Силиконовый маг - Хэмбли Барбара - Страница 28

— Тихо, — раздался угрожающий голос Кериса.

Но стояла мертвая тишина. Джоанна встала у двери, как вкопанная, вся превратившись в слух.

И вдруг, тихий и осторожный, послышался голос Антрига.

— Ну здравствуй, Керис, — сказал чародей.

Раздался сухой щелчок и затем глухой стук, видимо, Виндроуз разрядил арбалет и бросил его на земляной пол хижины. Джоанна рванулась в хижину. В свете крошечного фонарика, свисавшего с потолочной балки, она увидела, как Антриг картинно поднял руки вверх. Он опять продолжал шутить, хотя даже от самого поверхностного взгляда не могла укрыться печать крайней усталости на лице этого человека.

Тут Джоанна поняла, что Антриг вообще-то мог пронзить стрелой арбалета кого угодно, но не Кериса, которого он по-прежнему, несмотря ни на что, продолжал считать своим другом.

Антриг резко поднял голову, и его очки знакомо блеснули. И еще почему-то Джоанне бросилось в глаза его руки, обтянутые перчатками с отрезанными пальцами, тряслись крупной дрожью. Антриг измученно прислонился к стене хижины и закрыл глаза. Его усталость понять было можно. Вдруг снова поднял голову и открыл глаза, теперь он не мигая смотрел на Джоанну.

Их глаза встретились. Но выражение лица кудесника не изменилось, на нем не отразилось никаких чувств.

Тем временем Керис, засовывая пистолет за пояс, счел своим долгом нарушить тишину.

— Сураклин сейчас в городе Ангельской Руки, — сообщил он кратко обстановку, — а мы пришли сюда за тобой.

— Прости меня за все Антриг, — тут ожила и Джоанна.

Девушке показалось, что волшебник собирается что-то сказать, но тот, открыв было рот, снова сжал губы. Глаза его наполнились горечью и болью.

— Дорогая моя Джоанна, — начал он своим обычным спокойным голосом.

Джоанна, уже не в силах контролировать себя, рванулась вперед и обняла его.

Вообще-то за всю свою жизнь Джоанна еще ни разу не делала такого жеста, отчасти из-за боязни, что над ней посмеются, а отчасти просто из-за того, что она терпеть не могла всех этих «телячьих нежностей». Кстати, она забыла снять и висевший на ее животе ридикюль, который, казалось, вот-вот лопнет от распиравшего его бока содержимого. И в руках ее был небольшой электрический фонарик, а потому объятия получилось несколько неуклюжими. Впрочем, сообразила это она только потом. Руки Антрига изо всех сил прижали ее к телу. Джоанна почувствовала учащенное дыхание Виндроуза. И тут она содрогнулась, как же истощен Антриг, кожа да кости. Девушке вдруг захотелось впитаться в этого человека, слиться с ним в единое целое, чтобы потом уже больше никогда не отпускать его от себя.

В следующую секунду губы их встретились. И тут Джоанна поняла, что по ее лицу заструились слезы.

Наконец Антриг поставил девушку на землю, поскольку за это время он сумел как-то приподнять ее. Отступив назад, он глухо кашлянул и, подняв голову, провел рукой по шее. Керис и Джоанна увидели на его шее тот самый железный ошейник. Кожа вокруг него была покрыта рубцами и кровоточащими ранами.

— Вы можете снять это с меня? — уже с ноткой юмора сказал Виндроуз. — Но при себе у вас, конечно же, напильника нету?

Джоанна безмолвно порылась в ридикюле и достала миниатюрный напильничек. Антриг довольно ухмыльнулся и снова поцеловал девушку.

— Если это обычный сон, — сказал он затем, — то поутру я буду чувствовать себя особенно горько.

Ошейник Антрига был обмотан грязным зеленым шарфом из тонкой ткани. Виндроуз встал на колени и Джоанна, просунув шарф между ошейником и кожей кудесника, стала примеряться, где пилить.

— Послушай, Керис, ты не можешь подержать фонарь? — обратилась она к послушнику.

— Нет, — резко сказал внук архимага.

— Все правильно, — улыбнулся Антриг. — Кто-то должен стоять на охране. Мы и без того тут расшумелись, сюда может прийти кто угодно.

— А может, нам лучше сначала уехать отсюда подальше? — предложил Керис.

Антриг, который взял фонарик из рук Джоанны и направил его на свою шею, покачал головой.

— Нет, сначала снимите эту штуковину.

Ошейник не смог помешать Антригу убежать из Башни, подумала Джоанна, но это означает, что носить его как украшение очень приятно. Странным образом, напильник довольно быстро расправился с железом. Вот только шум при этом стоял порядочный. Перед приходом в этот мир, еще дома Джоанна специально практиковалась перепиливать железо, и это наверняка сыграло свою роль. Только ошейник, распиленный на две половинки, глухо стукнул о земляной пол хижины, как Керис зашептал:

— Сюда кто-то идет.

Антриг трясущимися руками почесывал шею, не веря, что так быстро избавился от ошейника.

— Спасибо, — прошептал Антриг, а Джоанна уже схватила в руки фонарик. Она посветила на то место, где прежде был ошейник. И на шее оставалась неестественно черная полоска — все, что теперь напоминало о пребывании Антрига в Башне Тишины. Кстати, при этом Джоанна заметила, что Антриг хоть и держал ошейник в руках, при этом он старался не прикоснуться к печати Бога Мертвых.

— Это Хасу, — свистящим шепотом сообщил Керис, отскакивая от двери. — Чертовы церковники.

С этими словами внук архимага схватил валявшийся на земле арбалет и передал его Виндроузу.

Антриг безмолвно покачал головой, словно предлагая иной вариант. И точно, отодвинув одну из досок хлипкой стены лачуги, кудесник кивком головы указал на образовавшийся проем.

— Но ведь они запросто заметят нас в темноте, — в ужасе прошептал Керис.

— Конечно, они могут нас заметить, — подтвердил спокойно Антриг, засовывая в карман половинки ошейника и направляясь к лазу.

Все трое бесшумно выскользнуть наружу, но это не помогло: их заметили. Сразу же раздались грозные и ликующие голоса. Без сомнения, преследователи отлично знали приметы Антрига — в очках и без бороды. В стену соседней хижины ударила пущенная из арбалета стрела.

— Да ты и вправду сумасшедший, — прохрипел Керис.

Теперь им оставался один путь между стенами двух соседних лачуг, по другую сторону этой своеобразной улицы.

Антриг, увлекая за собой своих спутников, метнулся через проделанный в стене другой хижины лаз. В ней по щиколотку стояла вода, покрывшаяся ломким ледком. Эта хижина почти примыкала к городской стене, и дверь выходила прямо к ней. Эту дверь рывком и распахнул Антриг. Они оказались возле громадной кирпичной трубы: еще один канализационный сток, поняла Джоанна. Так вот каким образом собирался проникнуть в Кимил Антриг.

С другой стороны хижины, в переулке, растерянно шлепали по вонючей жиже хасу, недоумевая, куда могли подеваться преследуемые. Джоанна ни на секунду не упускала Антрига из поля зрения. Но Антриг увлек их в следующую хижину, и как только за Джоанной, замыкавшей их бегство, задвинулась доска лаза, у трубы раздалось хлюпанье воды — хасу остановились там.

Антриг бессильно привалился к стене, тяжело дыша. Несмотря на холод, по его лицу струился пот. На щеке Джоанна все еще могла различить шрам, оставленный ударом кнута регента.

Джоанна, выглянув в щелку, увидела, как хасу, поняв, что они потеряли след, еще несколько минут покрутились на месте и наконец побрели к мосту. Один из них закричал гортанным голосом, требуя прислать часовых, очевидно, для охраны этого места. Вдруг сбежавшие снова появятся из трубы?

— Неужели печать Тьмы? — догадалась Джоанна, видя, как оба хасу вдруг что есть мочи припустились бежать к освещенным городским воротам.

Антриг кивнул.

— Говорят, такая штука очень хороша для укрытия от погони, она лишает преследователей храбрости и умения ориентироваться, — сказал он, — вот потому-то мне и удавалось спрятаться от них. Теперь я уверен, что они решили, будто я прошел в город через эту трубу. Конечно же, они станут прочесывать квартал за кварталом, думая, что сижу я где-то там. Надеюсь только, что вы не задумали искать убежища в Кимиле? — говоря это Антриг весь напрягся от усталости, нервного напряжения, и, конечно, от холода. Впрочем, все три беглеца промокли буквально до нитки.