Дьявольский план - Алешина Светлана - Страница 9

— Я тебя не совсем понимаю, — недовольно посмотрел на меня Алексей, словно обижался на мою придурковатую манеру речи.

— Не хочешь ли ты пособирать подписи во славу Саблима Глеба Филимоновича? — к полной неожиданности Самаркина сказала я.

— Что-о? — Он отвесил челюсть и ошалело завращал глазами.

— Ты ведь, наверное, знаешь, что папаша твоей бывшей, — сделала я упор на слове «бывшей», — девушки и моей неплохой приятельницы — руководитель избирательного штаба «Народной власти»?

— Приятельницы?!

— Вот именно.

Прочь сантименты, мне нужна твоя помощь, сечешь?

— Собирать подписи? — нервно рассмеялся Алексей. — Ты в своем уме? Я ведь член «Родины», а ты мне предлагаешь…

— Сменить ориентацию, — притворившись невозмутимой, сказала я. — Я же тебе объяснила, что я от тебя хочу.

— В качестве платы за сытный обед? — взъерепенился Самаркин.

— Плачу тебе десять рублей за каждую подпись, не считая того, что заплатит тебе «Народная власть», — я с аппетитом ела банан.

— Ты точно ненормальная… — вытаращил глаза Самаркин.

— А тебе что, больше с нормальными нравится общаться? — задиристо спросила я.

— Но ведь… — вконец растерялся Алексей.

— Я знаю, сейчас у всех партий запарка с этими подписями. Пойми, я не предлагаю тебе выйти из «Родины» и вступить в «Народную власть». В ее штабе от тебя никто этого и не потребует, им сейчас не до того, да ты и сам прекрасно знаешь, какая в штабах обстановка, — доверительно сказала я. — Если кто заикнется о твоем будущем вступлении в партию, заверишь товарища, что непременно вступишь и будешь примерным партийцем, понял?

— Но это же вранье! — с негодованием воскликнул Алексей.

— Деньги просто так не достаются, — с назидательным цинизмом заметила я, — и потом, запомни, пока ты живешь в этой стране, так или иначе, но врать тебе придется, чтобы элементарно выжить. — Я в упор посмотрела на Самаркина. — Ты же в «Родину» деньги пришел зарабатывать? — с инквизиторской интонацией произнесла я.

— Одно другому — рознь, — продолжал упираться Самаркин.

— Но я еще не сказала тебе о настоящей цели оного сбора подписей. — Я выдержала артистическую паузу, прежде чем окончательно сломить волю Алексея или скорее волевым нажимом избавить его от глупых предрассудков. — А цель-то эта ой какая благородная… — Я лукаво заглянула в его расширенные от возбуждения глаза. — Расследовать исчезновение одного честного и преданного делу «Родины» человека…

— Петрова?

— Ты проницателен, мой юный друг, — подмигнула я ему, — так что можешь считать себя верным своему членскому билету, несмотря на сбор подписей в поддержку конкурентов своей партии, утешает?

— Или ты действительно так думаешь и преследуешь именно эту цель, или ты очень хитрая…

— Добро должно с кулаками быть, — с философским размахом произнесла я, закончив трапезу кофе.

— А ты сама не хочешь в этом поучаствовать?

Хочу и буду, но только в случае, если не нарвусь на Теодора Георгиевича. Мне нужно соблюсти инкогнито, а то все провалится, понимаешь?

— Понимаешь, — лукаво улыбнулся Алексей.

— Назначаю тебя своим помощником, — с комической торжественностью объявила я.

— Словно ты — Робинзон, а я — Пятница? — весело подхватил Самаркин.

— Вот именно. А наш необитаемый остров — это царство истины, которую нам предстоит добыть или отвоевать у океана грязных махинаций и коварных обстоятельств.

— И лживых, корыстолюбивых людишек, — добавил Алексей, подавая мне руку, которую я пожала, как пишут иной раз в газетах, с чувством глубокой признательности.

Глава 4

— Значит, действуем следующим образом, — начала я посвящать Алексея в свои планы, когда мы сели в машину, — сейчас едем ко мне, я должна переодеться во что-нибудь попроще. А то будет подозрительно, что я так вырядилась подписи собирать. Ты выглядишь нормально, то, что надо, — взглянула я на Самаркина, — и прямиком в «Народную власть», знакомиться с ее лучшими представителями. Вот только с фотоаппаратом не знаю, что делать.

— А что такое? — не понял Алексей.

— Дело в том, Лешечка, — пояснила я, — что я с ним практически никогда не расстаюсь, а светить его в штабе тоже не очень-то хотелось бы и в машине не оставишь — слишком дорогая игрушка…

— Так прямо никогда не расстаешься? — не поверил Алексей и усмехнулся.

— Так прямо никогда не расстаюсь, — подтвердила я, — и нечего смеяться. Однажды дала приятельнице подержать — мне нужно было отлучиться по надобности, — так в туалете оказался свеженький труп, чуть не проморгала. Хорошо, что приятельница следом пришла. Вот так вот. Так что…

— Не убежал? — хитро посмотрел на меня Алексей.

— Кто?

— Ну труп-то?

— Не надо иронизировать, — сказала я, — фотокорреспондент всегда должен быть во всеоружии.

— Может, у тебя есть какая-нибудь не слишком приметная сумка, чтобы он мог в нее поместиться? — произнес Самаркин.

— Это идея, — похвалила я его и посмотрела в зеркальце заднего обзора.

Вот уже пять минут, как за нами следом двигался черный «Мерседес». Я и обратила-то на него внимание, потому что он прямо повис на заднем бампере моей «Лады» и словно на привязи следовал за нами. Видно, пацаны решили в догонялки поиграть, но мы-то уже почти приехали. Я свернула к себе во двор, думая, что наконец отделаюсь от назойливых преследователей, но черный «Мерседес» въехал следом за мной. Черт, этого еще не хватало: такие пристанут — не отвяжешься.

Я поставила автомобиль на стоянку и огляделась по сторонам: двор словно вымер. Да, погодка не способствует принятию солнечных и воздушных ванн.

«Мерседес» проехал в глубь двора, развернулся и теперь стоял в нескольких метрах от выезда со стоянки. Сквозь его тонированные стекла не было видно, кто там сидит внутри, и это почему-то заставило мое сердце биться еще сильнее. Может быть, просто случайность: ребята приехали в гости или по делу и сидят в ожидании приятеля? Но что-то мне подсказывало, что ждут они именно меня. Какое-то неприятное чувство овладело мной, ноги стали как ватные и отказывались двигаться, в горле застрял ком, как будто я проглотила кусок теста, который пучится, распираемый дрожжами, и забивает дыхательные пути.

Мне нравилось читать детективы Марины Серовой, где ее героиня легко решает проблемы с братками при помощи рук, ног и различных примочек вроде иглы со снотворным и кастета. На крайний случай у нее с собой всегда был пистолет Макарова. А что у меня? Только «Никон» на ремне, да и тот так давит на плечо, что, кажется, превратился в пудовую гирю.

Да что же ты, в самом деле, мысленно взбодрила я себя, ты же ведь не одна. С тобой Алексей.

Но что-то мне не очень верилось в его умение драться, о котором он говорил. Мало ли что можно сказать симпатичной девушке, чтобы завоевать ее расположение. Да и выглядел он не слишком сильным… Нет, в нем была какая-то кошачья пластика и упругость, но был он, как бы это получше сказать.., суховат в моем представлении для того, чтобы быть бойцом.

— Ты чего? — вывел меня из задумчивости Алексей, увидев, что я застыла, как каменное изваяние.

— Ничего, пошли, — хриплым голосом сказала я, сделала глубокий вдох и двинулась в сторону подъезда.

Я старательно не смотрела на «Мерседес», боясь, что оттуда выйдет кто-нибудь или раздастся громкий окрик, от которого у меня потемнеет в глазах. Но ничего подобного не случилось. Мы с Алексеем спокойно вышли со стоянки, дошли до подъезда и поднялись ко мне в квартиру. И все равно, когда я отпирала дверь, руки у меня предательски дрожали.

Слишком ты мнительная стала, девушка, корила я себя за пережитое волнение, запирая за собой дверь, а произошло ведь простое совпадение: водитель «Мерседеса», а может быть, его пассажир в самом деле кого-то поджидали. И уж, конечно, не тебя.

— Проходи, садись, — кивнула я Самаркину на кресло, стоящее в гостиной, а сама направилась на кухню, где у меня лежали сигареты.