«Моревизор» уходит в плавание - Надеждина Надежда Августиновна - Страница 2

Шар может выдержать удары морского прибоя. На мелководье селятся губки-лепёшки, губки-шары. Они волны не боятся.

Глубже в море, куда не достигает волнение, живут губки-рюмки, губки-бокалы. Они повыше и подлинней.

Одну из таких губок-рюмок высотой в метр учёные назвали «кубком Нептуна» — по имени древнеримского бога морей.

Ещё причудливей скелетик стеклянной губки из хрупких, как иней, тончайших иголочек кремния. Он кажется кружевным. Малейшее колебание воды порвало бы это непрочное кружево. Вот почему стеклянную губку встречают только на очень больших, в несколько тысяч метров, глубинах, в совсем неподвижной воде.

Всё это я хотела рассказать Алёше, но Алёша не возвращался. Однако он действовал. Меня убедил в этом громкий звонок.

На пороге стояли две девочки.

Море в комнате

— Здравствуйте! — хором приветствовали меня девочки. — Мы тоже играем в «море в комнате». Нас Алёша прислал. Скажите, это морского происхождения?

Одна протягивала мне консервы — крабы, другая — селёдочный хвост.

— Правильно, — улыбнулась я. — У вас два очка.

Но скоро я перестала улыбаться. Опять зазвонил звонок. Мальчик с третьего этажа хотел удостовериться в морском происхождении рыбки, проживающей у него в аквариуме. Договорились, что мальчик подождёт в коридоре, пока я справлюсь в книгах. Но, когда я вернулась, мой посетитель исчез.

Всё же мне казалось, что в полутёмном коридоре я не одна. Будто кто-то дышит, сопит. И странно: звуки неслись снизу, с пола. Я шагнула вперёд и вскрикнула. Чьи-то цепкие пальцы схватили меня за ногу.

— Ой! Кто тут?

— Это я, — ответил голос у моих ног, — Шурик с третьего этажа, а Коля пошёл за аквариумом. Сейчас принесёт.

— Ну и дела! А почему ты, Шурик, ходишь на четвереньках?

— Рыбу потерял.

— Какую рыбу?

— Склизкую… миногу. Я нёс её к вам, а она выскользнула. Теперь никак не могу найти.

— Подожди, я тебе помогу. Только, Шурик, запомни: минога не рыба. Ни челюстей, ни парных боковых плавников, как у рыб, у миноги нет. Она напоминает нам про очень давние времена, когда ещё жили бесчелюстные животные — древнейшие из позвоночных. Теперь, кроме миноги и миксины, других таких животных не найдёшь. Все они вымерли триста миллионов лет назад.

Я зажгла свет и помогла Шурику найти злополучную миногу. Мы рассмотрели миножий рот, похожий на присоску. Больше всего удивило Шурика, что у миноги зубы на языке.

А звонок звонил и звонил. Приходили ребята с пяти этажей. Алёша поднял на ноги весь дом. Все хотели играть в «море в комнате».

И напрасно я уверяла ребят, что достаточно просто сообщить о находке, меня не слушались. Каждый что-нибудь да тащил.

Моя комната превратилась в рыбный магазин: серебряно-золотистая салака, красномясая сёмга, узкомордая кефаль, плоская, как блин, камбала. Два мальчика, как две капли воды похожие друг на друга, должно быть близнецы, выстраивали в ряд принесённые ребятами коробки консервов: «Муксун», «Скумбрия», «Кильки», «Сардины», «Горбуша», а на обрывке бумаги чернели бисеринки икры.

Только один малыш стоял в стороне, моргая глазами: вот-вот заревёт.

— У меня ничего морского не-ет…

— Как — нет? А пуговица на курточке? Она сделана из створки моллюска морской улитки. Смотри, как твоя пуговица переливается зелёным и розовым. Это перламутр. В старину русские путешественники видели в тропиках перламутровые круги с тарелку величиной. Они заменяли окна в хижинах. В хижине с перламутровым окном светло и нежарко. Перламутр не пропускает тепловых лучей.

Шурик долго смотрел на перламутровую пуговицу. Потом сказал:

— Значит, и пуговица бывает морского происхождения. А мы думали, только рыба…

— Нет, не только рыба. В море водятся и морские звери: котики, тюлени, моржи. Идёшь по чукотскому посёлку и видишь: возле дома торчит на шесте голова моржа. Это охотничий трофей. После удачной охоты на моржа есть в доме и мясо, и кожа, и жир, С убитого тюленя снимут хорошую меховую шкуру. Но самый лучший мех — это мех морского котика.

На скалах гнездятся морские птицы. Особенно славится гага. Она выстилает гнездо удивительным пухом. Ветер его не раздует, вода не может смочить. Шубы полярников, комбинезоны лётчиков делают на гагачьем пуху. Такой он тёплый, такой лёгкий, что сто — двести граммов на шубу — и не замёрзнешь в мороз.

В тёплых морях живут черепахи. У морской великанши — кожистой черепахи панцирь будто огромный кухонный котёл в полтонны весом. Однако плавает этот «котел» прекрасно, угнаться за черепахою нелегко. Из черепахового мяса варят вкусный суп, из панциря делают красивые прочные гребни…

— Гребни? — переспросил близнец и подмигнул брату. — А ну, Игорь, пошли.

За ними тронулись остальные. Комната опустела. Но я отдыхала недолго.

Больше звонок уже не звонил. Не было смысла ежеминутно отпирать и запирать дверь. Теперь я просто стояла на площадке, и вся лестница гудела, как море, от топота ног и ребячьих голосов.

Передо мной мелькали коралловые бусы. Кто-то ползал по лестнице, собирал рассыпанные искусственные жемчужины. Кто-то размахивал разрезным ножом из моржовой кости.

Алёша стоял возле меня и подсчитывал:

— …восемнадцать, девятнадцать, двадцать…

По лестнице спускался Коля, прижимая к груди аквариум. Но, стремясь обойти малыша, нёсшего раковину-пепельницу, Коля споткнулся и облил водой из аквариума девочку с муфтой на гагачьем пуху.

— Ничего страшного, — утешал Коля девочку. — Гагачий пух водой не смачивается.

Показался Шурик. Высоко поднимая над головой меховые шлёпанцы, он кричал:

— Бабушка сказала, что они из тюленьей шкуры!

И в довершение всего на лестнице появилась незнакомая женщина. Её беспокойно бегающие глаза остановились на мне:

— Скажите, вы заведуете этой игрой? Умоляю, остановите их, иначе моя шуба погибла!

— Простите, какая шуба? Кого остановить?

— Как — кого? Моих сыновей, близнецов! Они вынули у меня из волос черепаховый гребень. А сейчас они хотят снять с вешалки шубу. Это не котик, а кролик под котика, но всё равно шуба мне дорога!

— Вы бы, Марья Сергеевна, сразу признались, что это не котик, проворчал Алёша, — и никто бы вашего кролика не трогал. Сами знаем: кролики в море не живут.

— Это всё твои проделки! — набросилась на Алёшу Марья Сергеевна. — Что ты ещё придумаешь? Может, мебель прикажешь выносить?

Я прислушалась. Наверху так грохотало, будто и впрямь из квартиры выносили мебель.

— Алёша, что это за шум?

Алёша пожал плечами:

— Да ничего особенного. Бабушка близнецов спит на диване, ну, и надо проверить: может, он набит морской травой? Только напрасно они хотят диван вытащить. Можно проверить и по-другому, как я советовал: немного обшивку подпороть…

— Как — подпороть? — вскрикнула Марья Сергеевна и бросилась наверх.

— Отставить! — коротко сказала я Алёше.

Он щёлкнул каблуками:

— Есть отставить! — и тоже побежал вверх по лестнице.