Драконья погибель (ЛП) - Хэмбли Барбара - Страница 58

Маленькие, как игрушки, метательные машины на стенах Цитадели медленно поворачивались в их сторону. Издали они были очень похожи на модели, которые мастерил Джон.

«Подумать только, и я еще была недовольна, когда он показывал мне, как какая из них стреляет! — Дженни улыбнулась — не то Моркелебу, не то самой себе. — Зайди с севера, Моркелеб, и лети вдоль гребня. Все машины одинаковы: одно касание магии — и они разлаживаются».

Указанную площадку на стене охраняли два сооружения: стреляющая горящими стрелами катапульта и метательный рычаг с противовесом. Дело было знакомое: в Уинтерлэнде Дженни не раз случалось с помощью заклинаний сорвать раньше времени тетиву бандитского лука, мысленно приказать ноге бегущего зацепиться за торчащий корень или сделать так, чтобы меч грабителя намертво завяз в ножнах. Разладить эти грозные машины было в принципе немногим труднее, чем модели Джона. В катапульте вдруг перехлестнулись веревки, а пробегавший в панике человек налетел на бадью и опрокинул ее в поворотный механизм метательного рычага, так что устройство заклинило в одном положении. Повинуясь подсказке, дракон лениво уклонился от единственно возможной теперь траектории выстрела, и Дженни почувствовала, что Моркелеб смеется, позабавленный легкостью, с которой ей удалось обезопасить всю эту технику.

«При твоем малом росте, колдунья, ты и впрямь могучий покровитель драконов».

Откинув залепившие лицо волосы, Дженни теперь ясно видела защитников крепости. Черные вздуваемые ветром мантии в сочетании с побитыми кольчугами производили довольно странное впечатление. Кое у кого доспехи несли королевские клейма и были явно сняты либо с пленных, либо с убитых. Не имея никакой защиты против атакующего дракона, солдаты кинулись врассыпную — все, кроме одного человека. Высокий, рыжеволосый и тощий, как пугало, он разворачивал на вертлюге устройство, чем-то напоминающее телескоп. Ветер вздувал волной черный балахон. Зубчатая стена стремительно надвигалась на Дженни. Лишь в последний момент бросились в глаза сложенные рядом с непонятным механизмом гарпуны и металлическое жало наконечника, выглядывающее из раструба телескопа взамен линзы.

Одинокий защитник крепости держал на отлете лучину, только что зажженную от горящей в бадье нефти, и тщательно выцеливал приближающееся чудовище.

«Взрывчатый порошок! — догадалась Дженни. — Конечно, гномы снабдили им осажденных».

Мигом вспомнились неудачные опыты Джона с пороховыми ракетами.

Площадка метнулась навстречу; тесаные камни зубцов и заплаты на потрепанной университетской мантии были уже совсем рядом. И в тот момент, когда человек поднес лучину к запальному отверстию, Дженни погасила ее легким усилием воли, как гасила обычно свечу.

Затем раскинула руки и крикнула что было сил:

— Остановись!

Человек замер, не закончив движения; гарпун, выхваченный им из общей груды, был уже отведен для броска, но, судя по неуклюжести замаха, делать этого ему еще не приходилось ни разу. Но прежде всего Дженни поразило то, каким изумлением и восторгом озарилось худое лицо мужчины при виде дракона, несущего ему смерть. «Да, это настоящий ученый, — подумала она. — Совсем как Джон…»

Моркелеб завис в воздухе, и Дженни почувствовала спиной, как по груди дракона прошла рябь мускулов. Кроме одинокого защитника Цитадели, на стене не было видно уже ни одного человека. Дракон помедлил еще момент, словно парящий ястреб, затем тихо, как семя одуванчика, опустился на стену. Огромные когти задних лап со скрежетом взялись за каменную кромку, Моркелеб выпрямился, словно небывалая птица, и бережно поставил Дженни на каменную площадку.

Она споткнулась — ноги не держали, тело сотрясал озноб от холода и восторга. Рыжеволосый молодой человек с гарпуном в руке шагнул навстречу; его черная мантия, поверх которой надета была просторная кольчуга, раздувалась понизу, как юбка. Хотя шаг был сделан с явной опаской, Дженни видела, что человек этот способен часами стоять перед Моркелебом, жадно изучая каждую его чешуйку. Но затем вежливость придворного взяла верх над любопытством и страхом и мужчина галантно предложил Дженни руку.

Она не сразу сообразила, что говорить уже нужно вслух.

— Поликарп из Халната?

Он поглядел удивленно и озадаченно, услышав свое имя.

— Да, это я.

Точно так же, как и Гарета, ни дракон, ни бандиты не могли заставить Поликарпа пренебречь этикетом: с немыслимой грацией он склонился в безукоризненном поклоне, изобразив умирающего лебедя. Хотя и с гарпуном в руке.

Дженни улыбнулась и протянула ему руку.

— Я Дженни Уэйнест, друг Гарета.

— Да, Камень в Сердце Бездны — это хранилище колдовской силы. — Поликарп, правитель Цитадели Халната и доктор натурфилософии, сцепил за спиной длинные худые пальцы и, отвернувшись от стрельчатого окна, оглядел своих столь отличных друг от друга гостей. — Именно то, чего хочет Зиерн. То, чего она хотела всегда — с тех пор, как узнала о Камне.

Гарет поднял глаза от остатков скромной трапезы, располагавшихся на вощеных досках рабочего стола правителя.

— Почему ты мне этого не сказал раньше?

Светло-голубые глаза мигнули.

— А что я мог сказать? — спросил Поликарп. — Год назад я еще сам ни в чем не был уверен. А когда узнал, в чем дело… — Взгляд правителя упал на сидящего во главе стола крохотного, сгорбленного и очень старого гнома, поблескивающего бледно-зелеными глазами из-под молочно-белой гривы волос.

— Севакандрозани (или Балгуб, как его называют люди), брат владыки Бездны, убитого драконом, запретил мне об этом кому-либо говорить. Не мог же я обмануть его доверие.

В прорезях высоких окон виднелись башенки Цитадели, Университет и Нижний Город, облитые желтым, как масло, солнцем. Строения, располагавшиеся еще ниже, уже тонули в тени — солнце падало за плечо горы. Сидя рядом с постелью Джона, Дженни вслушивалась в голоса спорящих. Тело просило сна, разум — тишины, но и в том, и в другом было отказано. Парящее чувство полета не уходило, отодвигая на второй план и возникший внезапно военный совет, и воспоминания о трудном путешествии через Бездну с гномами и Поликарпом.

Дженни и саму тревожило, как мало ее заботит то, о чем совещался со своими гостями правитель Халната. Драконья отрава проникала в самое сердце.

Речь держал старый гном:

— Говорить о Камне с непосвященными было запрещено. Когда стало известно, что девчонка Зиерн, подслушивая и подсматривая, поняла, как с ним обращаться, мой брат, владыка Бездны, удвоил запрет. Камень лежит в Пещерах Целителей с древних времен, служа хранилищем и источником нашей власти. Именно поэтому никто и никогда не осмеливался атаковать Бездну Ильфердина. Но мы всегда опасались, что когда-нибудь к святыне прикоснутся алчные грязные руки. Так оно и случилось.

Дженни заставила себя очнуться и спросила:

— Как вы узнали, что Зиерн коснулась Камня?

Волосы Дженни еще не просохли после купания. Как и все присутствующие, облачена она была в черный университетский балахон, настолько просторный, что ей пришлось его туго подпоясать.

Прозрачные глаза гнома обратились к колдунье, и он нехотя ответил:

— Силу, взятую у Камня, положено возвращать. Он даст тебе власть, но потом потребует ее обратно. Те, что имели дело с Камнем — я, Таселдуин, известная вам как Мэб, и другие, — не могли не почувствовать, что равновесие нарушено. Правда, потом оно восстановилось, и я успокоился. — Он горестно качнул головой, и опаловые заколки в его седых волосах отразили рассеянный свет рабочей комнаты. — А вот Мэб продолжала тревожиться…

— Какого возврата требует Камень?

Некоторое время гном, как когда-то Мэб, вглядывался в Дженни, прикидывая степень ее могущества. Потом сказал:

— Власть за власть. За всякую магию нужно платить, и неважно — сделаешь ты это сам или с чьей-то помощью. Мы, Целители (а я был их наставником), обычно объединяли нашу магию в танце и возвращали долг. Если так не сделать, придется расплачиваться частью душевных сил. Женщина Зиерн об этом не знала. Она никогда не училась надлежащему обращению с Камнем, она лишь выведывала обрывки секретов. Когда пришла пора расплачиваться, Камень стал выедать ее душу.