Ледяной Сокол - Хэмбли Барбара - Страница 17

Выжидай благоприятного момента, сын Элдора. Жди своего шанса.

Койот, который умеет ждать, съест плоть саблезубого, очертя голову бросившегося в драку.

Атака была отбита так быстро, что тени на земле едва успели укоротиться на пядь. Близился полдень.

Ледяной Сокол наблюдал за тем, как три черных воина погрузили тела убитых на лошадей, оставшихся в роще, повезли их к сухому руслу и сбросили туда. Потом вернулись в лагерь, стреножили доставшихся им животных и отправились за водой, чтобы приготовить еду.

Вот и отлично, подумал Ледяной Сокол. Теперь и он, наконец, мог поесть.

Он пополз сквозь высокую траву, машинально отметив, что дождей тут выпало маловато, так что к концу лета едва ли придется ждать большого приплода у скота. Ледяной Сокол направлялся к краю сухого русла, глубина которого достигала двадцати футов. Да, не так уж много лет назад по дну этого оврага бежал полноводный ручей. А теперь между серыми и белыми камнями сочилась едва заметная струйка, а осока и рогоз на берегах выглядели просто жалкими. И только на самом дне оврага растительность была чуть более пышной, чем в степи вокруг. Вниз по склону оврага уже начала спускаться молодая поросль – тополя и молодые сосенки. В траве, словно маленькие самоцветы, пестрели цветки медуницы, блошницы и маргариток.

Полдюжины тел валялись внизу, посреди зарослей колючей вишни. Сюда же черные сбросили и собак – большеголовых, широкоплечих воинственных псов клана Пустых Озер. Ледяной Сокол внимательно осмотрелся по сторонам, потом спустился вдоль по оврагу на сотню футов и еще раз проверил все кругом. Птицы уже начали слетаться на мертвечину.

Спугнутые вороны расселись на ветвях молодых топольков над трупами и на краю сухого русла.

В отряде налетчиков было шесть человек. Пятеро теперь лежали в овраге. Кожа у всех была светлой, как это свойственно людям Истинного Мира, но загоревшей до бронзового оттенка. Волосы – цвета воска, бледно-желтые, или светлые, как бархатцы, – были заплетены в косы и потемнели от крови. У четверых были страшные колотые раны; один обожжен молнией. Шестым должен был быть тот человек, что выбежал из рощи в горящей одежде; он упал где-то в траве.

Ледяной Сокол еще какое-то время выжидал и прислушивался, а потом приблизился к убитым и позаимствовал у них кое-что из одежды – штаны, рубаху, куртку, перчатки и шапку из волчьих шкур – такие, цвет которых сливался бы с цветами прерии. Он быстро переоделся и спрятал черный мундир в нору выхухоли в стене оврага, присыпав вход землей и разровняв так, чтобы не осталось никаких следов. Оружие и доспехи он сохранил свои, и обувь ему тоже пришлось оставить прежнюю, – у убитых оказался неподходящий размер ноги. Впрочем, для долгой погони башмаки подходили даже лучше, поскольку были крепче мокасин.

Сокол собрал всю еду, какая нашлась у убитых, – типичный запас разведчиков, состоявший из пеммикана, длинных ломтей вяленой оленины, кедровые орехи и бизоний и барсучий жир, подслащенный кленовым сахаром. Ледяной Сокол снял оленьи сумки и кисеты, висевшие на его плечах и поясе. Он работал быстро, краем глаза приглядывая за птицами наверху.

К немалому удивлению Сокола, он узнал человека, быстро спустившегося на дно оврага, к мертвецам. Тот проявлял куда меньше осторожности, чем счел бы необходимым Ледяной Сокол, но чего же еще ожидать от человека из клана Пустых Озер?

Это был Потерявший Путь.

Потерявший Путь был вождем и одним из наиболее известных воинов в клане Пустых Озер. Это он наградил Ледяного Сокола шрамом на левом боку – во время конного налета в Лето Двух Белых Мамонтов. Тогда он был еще младшим вождем. Впоследствии Ледяной Сокол еще дважды встречался с ним, – один раз в битве за летние охотничьи территории, и второй раз – в учебном бою. Если бы Ледяной Сокол не ушел из клана Говорящих со Звездами, они бы, наверное, столкнулись еще не раз. Потерявший Путь был крупным мужчиной, почти на десять лет старше Сокола, с широкими плечами и рыжеватыми усами, заплетенными в длинные косички, свисавшие ниже подбородка. Косы на его голове украшали костяшки пальцев более десятка врагов.

Сейчас Потерявший Путь двигался с трудом, и Ледяной Сокол видел красные пятна ожогов на его спине.

Когда Потерявший Путь увидел, что тела погибших уже кто-то трогал, он быстро огляделся по сторонам, и в его руке тут же очутился короткий меч.

Без труда сообразив, к чему может привести излишний шум, Ледяной Сокол дважды свистнул, подражая танагре. Эти птицы во множестве водились в дубовых лесах на берегах Десяти Грязных Рек, где первоначально обитал клан Пустых Озер, но никогда не залетали на равнину. Потерявший Путь обернулся, и Ледяной Сокол вышел из укрытия и быстро приблизился к трупам.

– Я – враг людей, сделавших это, – сказал он, как только очутился настолько близко к Потерявшему Путь, что можно было говорить почти шепотом. – И я тут один.

Потерявший Путь всмотрелся в него, и в его синих глазах, потемневших от боли, Сокол увидел глубокое горе.

– Ледяной Сокол… – Он произнес это имя так, как оно звучало на языке клана Пустых Озер: «Кшниа». Похоже, он был ошеломлен, увидев прямо перед собой врага своего народа.

– Там вокруг летало полным-полно тварей. Они рвали нас в клочья, – сказал Потерявший Путь и повернулся к мертвецам спиной. – Когда мы пустились прочь, лошади сбросили нас и ускакали. Наши собственные собаки напали на нас и друг на друга. – Он наклонился и потрогал разорванное горло крупного серого пса, как будто погладил волосы любимого ребенка. – Там, среди них, был Мудрейший, шаман.

– Этого шамана зовут Бектис, – вымолвил Ледяной Сокол, старательно и с запинкой произнося слова на языке клана Пустых Озер, на котором он не говорил уже много лет. – Злой человек. Он украл сына одного из тех людей, которые были добры ко мне.

Потерявший Путь, похоже, не слышал. Его короткие обожженные пальцы ощупывали носы, губы, лбы убитых.

– Теттагин, – произнес он на своем языке имя; оно значило «Волчья Кость». – Шилхрин… Гиаратис… – Его глаза под длинными, изогнутыми рыжими бровями наполнились болью. – Дочь Близнеца… – прошептал он и погладил лицо воительницы, у которой волосы были такими же золотисто-рыжими, как у него самого. – Дочь Близнеца…

Осторожно приподняв толстые косы – три, как принято у его клана, – Потерявший Путь снял с шеи молодой женщины кошель духов, украшенный иглами дикобраза и орнаментом, нанесенным охрой и черной краской. Кошель духов носили под одеждой, его никто не видел, и потому это была единственная яркая вещь у кланов Истинного Мира. Достав нож, Потерявший Путь отрезал прядь волос Дочери Близнеца и положил ее в кошель. Потом разрезал ладонь ее левой руки и большим пальцем выдавил немного начавшей сворачиваться крови на рисунок кошеля.

Потом он проделал то же самое с остальными убитыми, называя при этом их имена: Волчья Кость, Голубая Сойка, Гневный Крик, Малиновый Куст. Ледяной Сокол вспомнил, что клан Пустых Озер не почитал своих предков, а обращался с просьбами к ки разных камней и деревьев, что находились в земле Десяти Грязных Рек. И именно этим охраняющим духам следовало вернуть кошели убитых.

Ледяной Сокол счел ритуал ненужным и даже немного опасным. Мертвые есть мертвые, а среди клана Говорящих со Звездами любой и каждый способен отыскать путь домой без помощи кошеля духов.

Но по лицу скорбящего воина Сокол видел, что ему необходимо все это проделать – для того, чтобы успокоить собственный разум… Он должен знать, что все сделал правильно, достойно.

Звезды наставляли предков Ледяного Сокола: все люди разные и имеют свои обычаи. И пусть даже правила жизни других племен неверны – невежливо и даже не совсем безопасно говорить им об этом. Ну, по крайней мере Потерявший Путь не счел необходимым отрезать у убитых пальцы, как это сделал бы люди из клана Кривых Холмов.

– Ты забрал всю еду? – спросил Потерявший Путь, закончив дело, и Ледяной Сокол кивнул. – Ну, тогда пошли. Я думал, что ты навсегда ушел из Истинного Мира, – добавил он, когда они зашагали по оврагу на северо-запад, высматривая местечко поудобнее, чтобы снова подняться на равнину.