Мать Зимы - Хэмбли Барбара - Страница 28

Женщина двинулась дальше. Световые кристаллы очертили ее силуэт в последний раз, а затем она исчезла во тьме.

«Руди», – послышался голос Ингольда в его сознании. Руди тотчас пробудился. Он давно этого ждал и тут же полез под подушку за магическим кристаллом.

– Я здесь.

– А я – здесь, – отозвался Ингольд. – У Четырех Красоток.

За плечом старика Руди разглядел иссеченные ветром очертания четырех стоячих камней, – синие доломиты, каких не встречалось нигде в горах. Три камня стояли, четвертый лежал на земле, – по легенде, это была женщина, убитая горем по своему ребенку. Над головой слабо светились звезды, и отблески их мерцали на поверхности ледника.

– Я могу тебе чем-нибудь помочь?

– Если только принесешь немного еды. – Лицо колдуна казалось напряженным и усталым. Похоже, он ничего не ел и не спал уже несколько дней.

– Будет сделано.

Джил, тяжело дыша, металась на узкой постели Ингольда, но проснулась раньше, чем молодой маг успел успокоить ее с помощью чар, и тут же потянулась за оружием. Руди торопливо бросил, входя в комнату:

– Это я. Он не хотел выдавать своего присутствия никому из стражников. Те едва ли стали бы возражать, узнав, что он хочет выйти из Убежища навстречу Ингольду, но с ними сейчас в комнате находились охранники лорда Анкреса и лорда Скета, весело злословившие по поводу своих хозяев, – и Руди вовсе не собирался говорить им лишнего.

Без единого слова Джил встала с постели и принялась одеваться, а Руди вышел в коридор, дожидаясь ее. До него доносились голоса стражников. Милантрис, как всегда, забавно копировала напыщенный тон Баррелстейва и ноющий голосок Хогширера, и все же из разговора стражников Руди понял, что по поводу Ингольда ходят самые разные домыслы и слухи.

– Все же странно, что столько народу погибло, а он выжил.

– Так ведь он же колдун, тупица. Конечно, он выжил. Он – Ингольд Инглорион, он бы уцелел даже если бы земля свалилась ему на голову.

– Тогда почему он не спас остальных?

Джил вышла в коридор, натягивая теплую меховую куртку поверх гвардейской униформы. Из шкафа она вытащила мешок, где хранила мясо и хлеб, урезанные от собственного скудного рациона, – вот уже два дня, как свой взнос делали и Руди с Ледяным Соколом. Минальда все же добилась своего и поместила все припасы и зерно в Убежище под надежную охрану; на Совете вовсю шли споры по поводу распределения, и Руди точно знал, что не кто иной, как Варкие Хогширер заправляет всей торговлей на черном рынке. Руди как проклятый трудился в подземельях над гидропонными баками, но пока все его усилия приносили лишь весьма скудные результаты.

Это было еще одной темой для беспокойства.

И Тир до сих пор отказывался с ним разговаривать.

Лишь когда они выбрались из Убежища, Руди спросил у Джил:

– С тобой все в порядке?

Шептаться больше не было нужды. Окутанные чарами, они проскользнули мимо стражей на дверях; за последнее время патрули не докладывали о появлении Белых Всадников или грабителей в долине.

– Кошмары замучили, – небрежным тоном отозвалась Джил.

– Насчет той твари в Пенамбре?

– Ага. – Голос ее звучал отстраненно. Она явно не хотела об этом говорить. Рана на лице по-прежнему не заживала. – Отчасти. Нет, не знаю.

В оглушающей тишине ночи слышался лишь звук их шагов по сухой хвое да дыхание ветра в кронах деревьев. Впереди, на высоту почти в две сотни футов вздымалась стена ледника, застывшего между черных скал.

– Самоцветы, – наконец, промолвила Джил. Голос ее звучал слегка озадаченно. – Мне снились самоцветы.

– Сокровища?

– Нет, это было внутри драгоценного камня, какие-то существа, похожие на самоцветы. – Она взмахнула рукой, словно пытаясь точнее описать нечто, не выразимое словами. – Они причинили Ингольду боль, – пробормотала она спустя некоторое время. – Эти три... существа. Самоцветы. Они играли на флейте той твари, которая спит в озере, а перед ними из сланча выползали все новые создания. Кровь... – Она нахмурилась, словно человек, который во сне сознает всю нелепость происходящего, но никак не может проснуться.

– Они в Гнезде? – прошептал Руди чуть слышно, чтобы не вырвать Джил из транса.

– Кажется, нет.

– А в Убежище?

Об этом она думала очень долго.

– Они в самоцвете, – сказала она наконец. – Там везде туман, и еще статуя без глаз, которая смотрит во тьму. Но там, где они – там свет... Только это не настоящий свет.

Внезапно какой-то проблеск мелькнул впереди, – знак, что колдун прячется где-то поблизости. Пять лет назад Джил показывала Руди путь, по которому Ингольд возвращался из Гнезда дарков, но теперь тропу эту поглотил ледник, гигантские глыбы тающего льда лежали повсюду, и лужицы воды бледно светились в ночи.

Карликовые березы гибли повсюду вокруг, и на дальнем конце равнины уже виднелись пятна сланча.

– Ингольд, – негромко окликнул Руди. – Ты здесь?

– Все, что от меня осталось после перехода через ледник.

То, что Руди принимал за стоячий камень, вдруг шевельнулось, и он разглядел во мраке длинные седые волосы и бороду мага. Ингольд с трудом поднялся на ноги, опираясь на посох. Руки его были перевязаны, и бинты промокли от крови.

– Ты принес поесть?

– Хочешь сначала закуску или салат? – Джил протянула ему сверток.

– Закуску, пожалуйста. – Ингольд, хромая, двинулся в обход камней. Штаны его промокли до колен после перехода через озеро талой воды, потеки грязи пятнали плащ. Он подвел своих спутников к небольшой пещере среди камней, осветил ее своим посохом и, усевшись прямо на землю, открыл мешок, который вручила ему Джил.

– Надеюсь, тут целый зажаренный бык с перцем и чесноком, – с надеждой промолвил он.

– Вот, черт! – Джил хлопнула себя по лбу, как будто только что это заметила. – Ты ведь уже превратился в человека! А я-то принесла птичий корм!

– Джиллифер, дорогая моя, – Ингольд вздохнул, изображая снисходительность. – Такие вещи надо записывать.

– Какое вино ты предпочитаешь под это мясо? – Руди, пригнувшись, забрался в пещеру и, скрестив ноги, уселся напротив мага, доставая фляжку.

– Любое сойдет.

Наступило молчание. Наконец, Руди спросил.

– Дарки тебе что-нибудь рассказали?

Глаза колдуна блеснули.

– Вообще-то я не смог до них дозвониться.

Он сидел, привалившись к холодным камням и, поев, вытер жир с пальцев, а затем с сожалением оглядел обглоданные кости. Джил ухитрилась даже сберечь для него яблоко, – последнее с прошлой зимы. Маг съел его целиком, вместе с косточками.

Со вздохом он потер переносицу.

– Это все равно, как... разбирать чужие дневниковые записи или проглядывать архивные кристаллы, пытаясь вычленить информацию из неизвестного контекста. Все равно, что видеть чужие сны.

Руди ничего не сказал. Он как-то побывал в опустевшем Гнезде еще до ухода дарков из этого мира, и ему запомнились бесконечные пещеры, поросшие бурым мхом и усеянные костями. Потолки, стены, сталактиты и сталагмиты были отполированы бесчисленными касаниями дарков. Камни мерцали желтовато-зеленым и голубым светом от воздействия кислоты, выделявшейся их телами. Он даже вообразить себе не мог, каково это – покинуть свое тело и отправиться в ментальное путешествие по воспоминаниям этих созданий.

Задумчивым голосом Ингольд продолжал:

– Отчасти проблема состоит в том, что мы ищем нечто, не существовавшее в мире дарков. Подобно самим даркам, они были странниками, путешествовавшими через Пустоту. Подобно даркам, которые ушли в другой мир, эти существа явились сюда задолго до человечества и даже до самих дарков. В ту пору мир был очень холодным, почти безводным и покрытым толстым слоем льда. Странные существа ползали по его поверхности или реяли в небесах. Твари, кристаллизовавшиеся из немногочисленных водоемов или выраставшие на скалах подобно губкам. Жестокий мир, но Им он очень подходил.

Он нахмурился, глядя куда-то вдаль.