Тень дракона - Золотько Александр Карлович - Страница 72

– Если бы я просто хотел тебя убить, то просто убил бы. Раньше.

– В спорткомплексе?

– И там тоже.

– Но ты хочешь меня не просто убить?

Дракон сделал неуловимое движение, и в руке у него появился нож:

– Не просто убить… А ты думаешь, что не просто убить это так просто?

– Каламбурщик из тебя никакой, – оценил Шатов и поцокал языком, стараясь не смотреть на лезвие.

Оно холодное и твердое. И наверняка острое. Голова закружилась: ночь, спорткомлекс, равномерные неторопливые движения ножа и приторный запах крови.

– А я и не особенно об этом сожалею. Стихи – это не моя стихия, – Дракон осекся.

– Что это тебя проняло, Дракон? Ты выглядишь странно, с ножом в руке декламируя низкосортные литературные опыты. Заранее готовился, чтобы меня поразить, или экспромтом решил блеснуть?

Главное – не закрывать глаза и следить за каждым его движением. И прислушиваться к дыханию и к интонациям. И не бояться.

Хотя, какая, к черту, боязнь? Шатов совершенно не боится Дракона. Абсолютно. Дракона – не боится. Вот его ножа…

– Не надейся, ты не умрешь быстро и безболезненно, – Шатов вздрогнул, почувствовав на своем лице дыхание Дракона, – ты расплатишься за все. И за тот шрам… Его убрали с лица, но он все равно остался.

Лезвие коснулось щеки Шатова.

– Шрам начался здесь…

Укол. Легкий, просто прикосновение. Шатов понял, что затаил дыхание и заставил себя глубоко вздохнуть и выдохнуть.

– А потом он пошел вправо, я слышал, как рвалась моя кожа, – острие ножа легко, чуть прикасаясь к лицу Шатова, скользнуло к виску. – Это ведь я должен был убить тебя. Я… А ты умудрился…

Шатов вздрогнул от боли, когда Дракон поддел кончиком ножа кожу на виске и рассек ее.

– Не приятно, правда?

– Ничего, – Шатов заставил себя улыбнуться, – можно привыкнуть…

– Да? А так? – нож впился в край пореза и потянул его чуть ниже.

– Одна просьба…

– Да?

– Будешь кончать – отойди. Меня такие вещи не возбуждают.

Нож замер.

Вот сейчас. Только одно движение. Взмах руки.

Дракон встал и отошел.

Шатов позволил себе на мгновенье закрыть глаза и облизал губы. Почти ведь получилось. Еще совсем немного оставалось. Чик – и все.

Дракон простоял спиной к Шатову почти минуту, держа нож в опущенной руке. Потом обернулся.

Лицо белое, словно гипсовое. Губы искривились. Кажется, он надеется, что это похоже на улыбку. Не очень. Это похоже на гримасу ярости. Подтолкнуть…

– Так что там у тебя было со шрамом дальше? Пока то, что ты мне продемонстрировал, особо не поразило. Может, поищешь подходящую палку? Заточишь ее и проведешь по моему лицу борозду. Рвущаяся кожа, запах крови, брызги… Ну и так далее и тому подобное. Это же так возбуждает.

Дракон тяжело вздохнул, поднял руку с ножом вверх, словно собирался метнуть его в Шатова. Потом медленно поднял левую руку и закрыл нож.

– Не сейчас… – пробормотал Дракон.

– Что так? Заратустра не позволяет? – Шатов засмеялся.

Кровь теплым ручейком стекала по щеке, но боли почти не было. Шатову было необычно легко. Об этом он мечтал – только он и Дракон. Только они вдвоем. И максимум, что может сделать Дракон – это убить Шатова. Легко или мучительно – не важно. Только убить. И некого взять в качестве жертвы.

Дракон переставил табурет почти к самым ногам Шатова и сел.

– Мне кажется, что теперь мы будем разговаривать. Не понятно только о чем, – Шатов подмигнул Дракону правым глазом и поморщился – рана все-таки дала о себе знать.

– Я и сам не рассчитывал на длительный разговор, – хрипло сказал Дракон. – Вначале твоя смерть была вопросом чисто прикладным. Показательным выступлением. Дракон пообещал наказать Шатова и ментов из группы Сергиевского и свое обещание выполнил. Вас нашли бы… Вас найдут обезображенными и со следами пыток. Так, для создания образа.

– Именно сегодня?

– Или завтра, или через неделю… Вопрос об этом не стоял так остро, поверь. Все шло по плану. Все шло точно по плану… Убийства, группа, ты в качестве свидетеля, снова убийства, потом приезд матери вашего Гремлина, паника… Неуловимый и неуязвимый Дракон, издевающийся над героическими сыщиками…

– Чушь.

– Ничего подобного – вполне реальная вещь. Потом умер бы ты и кто-то из группы. Лучше – все. И я исчез бы. Испарился. А потом, месяца через четыре-пять, снова появился бы бумажный дракон. И ты полагаешь, что кто-нибудь из руководителей города решился бы придать это гласности? Милый мой. Они бы сидели тише воды и ниже травы, надеясь только на то, что их минет чаша сия. И бумажные драконы опять исчезли бы, – Дракон засмеялся хрипло, – на время. Чтобы появиться снова, но уже в виде визитных карточек и почтовых открыток. И всякий, получивший такое послание, поспешил бы выполнить просьбу. Поэтому вы должны были не просто умереть, но умереть страшно, так, чтобы никто не мог выдать это за героическую схватку с преступником.

Шатов попытался изменить позу, но у него ничего не получилось.

– Не дергайся, – посоветовал Дракон, – без толку.

– Красиво говоришь, – Шатов хотел сказать это легко, с улыбкой, и у него получилось. – Только планчик дал сбой. Да? И ты был вынужден импровизировать на ходу. А импровизация – не твоя стихия. Ты испугался и убил заказчика. Спортсмена.

– Я его не убивал, – усмехнулся Дракон.

– Мы уже об этом говорили, не повторяйся.

– Это ты повторяешься, Шатов. Это вы его убили в перестрелке. Вернее, Таранов его убил. А я только спас его семью от позора. Вашему майору в голову пришла замечательная идея – пожалеть жену и еще не родившегося ребенка Рыжова. И то, что ты свидетель…

– Понятно, – кивнул Шатов, – это только ускорило развязку.

– Именно. Ты решил стать жертвенным животным и начать громко кричать о наших с тобой интимных делах.

– И ты испугался!

– Я не испугался… – сказал Дракон.

– Испугался, ты смертельно испугался, Дракон. Ты ведь любишь жизнь, хоть и не можешь жить без смерти.

– А если и испугался? Что из того? Что? Все мы хотим жить. Даже такая дрянь как ты хочет жить.

– Честно? – устало спросил Шатов. – Уже не хочу. Ты добился того, чего хотел. Ты начал стирать меня. Я сам начал себя стирать, черту за чертой, все, как ты сказал, только…

– Что только?

– Только я начал это делать с инстинкта самосохранения. Я не боюсь умереть. Если бы я сейчас мог обменять мою жизнь на твою…

– Если бы мог, Шатов, – Дракон встал. – Но пора заканчивать преамбулу.

– И переходить к амбуле, – подсказал Шатов.

Дракон, не ответив, пересек помещение и скрылся за дверью.

Конец первого действия, констатировал Шатов.

Вообще-то, по правилам и канонам он должен сейчас тянуть время в надежде на помощь. Их хватятся, Пирог знает, что они поехали на площадь… Хватятся, как же.

Вначале Пирог будет ждать. Час, два, три. Потом… Что потом? Потом он попытается дозвониться до майора, или до Климова, или до Балазанова. Майор и Климов не ответят, а Балазанов… Может и ответить, сказать, что Сергиевский и Димка пошли за Шатовым, оставив Балазанова возле машины.

Это еще пара часов. Потом…

Это уже в зависимости от желания Дракона. Можно даже позвонить Пирогу и вызвать его немедленно на встречу. И Гремлина можно вызвать. И обоих убить.

Вот это будет интересно. Уничтожить всю группу. Об этом толдычил Дракон. Замечательно. Как все может замечательно для Дракона закончиться.

Есть другие варианты?

Конечно, меня бросается искать Хорунжий. Прошлый раз он прицепил ко мне микропередатчик и почти успел догнать меня в лесу. Почти. Сейчас же… Шатов засмеялся. Потом резко оборвал смех, чтобы остановить истерику.

Он же сам сегодня переоделся во все сухое. Сменил обувь и куртку. Если что-то такое и было в одежде, то… Одна надежда на Вику, на то, что она не забыла… Если вообще собиралась.

Похоже на то, что с этой стороны помощи также ожидать не приходится. Что и следовало доказать. Значит, единственное, что остается Шатову – красиво умереть. Героически. Во всяком случае, попытаться не путаться в соплях и просьбах о пощаде.