Тень дракона - Золотько Александр Карлович - Страница 31

Шатов сделал шаг к двери. Остановился. Нет. Показалось.

– Женя, – Вика вышла из кухни и остановилась возле вешалки.

– Слышу, – Шатов осторожно достал телефон. – Да.

– У вас все нормально?

Шатов закрыл глаза.

– Я не слышу?

– У меня все нормально, – Шатов оглянулся на Вику и кивнул.

– Я обещал перезвонить. Вот и перезваниваю, – голос в телефоне излучал уверенность и спокойствие. – Днем решил вас не беспокоить, и без меня было много желающих с вами пообщаться. А теперь у вас найдется пара минут и для старого друга.

Шатов потер ладонью щеку. Пальцы дрожат, черт. Ну и бог с ними. Это не от страха. Это от злости. От желания встретиться с этим призраком лицом к лицу, пусть даже снова возле болота. Пусть…

– Вы не забыли, господин Шатов, что мы с вами затеяли интересную игру? Не забыли?

– Не забыл.

– Тогда вам предстоит делать выбор, господин Шатов.

– Это если я захочу.

– Я снова слышу упрямые нотки. Это плохо. Как только вы начинаете упрямиться – у ваших знакомых начинаются проблемы. Обратили внимание?

– Что тебе нужно?

– Вам, господин Шатов. Давайте будем вежливы и не станем переходить на вульгарный мат.

– Что вам нужно?

– Нам нужно, чтобы вы сейчас сделали небольшой выбор. Старая или новая?

– Что? – растерянно переспросил Шатов.

– Старая или новая?

– Что «старая или новая»?

– А это вас не должно интересовать. Это вы узнаете завтра. Или, если повезет, сегодня, попозже. Итак – старая или новая?

– Я не стану выбирать, пока не узнаю…

– Вы, похоже, не верите в мою серьезность. Делаю последнюю попытку, – Дракон тяжело вздохнул. – У вас во дворе ежедневно гуляет около пятнадцати детей в возрасте от пяти до четырнадцати лет. Это если не считать мам с груднячками. Если вы не соизволите сделать выбор между старой и новой, то кто-нибудь из этих деток тихо умрет. Знаете, как оно бывает сейчас… Да и много ли нужно симпатичной девчушке? Особенно, если умеючи. Только не вздумайте мне сейчас рассказывать, что сообщите все в милицию. Вы ведь совершенно не гарантированы от того, что сейчас кто-нибудь из деток не стоит возле меня. Так что, выбирайте, а не то проиграете. Старая или новая?

Шатов молчал.

– Решайтесь, иначе…

– Я…

– Старая или новая? Считаю до пяти. Раз.

– Подожди…

– Подождите. Два.

– Подождите!

– Не могу, мало времени. Три.

– Да прекратите же! – закричал Шатов.

– Как только вы выберете. Четыре.

– Ста… – Шатов осекся, ему вдруг показалось, что Дракон говорит о его жене.

Каким-то чудом он узнал о подмене, нашел Виту и теперь требует выбрать… Что? Кого убить или кого оставить в живых?

– Пять!

– Новую! – выкрикнул Шатов.

– Ставки сделаны, – удовлетворенно произнес Дракон, и связь прервалась.

– Что он требовал? – спросила Вика.

– Не знаю, – Шатов дрожащей рукой засунул телефон в карман куртки. – Сказал, чтобы я выбрал между старой и новой.

– Старой и новой чем?

– Не знаю. Но если бы я не выбрал, то он убил бы ребенка из моего двора, – Шатов почувствовал, что задыхается. – Он считал до пяти, а ребенок мог быть возле него.

– И ты выбрал новую.

– Да. А у меня был выбор?

– Мог выбрать старую, – задумчиво произнесла Вика.

– И какая разница?

– Потом узнаем, – Вика заглянула мельком в зеркало. – У нас, похоже, закончился лук. Я схожу к соседям на пятый этаж, спрошу. Ты дверь откроешь только мне или Хорунжему. Лады?

Шатов закрыл за Викой дверь.

Он сделал выбор. Он сделал выбор. Пошел на поводу у Дракона. Не мог не пойти.

Старая или новая.

Жена? Нет, жена у него одна, нельзя называть Вику женой. Или он имел ввиду новую и старую женщину? Чушь, нужно говорить о бывшей и нынешней. Хотя и это ерунда. И его попытки понять, что скрывается за этими словами – также глупость.

Новая – старая. Старая – новая.

Улица, дорога, юбка, собака, машина… Машина с операми? Вряд ли.

Шапка, картошка, рука, рана – все, что угодно. Дракон мог загадать все, что угодно.

Блин.

Он узнает об этом только завтра. Или сегодня. Так обещал Дракон. А его обещаниям можно верить. Можно?

На кухне что-то жутко зашипело. Шатов замер, а потом сообразил, что это закипела кастрюля и попыталась залить огонь. Черт, ужина еще только не хватало!

Где там Вика? Долго она там будет просить лук?

Шатов уменьшил огонь и прошел по коридору.

Старая или новая?

Черт, черт, черт, черт. Сто тысяч чертей! Пальцы трясутся, во рту пересохло. Ведь именно сейчас Дракон… Именно сейчас?

Шатов сел в кресло и прикрыл глаза. Если Дракон сейчас собирается кого-нибудь убить, то… Почему именно убить? Дракон собирался убить ребенка только после того, как Шатов откажется выбрать. Или он собирался убить любого, если Шатов не выберет кого-то конкретного. Ребенка, например.

Как может ассоциироваться ребенок со словом старая или новая? Ребенок. Старая, новая… девочка? Он говорил о девочке…

Старая или новая девочка? Чушь, чушь и еще раз чушь. Что?

Улица? Нету здесь Старой и Новой улицы. Нету. А он где-то здесь. Он ведь не просто пугал, он был готов свою угрозу осуществить. Завтра прийти во двор он не мог бы, потому, что Шатов неизбежно сообщил бы о разговоре в милицию… Почему не сообщил уже?

Шатов протянул руку к телефону. Замер. Стоп. Старая и новая школа. Старая и новая школа! Их так называют, хотя новая школа построена уже более двадцати лет назад.

Новая школа и старая. Они расположены почти на одинаковом расстоянии от дома Шатова. Он выбрал новую. Что именно? Дракон ее сожжет? Взорвет?

Шатов вскочил с кресла.

Ждать он не будет. Может быть, уже сейчас Дракон возле школы. Это шанс.

Одеть туфли, куртку… Вика сказала, что вернется скоро, ключей не взяла. И черт с ней, с дверью и квартирой. Шатов, закрыл, не прихлопывая, дверь и побежал по ступенькам вниз. На пятом этаже остановился было, но задерживаться не стал. Некогда. Пока объяснит, пока соберутся.

Эти два опера в машине. Могут попытаться остановить. И хрен с ними.

Шатов побежал. Сзади, от стоянки, послышался автомобильный сигнал, потом крик. Хлопнула дверца, и завелся двигатель.

И черт с вами. Следуйте за мной, господа опера. Только вот тут вам не проехать, подумал Шатов, сворачивая налево, между домами. Здесь у нас не так давно врыли стоймя трубы, чтобы особо умные водители не развозили грязь. Кстати, о грязи.

Шатов поскользнулся и упал на колено. Твою мать!

Бегом.

Сзади поджимают опера. Как бы сгоряча не затеяли драку с Шатовым. Им пока объяснишь!

Трехэтажное здание школы стояло на отшибе. Окна темные, понятно, какие уроки в десять часов вечера.

Кусты по периметру, высокие, густые, все еще в листьях.

– Шатов, стой! – это сзади.

Это кричат опера. Ничего, догонят – объяснимся.

Шатов вбежал в школьный двор, взлетел по ступенькам на крыльцо.

Дверь, с жестью на месте стекол, гулко загремела под ударами кулаков. Спит там дежурный, что ли? У них вроде бы охранное агентство с недавних пор держит пост.

– Чего нужно? – недовольно спросил голос из-за двери.

– У тебя все из школы вышли?

– Тебе зачем?

– Не выпендривайся – все или нет?

– Все, – грохнул засов и на крыльцо вышел парень в черной форме с фонариком в руке.

Луч света уперся в лицо Шатова. Тот прикрылся рукой:

– Убери свет, козел!

– Чего? – охранник явно обиделся, но фонарик в сторону отвел.

– Кто-нибудь из взрослых – мужик лет сорока, к школе не подходил?

– Не слежу, – луч фонаря скользнул за плечо Шатова. – А это кто?

– Убери свет, дятел, – потребовал один из подбегавших оперов.

– Охренели совсем? – охранник попятился, нащупывая на поясе резиновую дубинку.

– Остынь, розыск, – опер вытащил удостоверение, – ты чего разбегался, Шатов?

– Нужно обыскать двор, – сказал Шатов.

– Что так?