Драконья тень - Хэмбли Барбара - Страница 5

Дженни послала заклинания огня вместе со стремительным Словом, Сбивающим с Цели, и к собственному потрясению, почувствовала, что ее закружили и стиснули контрзаклинания. Джон рядом с ней выругался и пошатнулся, когда наконечник стрелы полоснул его по бедру. Она ощущала заклинания огня в воздухе вокруг них, Слова Ограничений и контрзаклинания, отвлекавшие ее мысли от собственной магии. А за заклинаниями она чувствовала разум волшебника: врожденную силу, незрелый, необученный талант и огромную мощь. Это оглушило ее, словно она наткнулась на стену в темноте.

Джон снова выругался и натянул тетиву лука, который он взял с собой, когда спешился; во всяком случае, думала Дженни, поглядывая на поток, который придется пересечь грабителям, чтобы добраться до них, нападающие могут подойти к ним только с двух сторон. Она попыталась вновь вызвать туманы, чтобы заставить их поработать для нее и Джона и скрыть их, как раньше бандитов, но ее разум опять скрутили и захватили контрзаклинания другого волшебника. Горящий вереск, от которого наполнился дымом склон за отмелью, одновременно глушил заклинания огня; заклятья разрушения и повреждения для тетивы и стрел…

А потом бандиты напали на след. Мираж, раздор – вот что вызвала к жизни Дженни, воздействуя этим на грязных, покрытых шрамами, разъяренных мужчин, которые пробирались сквозь усиливающееся течение. Мечи, пики, град тяжелых ударов камней, брошенных из пращи, некоторые из которых сворачивали в сторону из-за ее отражающих заклятий, некоторые – проходили сквозь заклятья, словно их здесь и не было. Человек остановился бы, уставясь на это в замешательстве и ужасе – вокруг нее и Джона вступали в силу ее заклинания внезапных вспышек и вооруженных воинов …и Джонов меч или алебарда Дженни могли бы вонзиться в его тело. Но прошло немного времени – человек не успел бы отскочить назад и закричать – видимость прояснилась, и Дженни мысленно почувствовала холодную хватку контрзаклинаний другого мага. Она чувствовала, что присутствие бандитов тоже было отчасти иллюзией, ибо некоторые из них просто растаяли, как растаяла иллюзия дракона…

И все это время она думала, У бандитов есть волшебник! У бандитов с собой есть волшебник!

В Джоновых словах: К черту, к черту, к черту.

Дженни не знала, сколько они их удерживали. Уж точно не многим больше, чем заняло бы сварить вкрутую яйцо, хотя казалось, что намного дольше. Солнце только преодолело Скеппингские Холмы, когда она и Джон впервые увидели бандитов, а когда звуки труб золотом рассекли гвалт и командир Роклис со своими людьми спустились с холмов неровным строем, тени укоротились не больше чем на фут. Дженни чувствовала, как заклинания другого волшебника протянулись к солдатам в темно-красном и швырнула собственную силу, чтобы перехватить их, разрушая любые иллюзии, которые их спасители могли бы увидеть и атаковать. Роклис, встав на стременах, натянула поводья и выстрелила в гущу разбойничьей орды; Дженни видела, как один из вожаков упал. Потом мощный голос проревел:

– За ними, люди! – и рядом с началом ущелья на валуне вырос высокий мужчина, огромный и черонобородый, похожий на громадного грязного медведя.

Джон сказал: – Проклятье, – а Роклис, рванув еще одну стрелу для своего короткого черного южного лука, проводила его выстрелом. Но стрела отклонилась – Дженни чувствовала Слово, что оттолкнуло ее в сторону – а потом их захватила битва, туман и дым, которые поднимались от земли, словно пыль от выбиваемого ковра. Заклинания, которые она вызвала на реке, теперь действовали, и вода неслась яростным потоком, сбивая людей с ног, усеивая ледяными брызгами Джоновы башмаки и намочив подол юбки Дженни. Потом бандиты разбежались; Роклис и ее люди за ними.

– Будь все проклято, – сказал Джон. – Это Балгодорус Черный Нож, пропади он пропадом, и у них есть волшебник, верно, милая? – Он прислонился к глинистому склону, тяжело дыша; Дженни прижала руку к его бедру, там, где ударил наконечник первой стрелы, но яда в ране не почувствовала.

– Кто-то, кто достаточно знал об убийстве дракона, чтобы знать, что нам придется напасть без посторонней помощи, вместе.

– Причуды совершенно замучили – ой! – добавил он, когда Дженни наложила на рану жесткую повязку. – Да об этом узнал бы любой, кто слышал мой разговор об этом, или поболтал с кем-то, кто слышал. В любом случае, потом им был нужен не я, милая. – Он потянулся и коснулся ее лица. – Ты.

Она подняла глаза – перепачканная потом и копотью, со спутанными темными волосами: худая маленькая загорелая женщина на пятом десятке, вспыхнувшая – она была слишком радосадована, чтобы обратить на это внимание

– из-за очередного прилива внутреннего жара. Она прогнала его, выведенная из себя несвоевременностью напоминания о своем возрасте.

– Я? – Она встала на ноги. Стремительный напор реки угасал так же быстро, как поднялся. Бандиты, убитые Джоновым мечом, или ее алебардой, или стрелами людей Роклис, лежали там, куда их вынесла вода.

– Ты единственный маг в Уинтерленде. – Джон собрал ее разбросанные мокрые волосы полуразорванной лентой, отломил веточку с соседнего лаврового куста и сделал из нее что-то вроде шпильки, чтобы удержать их на месте. – Во всем государстве Короля, насколько я знаю. Гар – Регент – говорил мне, что он пытался найти волшебников в Беле и Гринхайте и везде вокруг, но ни одного не обнаружил, не считая пары гномов. Так что если у бандита вроде Балгодоруса Черного Ножа в отряде есть волшебник, а у нас нет ни одного…

– За этой засадой, – тихо сказала Дженни, – может последовать множество неприятностей.

– И вполне может быть, – задумчиво сказал Джон, – если их парень…

– Девушка.

– А?

– Их маг – женщина. Я в этом почти уверена.

Он фыркнул. – Пусть девушка. Если их девушка знает о звездных птицах еще что-то, помимо того, что у них есть крылья и длинные хвосты, ты можешь не поспеть достаточно быстро, чтобы вытащить нас из пасти западни. Которая демонстрирует ценность классического образования…

Под стук копыт вернулась командир Роклис, рядом с ней Борин. – Вы в порядке? – Она спрыгнула с рослого гнедого боевого коня – высокая сильная женщина 30 лет, тисненые золотом сапоги заляпаны грязью и запекшейся кровью.

– Мы оседлали лошадей и готовы были скакать помочь вам с драконом, когда Борин бросился на стоянку, крича, что вас поймали в засаду.

– Дракон был мистификацией, – коротко сказа Джон. Он вытер брызги крови со скулы и вытер пальцы в перчатках концом своего пледа. – Лучше б это был настоящий дракон, чем то, что случилось на самом деле.

Роклис Гэлион слушала его сообщение, скрестив руки на груди. Дженни знала, что это редкая женщина, из тех, что может заставить мужчин следовать за ней в бой; большинство солдат знали только, что женщины их жертвы во время набегов на усадьбы и городки или лагерные шлюхи. Некоторые, как Джон, сами хотели узнать что-то еще. Других надо было заставлять силком. Хотя женщины-солдаты, которых Дженни встречала – большей частью среди бандитов – стремились сбиваться в группы, чтобы защищать друг друга в военных лагерях, женщине-командиру, как правило, приходилось быть достаточно сильной и мощной, чтобы принять вызов и справиться с достаточным количество мужчин под своим командованием.

Роклис из Дома Увейна была именно такой женщиной. Королевское семейство Бела было очень высоким, и она была ростом с Джона, почти шести футов, с сильными руками и плечами, что достигалось только с помощью усиленных физических тренировок. Дженни полагала, что как кузине Короля, ей, несмотря ни на что, могли бы пожаловать место заместителя или должность командира королевской охраны, но по линии ее квадратного подбородка было очевидно, что этот почетный пост – не то, к чему она стремилась.

Что до остального, то она была светловолосой, как и ее кузен, Регент Гарет – хотя когда Дженни видела Гарета в последний раз, два года назад, он все еще подражал привычке франтов красить часть волос в голубой, розовый или какой-то другой оттенок, модный в этом году. Ее глаза, как и у Гарета, были светлыми, холодно-серыми. Она не прерывала рассказ Джона и не реагировала на него, просто стояла под легким ветерком, что шевелил золотые кисточки ее портупеи и красные шерстяные нарукавники, защищавшие льняную рубашку. В конце повествования она сказала: – Проклятье. – Ее голос был похож на хриплое рычание, и Дженни подумала, что она рано приобрела привычку понижать его. – Если бы я знала, что с ними был волшебник, я бы никогда не отозвала своих людей так быстро. Вы уверены?