ты с таким же успехом могла бы сказать и правду, — с горькой резкостью бросил Вито. — Ты очень давно не спала в моей постели.

Его убежденность была подобна скале — незыблемая. Но Эшли все еще не желала сдаваться.

— Сегодня я провела весь день с Тимом, — повторила она. — И царапина появилась, когда я утром полезла в чемодан и задела замок. Больше того, у меня вообще нет любовника.

— Любовник — это тот, кто любит, а ты занимаешься со своими партнерами сексом.

Он повез ее в оперу. Эшли не могла поверить, что Вито может быть таким жестоким. Как ни любила она оперу, сегодня ничего не слышала, лишь оглушающую какофонию звуков. Вито не верил ей раньше, не поверит и теперь. И у нее нет доказательств, которые можно привести в свою защиту. Слезы ручьями катились по мокрым щекам.

Еще до антракта он отвез ее назад в квартиру. Молчание, словно огромная стеклянная стена, разделяло их. Эшли и не пыталась нарушить его — не было сил. Без единого слова она скрылась в своей спальне. С отвращением сбросила изысканный туалет, который Вито выбрал перед тем, как растоптать ее. Еще никогда она не испытывала такой обиды и такой физической подавленности, как сейчас. Словно раненое животное, которое ищет убежища, она забралась голая в постель и услышала, как хлопнула входная дверь, возвестив о его уходе. И плотина прорвалась. Он снова вызвал прошлое, разбередил раны, которые еще не зарубцевались.

— Эшли, пожалуйста… — Рыдания перешли в стон, когда рука коснулась ее спутанных волос, закрывавших лицо. Она зарылась в подушку, чтобы заглушить рыдания.

— У-у-у-уйди! — всхлипнула она.

— Я вел себя как бессердечный садист. — Матрас прогнулся под тяжестью его тела. — Как настоящий подонок. Должен это признать. Я хотел обидеть тебя…

— И ты обидел, — выдохнула она. — А теперь уходи.

— Четыре года назад за все время, что мы были вместе, я ни разу не видел, чтобы ты плакала. А теперь дважды за одну неделю… — Его прерывавшийся голос дрогнул. — Ты всегда казалась мне такой стойкой…

— Я обычно плакала в в-в-ванной, пустив душ.

— Если бы я знал… — Вито горько усмехнулся.

— Ты бы упивался моими слезами, — буркнула она и села, обмотавшись простыней и спрятав опухшее лицо под вуалью спутанных волос. — Я думала, ты ушел…

— Я не мог оставить тебя в таком состоянии. Я ввернулся. — Он всунул ей в руку бокал коньяка, и она выпила его залпом. — Через десять дней будет свадьба, а потом я возьму отпуск на шесть недель, и мы проведем его в Шри-Ланке. — Он запустил длинные пальцы в ее волосы и убрал их с лица, не позволяя ей отвернуться.

Эшли вздрогнула, увидев в его горящих темных глазах почти дьявольскую непреклонность. Неудивительно, что он назвал ее проституткой в тот первый день в его офисе. Только женщина, заслужи-рвавшая этого определения, вела бы себя так, как она, четыре года назад и снова сегодня. Он гово-дал с ней об аборте так, будто она существо, лишенное всего человеческого, и сделать аборт для нее абсолютно ничего не стоит. Отвращение горячим потоком залило ее.

Он женился на другой женщине и все равно сохранил за собой право обвинять ее. Он вынес ей приговор за то, что она чуть не сделала шаг, какой для многих девушек в ее положении был единственным выходом. Чувство вины, которое долго мучило ее, в этот момент сгорело дотла. Навязчивое стремление отстоять свою независимость исчезло полностью. Он даже не спросил, его ли был ребенок. Он заранее решил, что, скорей всего, она и сама этого не знает. И вот теперь она за все получила сполна. Правду такой, какой ее видел Вито, и мотивы, которые стали причиной его грубого давления.

Если он и не любил ее, то его определенно тянуло к ней. Он видел, насколько она не подходит ему, ивсе равно оставался с ней и предложил выйти замуж. Четыре года назад ее отказ выйти за него замуж полностью раздавил его. И уверенность, что она моментально ушла к другому мужчине, добавила горечи. Ярость, с какой он осуждал ее, получила объяснение. Совершенно очевидно, что Карина не сумела успокоить бурю, бушевавшую в нем. Ясно, что только месть по самому горькому сценарию могла смыть оскорбление, нанесенное его достоинству.

— Еще не поздно начать все сначала, — вырвалось у него.

— Кровь и пинки каждые пять минут? Почему бы тебе не устроить несчастный случай, чтобы избавиться от меня? — спросила Эшли. — Это было бы и благороднее, и быстрее.

Он накручивал на длинные смуглые пальцы огненные пряди ее волос. Взгляд его сверкавших глаз был для нее словно нож.

— Ненависть и любовь — это две стороны одной медали.

— Тогда тебе следует быть осторожным. Необузданная ненависть опасно близка к маниакальной навязчивости, — пробормотала она.

— И тебе надо бы знать почему. — Вито продолжал накручивать пряди ее волос, крепче оплетая ими пальцы, выдавая этим невероятное напряжение, охватившее его.

От этих движений она невольно вздрогнула, с тревогой осознав интимность обстановки. Да еще вдобавок ее нагота и его раскаленный добела сексуальный темперамент. Разряды в атмосфере, будто невидимые вспышки молнии, так и щелкали вокруг нее.

— Потому что я отказала тебе? Потому что у меня невероятно скверный вкус и я нашла другого мужчину? — нарочно, дразня его, бросила она, на деясь таким путем погасить темное пламя желания, бушевавшее в нем.

Вито и бровью не повел. Правда, потом мрачное выражение стянуло его лицо.

— Потому что я любил тебя, — признался он, чем привел ее в полное смятение. Неловкость ситуации нарастала. — Ты выглядишь удивленной. Но почему? Неужели ты всерьез веришь, что обида из-за твоего отказа и через четыре года могла бы толкнуть меня на такое насилие? — Он провел пальцами по изгибу ее шеи. И это ласкающее движение показалось удивительно холодным. — Любовь? Я не верил, что это когда-нибудь случится со мной. Я уже потерял надежду, что найду ее. Мне было двадцать восемь, и во многих смыслах я чувствовал себя старше своих лет. И вдруг однажды вечером я увидел тебя и понял, что хочу иметь тебя рядом больше, чем что-нибудь до этого в жизни…

Эшли дрожала, с невольным любопытством, воспринимая правду, в которую когда-то верила.

— Безрассудная страсть! — гневно воскликнула Эшли. — И она горела в нас обоих.

— Нет, это не… — Сильная рука легла на ее напряженную спину. Вито наклонил темную голову. Его дыхание обвевало ей щеку. И потом зубы игриво куснули сочную, мягкую нижнюю губу Эшли7 Дразнящий кончик языка нежно и расчетливо атаковал рот, пока он невольно не открылся, будто приглашая к более глубокому вторжению.

Давящий жар, исходивший от него, вызывал неодолимое желание. Каждая клеточка в мягких изгибах ее тела, к которой прижимались его крепкие мышцы, отвечала на давление легкой дрожью сексуального возбуждения. Эшли начало трясти. Она сопротивлялась, отталкивая его, и боролась с предательской слабостью, охватившей руки и ноги. Она могла остановить это. Она должна остановить это, скребся в ворота рассудка тихий голос. Вито не мог силой добиться от нее взаимности. Но странное состояние, будто она страшно потяжелела, все еще удерживало Эшли в его объятиях. Словно она ждала, когда разразится ураган, чтобы тогда начать действовать, защищаясь.

— Нет… Нет! — Голос охрип от усилия, она пыталась разорвать его хватку.

И прежде чем она успела дернуться, чтобы ускользнуть от него, он схватил обе ее руки своими и чуть отодвинул от себя. Его горящий взгляд прожигал насквозь. Она опустила голову, посмотрела вниз и увидела, что под тонкой простыней, которая еще закрывала грудь, соски выдают желание, бушевавшее в ней. Прозрачная кожа вспыхнула от предательского жара собственного тела.