Вестники времен - Мартьянов Андрей Леонидович - Страница 95

Сэр Мишель чувствовал себя не лучше, однако вида старался не подавать, хотя и зря – кто в кромешной тьме разглядит недовольное и усталое выражение на лице? Рыцарь иногда перебрасывался одной-двумя фразами с Гаем, принимая у него факел, когда у Гисборна уставала рука – словом, пытался избавиться от головной боли, терзавшей норманна с того момента, как подлец-Понтий бесчестно разбил бутылку о его голову.

Гунтер, прислушивавшийся к разговорам Гая и Мишеля, выяснил интересные для себя подробности: оказывается, Гисборн, которому вот-вот должно было исполниться девятнадцать лет, служил у принца Джона по вассальной обязанности и, благодаря личному тщанию и сообразительности, быстро приобрел доверие королевского брата, став начальником над немногочисленной стражей замка Винчестер. О возвращении в родной Ноттингам Гай пока вовсе не помышлял, а собирался рано или поздно двинуться в Святую Землю и снискать славу рыцаря Креста и верного паладина веры Христовой.

«Жаль, они не знают, сколь плачевно закончатся крестовые походы, – с досадой думал Гунтер. – А если Гай всерьез рассчитывает пойти в Палестину, то его планы вскоре будут порушены. Вопрос только один – кто и как скоро назначит Гисборна помощником ноттингамского шерифа?.. А там, глядишь, и Робин из Локсли, доселе в Англии неизвестный, объявится… Предупредить Гая, что ли?»

Отряд ни разу не останавливался передохнуть, лошади и люди начинали уставать. Едва небо начало чуточку сереть, и в предрассветных сумерках стало возможно хоть что-то рассмотреть, выяснилось следующее: старое аббатство находилось совсем рядом, в полумиле, у подножия пологого холма, наполовину покрытого ясеневой рощей, наполовину засеянного неубранной пока пшеницей. Дорога, как запомнил сэр Мишель, огибала бугор справа, минуя монастырские поля на его южном склоне, и выводила напрямик к стенам обители.

Снова выслушав предупреждение норманна о расположившихся возле ворот монастыря солдатах Дуврского констебля, Гисборн, подняв руку, остановил колонну и собрал представителей отдельных отрядов посоветоваться. Решено было свернуть с тракта, подняться на холм и выстроиться на границе рощи и пшеничного поля – в этом случае можно будет атаковать солдат Роджера Крэндона и Риченды сверху, по склону. Бертран Ланкастер, успевший прежде повоевать на стороне Генриха II в недавних Аквитанских войнах, предложил сразу напасть на собранную Ричендой гвардию, однако Гисборн, поразмыслив, отказался от подобной идеи – принц повелел по возможности избегать кровопролития. Тем более у стен почитаемой обители.

Около часа ушло на то, чтобы все шесть с половиной десятков ратников заняли указанные Гаем позиции на широкой вершине холма. Гунтер все надивиться не мог – ну откуда даже самый сопливый юнец, большую часть жизни проведший в родительском замке в дикой глуши, знает все тонкости военного искусства? Сэр Мишель, выслушивая короткие приказы Гисборна, только согласно кивал – план был весьма неплох, и, имея столь внушительные силы, можно было запросто победить в возможной схватке. С флангов Гисборн выставил спешившихся лучников, по двадцать с каждой стороны – лучники, прикрываясь наползающим утренним туманом, тихо двинулись вперед, чтобы встать в полете стрелы от стен обители, – а центр составляла главная сила – цепь конных рыцарей с копьями.

Когда-то Гунтеру казалось, что двадцать всадников – сила совершенно незначительная. То ли дело тысяча или две! Однако, оглядев приготовившихся к бою рыцарей, германец понял, что глубоко ошибался. Даже столь немногочисленная конница может смести пешего противника подчистую, особенно при внезапном ударе.

– Поле вытопчем, – огорченно заметил сэр Мишель, вглядываясь в грязно-серую туманную дымку, за который скрывался монастырь. – И вообще будет смешно, если сэр Роджер из Дувра одумался и увел своих головорезов обратно в город.

– Представляю, – ухмыльнулся Гунтер. – Годфри сейчас спит себе, десятый сон видит, и вдруг просыпается оттого, что на мирный монастырь прет размахивающая железом орава… Тихо, к нам Гай едет.

– Ну, друзья мои, – довольно бодро сказал Гисборн, подведя лошадь к скакунам сэра Мишеля и Гунтера. – Давайте спустимся вниз и попробуем выяснить, как обстоят дела у благочестивой братии. Глядишь, зря копья острили… Да, кстати, шевалье де Фармер, вы и ваш оруженосец без шлемов и щитов… Не рискуйте зазря…

Быстро сообщив Ланкастеру, что они втроем отправляются к монастырю осмотреться или искать встречи с представителями Дуврских властей, Гисборн пришпорил лошадь и поскакал через поле вниз по склону. Следовавшие за ним норманн и германец отметили, что оба отряда лучников успели занять отведенные по плану Гая места и теперь выстроились далеко справа и слева.

Туман был не ахти – скорее, просто изморось, сквозь которую стены обители, приземистая колокольня церкви и крыши хозяйственных построек просматривались уже с сотни шагов. Но точно так же было видно, что, несмотря на ранний час, у ворот аббатства царит странная кутерьма, движутся всадники и мелькают огоньки факелов. Стали слышны отдельные возгласы, больше напоминавшие военные команды, короткие вскрики. Похоже, дело было неладно и Риченда де Лоншан, повинуясь строжайшим приказаниям брата, решила взяться за Годфри всерьез, не побоявшись недовольства или гнева святой церкви. Как видно, посланный принцем Джоном отряд подоспел как нельзя вовремя.

Рвение Риченды де Лоншан и верность родственным узам при других обстоятельствах заслуживали бы всяческого уважения. Лишь много позже, когда улеглась суматоха вокруг необычного приезда архиепископа, сэр Мишель и Гунтер с неподдельным изумлением узнали, что канцлер возложил всю ответственность за захват Годфри именно на сестру, и леди Риченда взялась за дело с хваткой опытного полицейского, не оглядываясь на возможные последствия, без колебаний или сомнений. Она, как впрочем, и сам Уильям де Лоншан, была уверена – какое бы преступление не совершилось, оно останется невозбранным. Тем более, что канцлер держит в руках церковь и всегда отыщет епископа, готового отпустить любой грех…

Принц Джон был прав, отправив к монастырю святого Мартина большой вооруженный отряд. По оценке внимательно осмотревших место событий сэра Мишеля и Гисборна, под стенами бенедиктинской обители находилось не меньше пяти-шести десятков пеших воинов, а сгрудившиеся возле ворот всадники – числом около пятнадцати – по всей видимости, были рыцарями.

Самое интересное, что створки монастырских ворот были наполовину открыты, а устав ордена святого Бенедикта запрещает держать их отпертыми до восхода солнца. Прибывшие ночью странники могли войти в монастырь только через калитку.

– Что они делают? – сдавленно проговорил сэр Мишель, присматриваясь. До ворот оставалось не больше пятидесяти шагов и было отлично видно, что к створкам, подгоняемые грозными окриками, направляются несколько десятков солдат, выставив перед собой короткие копья.

– Боже мой! – вскричал Гисборн. – Констебль все же решился на захват обители силой! Давайте быстрее!

Гай направил лошадь к гарцевавшим неподалеку дворянам, рассчитывая найти среди них констебля или человека, его замещающего. События у ворот монастыря уже начинали походить на настоящий бой – солдаты пытались расчистить дорогу пиками, а святая братия взялась за колья да дубины, отвечая святотатцам тем же. Раздавались крики, ругань, перемежаемые призывами к святым и звуками ударов.

– Именем его высочества принца! – выкрикнул Гисборн, оказавшись рядом с ждущими исхода свалки рыцарями. – Я старший над стражей дворца Винчестер и послан сюда принцем Джоном. Кто здесь главный, кто командует?

Слова Гая произвели мало впечатления. Его окинули придирчивыми и недоверчивыми взглядами, некоторые же просто не обратили внимания на вассала принца – в основном все наблюдали за сражением между монахами и пешими воинами у ворот монастыря. Там бились всерьез – появились первые раненые, а, возможно и убитые.

– Сэр, – быстро проговорил Мишель, приблизившись к Гисборну. – Если дело настолько серьезно, скачите к нашим. Мы с Джонни попытаемся пробиться к архиепи…