Воинство Рассвета - Хэмбли Барбара - Страница 39

Затем на вершине лестницы Убежища возникли еще две фигуры. Приветственные крики усилились, охватывая войска ряд за рядом. Высокий худой мужчина повернул голову. Свет, как серебряная пыль, сверкнул на его седых, коротко подстриженных волосах.

Стройная женщина рядом с ним чуть отступила назад. На ее платье, как звезды, сверкнули драгоценные камни, и сердце в груди Руди перевернулось. Глядя против света, он не мог рассмотреть ни лица любимой женщины, ни лица мужчины, которому она принадлежала. Прощальное рукопожатие выглядело слишком формальным. Затем король резко отвернулся от нее и стал разглядывать армию, собравшуюся перед ним в туманном рассвете. Минальда продолжала стоять, высоко подняв голову и вздернув подбородок. Король спустился по лестнице и присоединился к командирам, так и не обернувшись назад.

Опять затрубили горны – туман странно приглушил их резкий звук. В сером рассвете развернули знамена: золотой орел Дарвета, черные звезды Дома Бес, кроваво-красное полотнище Церкви. Внизу, в Долине, как отдаленный гром зазвучали барабаны. Элдор пришпорил коня и двинулся по дороге, проезжая мимо рядов войск; за ним последовали командиры. Стоящий рядом с Руди Ингольд плотнее запахнул свой поношенный плащ и, опираясь на посох, повел за собой волшебников.

Армия выступила. Когда Руди обернулся, его глаза снова устремились к освещенным дверям Убежища. Аббатиса уже исчезла, кто-то закрыл одну створку входа. В длинной узкой полосе шафранового света неподвижно стояла одинокая стройная фигура. Он оглядывался еще дважды; и всякий раз она была там. Она смотрела ему вслед, пока, наконец, туман и дорога не скрыли ее из виду.

Путь в Гай оказался мучительным. Руди изучил его во время своей первой разведки в Логово и уже тогда нашел, что он сильно отличается от того, который проделали беженцы из Карста. Сначала дорога шла вдоль подножия холмов невдалеке от Ренвета. Но чем дальше они продвигались на север, пересекая так называемое «зеленое сердце королевства», тем более безотрадной становилась местность. Кругом, насколько хватало глаз, простирались свинцовые болота с покрытыми серебристым льдом озерами. Армии приходилось отыскивать тропу, обозначенную волшебниками, по вершинам высоких холмов.

Дни стояли серые и промозглые, по ночам завывал спускавшийся с гор снежный буран, окутывая лагерь водоворотом снега и дождя. То, что буран был вызван самими же волшебниками, как щит против сил Мрака, ничуть не уменьшало мучительного холода. Однажды после такого бурана они наткнулись на трупы цыганской семьи – все они погибли от холода.

– Они бы все равно замерзли, – рассудительно заметил Вос, рассматривая оборванное тряпье, покрывавшее тела посиневших, истощенных мертвецов, прижавшихся друг к другу.

– Ничто не вечно, – спокойно подтвердил Ингольд. – И тем не менее, эти смерти – дело наших рук.

Брат Венд отвернулся, тщетно пытаясь сдержать слезы. Руди, растерявшись, стоял молча. А войско прошло, даже не заметив трупов под снежным бугорком у дороги.

Армия разбила лагерь в поле перед воротами Гая, в сени Традского холма. Крест, который когда-то возвышался над вершиной, был сломан и уничтожен, но все равно никто из воинов не посмел установить палатку на этом месте.

Когда кровавое солнце окрасило на западе разорванные облака, Майя из Пенамбры, с подвешенным к поясу мечом, отслужил мессу перед битвой. Со всех сторон холма земля потемнела, покрытая опустившимися на колени солдатами, как южанами, так и северянами. Будучи отлученным от церкви, Руди не принимал участия в богослужении, но, как ни странно, мягкий, тихий голос прелата он слышал повсюду, в любом месте лагеря. Он прошел мимо Кары и Томека Тиркенсона, тоже отлученных, – они стояли чуть поодаль от толпы, окружившей походный алтарь. Вдалеке он увидел брата Венда – с помертвевшим лицом тот наблюдал за богослужением из-за прикрытия палаток.

Село солнце, и поднялся ветер. Какими бы бесконечными ни были зимние ночи, скоро наступит рассвет.

Руди лежал в темноте в спальном отделении палатки и мучился ужасными страхами.

Не то чтобы он не верил в возможности огнеметов, «нашего секретного оружия», как напомнил он себе с кривой усмешкой. Не сомневался он и в необходимости самого вторжения. Насколько ему было известно, Дарки все еще брали живых пленников, чтобы пополнить свои поредевшие стада. Если не спалить Логова, не выжечь их одно за другим, всегда будет существовать опасность, что кто-нибудь из близких ему людей – Минальда, Джил, Тир, когда тот станет постарше, – закончат там свои дни.

И в тоже время Руди был магом, да еще и художником, и потому мог дать волю своему воображению. Сама мысль о предстоящем сражении пугала его. По собственной воле спуститься в ад, сражаться в лабиринтах подземелья, в полной темноте...

Он знал, что потери будут огромными. Чары Сил Мрака могут приглушить магический свет, а, возможно, и вовсе загасят его. Большинство волшебников еще не овладели мастерством магии в достаточной степени.

«Там, внизу, мы можем оказаться в капкане...» – Он отогнал прочь эту предательскую мысль.

«Мы не попадем в ловушку, и нас не убьют, – упрямо твердил он себе. – Мы сделаем то, что так и не удалось Правителю Ренвета: атакуем Логово Мрака и нанесем ему такой урон, что даже если у нас и не хватит сил вернуться в Гай, Дарки тоже не вернутся туда...»

Умирая, Лохиро шептал о мхе, стадах и льдах на севере. Он тогда уже знал то, к чему пришла в своих научных изысканиях Джил: все это связано воедино. Сквозь сон Руди попробовал собрать свои биологические знания. Десять лет в прошлом и не слишком много в настоящем...

«Джил, конечно, права. Мох является... как это называется?.. азотопоглощающей основой всей экологии Логова. Она уже погибает, и азотные соединения остались в этих коричневых сухих остатках. Выжги мох – и ты уничтожишь нижнее, самое основное звено всей цепочки питания... Помнишь диаграммы – с пастбищами, антилопами и львами... Антилопа ест траву, лев ест антилопу...»

Руди медленно погружался в дремоту.

«Забавно, что разрушению экосистемы Логова послужит его же собственная основа. Джил сказала, что все Логово пропитано азотными соединениями... А что это такое, черт подери, эти азотные соединения?»

И уже перед тем, как заснуть окончательно, у Руди в голове проплыла мысль, что их секретное оружие, возможно, вовсе не является таким секретным, как он воображает.

Мрак знает, что его собираются атаковать при помощи огня. Мрак знает.

А затем Руди заснул.

Его разбудил порыв холодного воздуха, проникший в соседнее отделение палатки через открывшийся вход. Сквозь щели перегородки замерцал магический огонь. Руди услышал поскрипывание и бряцание военного снаряжения, звон пряжек и шпор.

До него долетел хриплый резкий голос Элдора, мелодичная напевная речь Алвира, зловещее мурлыканье Ваира и неподражаемый надтреснутый скрипучий говорок Ингольда.

Они говорили об огнеметах, о картах и проводниках, о том месте, где следует разделиться армии, чтобы ударить по обеим половинам Логова, и еще о том, кто из магов поведет их вниз. Ваир твердо заявил, что больше надеется на карты, чем на какого-то прислужника Сатаны. Ваир может поступать так, как считает нужным, мягко заметил Ингольд, но если он согласился на помощь волшебников, то в их число вполне можно включить и проводника. Алвир велел командору не нести чепухи...

Вскоре после этого Руди услышал, как собравшиеся распрощались. По замерзшей земле заскрипели шаги. Ваир выругался, выронив факел. Из другого отделения палатки донеслось шуршанье опускающегося входного занавеса. Под разделявшей отделения ширмой переместился голубоватый свет.

Прозвучал мягкий голос Ингольда:

– Итак, ты намерен сделать это?

– Хватит об этом, – оборвал его голос Элдора.

– Что ты добиваешься? Алвир преследует собственную выгоду, причем за твой счет, а этот бездушный тигр из Алкетча имеет виды на то, что останется от королевства. Но ты-то и так уже король. Тебе нет нужды...