Судьба: Дитя Неба - Хэйдон Элизабет - Страница 40

Сейчас, скача по открытой широкой долине в сторону Котелка, Акмед позволил холодному ветру очистить свое сознание и унести прочь все заботы и тревоги. Ледяные снежинки, путешествующие на крыльях ветра, жалили кожу, но вполне терпимо, тем более что он сосредоточился на том, чтобы избегать их укусов.

И потому, когда ветер, гуляющий по Кревенсфилдской равнине, ударил в лицо и принес с собой сильный запах соли, он оказался к этому не готов.

Акмед чуть придержал коня и открыл рот, позволив соленому воздуху проникнуть внутрь. В следующее мгновение он с отвращением сплюнул на землю.

Ветер принес запах пота и крови: где-то неподалеку шло сражение.

А еще он почувствовал аромат моря. Акмед снова с отвращением сплюнул. Поскольку море находилось в тысяче лиг отсюда, это могло означать только одно.

Где-то рядом Эши.

Через несколько минут он услышал голос сына Ллаурона, звавшего его из небольшой впадины, расположенной чуть южнее:

— Акмед! Акмед! Сюда! Иди сюда!

Акмед вздохнул, медленно подъехал к краю и заглянул вниз, в маленькую долину. В зимнее небо поднимались тонкие щупальца дыма.

Заглянув в лощину, Акмед невольно поморщился: она была усеяна телами, часть несчастных сгорела на костре, еще дымящемся на заснеженной земле. Тут и там бродили лошади без всадников; впрочем, на спинах некоторых безвольно висели тела недавних хозяев. В самом центре догорали остатки фургона. Оглядев поле боя, Акмед насчитал около двух десятков сорболдских лошадей и еще примерно с десяток лошадей в темно-зеленых и коричневых попонах без каких-либо отличительных знаков. Отряд из Сорболда насчитывал, судя по всему, около сотни пехотинцев и примерно двадцать всадников.

Устроив засаду в долине, они напали на небольшую группу людей, человек десять — все крепкие, мускулистые, средних лет, вооруженные самым разным оружием, но без общего штандарта. Они вступили с сорболдцами в бой и некоторое время оказывали сопротивление, и сейчас их тела лежали на земле, а кровь окрасила снег в алый цвет.

В самом центре поля боя стоял Эши, его лицо скрывали складки капюшона, он отбивался от оставшихся семи сорболдских солдат, пытаясь защитить раненого мужчину из отряда, подвергшегося нападению. Один из сорболдцев лежал на земле у ног Эши. Акмед внимательно посмотрел на умирающего и с удивлением обнаружил у него крючковатое оружие, очень похожее на то, что болги используют в туннелях Илорка.

Эши явно одерживал верх, несмотря на то что враг заметно превосходил его числом. В следующее мгновение Акмед убедился в своей правоте: в левой руке Эши держал Кирсдарк, меч, рожденный стихией воды, а в правой — деревянную пику, которая совсем недавно была частью тормозов разбитого фургона. Одной рукой он отшвырнул в сторону сразу троих нападающих и мечом отрубил голову четвертому — на мгновение все вокруг озарила ослепительная синяя вспышка и тут же погасла. Эши оглянулся через плечо на Акмеда, неподвижно сидящего на своем коне. Хотя лицо Эши скрывал капюшон, Акмед услышал явное облегчение в его голосе:

— Акмед! Благодарение богам, ты здесь!

Эши снова повернулся к врагам и с удвоенной силой нанес сорболдцу удар в грудь, а в следующее мгновение импровизированной пикой отбил атаку двух других.

Акмед спрыгнул с коня и начал быстро спускаться вниз по склону холма. На полпути он остановился и поднял с залитого кровью снега короткий меч, лежавший рядом с телом сорболдского солдата. В утреннем свете клинок вспыхнул темно-синим цветом сродни весенней ночи, на острой, точно бритва, внутренней грани играли отблески звезд. Акмед держал в руках один из клинков, которые делали фирболги и которые имелись на вооружении только у элитного полка. Акмеда охватил гнев.

Эши вытащил меч из груди упавшего на землю сорболдца, затем быстро развернулся и нанес удар в висок солдату, решившему атаковать его справа. В следующее мгновение он Кирсдарком отсек голову тому, кто находился слева, успел отскочить в сторону и избежать нападения трех оставшихся в живых врагов.

Он оглянулся в поисках Акмеда, но король фирболгов переходил от тела к телу, собирал оружие и тихонько ругался.

Эши вернулся к своему прерванному занятию и быстро расправился с оставшимися неприятелями при помощи серии изящных ударов своего волшебного меча. Затем он наклонился и проверил состояние раненого, которого защищал, и сердито крикнул, обращаясь к Акмеду, поднявшему с земли тонкий, точно паутинка, диск:

— Спасибо за помощь!

— А ты ничего не говорил про помощь, — хмыкнул Акмед, не поднимая головы от оружия, которое внимательно разглядывал. — Ты сказал: «Иди сюда». Я и пришел. В следующий раз выражайся точнее.

Эши вздохнул и, повернувшись к раненому, накрыл его попоной, снятой с одной из лошадей, лишившихся всадника.

Подошел Акмед и швырнул на землю собранное оружие, все, кроме диска квеллана.

— Что здесь произошло? — резко спросил он.

Глаза Эши гневно сверкали из-под капюшона.

— Прояви хотя бы чуточку уважения. Ты знаешь, кто этот человек?

— Понятия не имею, и мне это совершенно безразлично, если только он не сможет ответить на интересующие меня вопросы.

— Это была засада, — ответил Эши, проверяя дыхание лежавшего без сознания мужчины. — Похоже, атаковал небольшой отряд, оторвавшийся от основной колонны из Сорболда. Я не знаю, какова судьба остальных: я видел следы, которые разошлись в разные стороны на расстоянии одного дня пути отсюда. Без сомнения, здесь произошло то, что вот уже двадцать лет происходит по всей стране. Только вот я ни разу не слышал, чтобы в необъяснимых по своей жестокости набегах участвовали сорболдцы.

Акмед сложил на груди руки и задумался. Проезжая по Наварну, он видел многочисленные караваны, отправлявшиеся по домам. Он старался держаться от них подальше. Тогда ему показалось, что люди слишком мрачные, не с таким настроением обычно возвращаются с зимнего карнавала. Представив себе, что находилось в фургонах, Акмед тяжело вздохнул.

— Если ты собираешься в Наварн, возможно, тебе следует взглянуть на Стивена, — сказал Акмед. — Если получится сделать это издалека. Я вижу, ты все еще скрываешься, хотя мне невдомек почему.

— Боги! Праздник зимнего солнцестояния, — едва слышно прошептал Эши.

— Кстати, в следующий раз советую оставить кого-нибудь в живых. Могли бы его допросить.

— Какой смысл? Они находились во власти демона. И все равно ничего не вспомнили бы.

— А это кто? — кивнув на лежащего возле Эши мужчину, спросил Акмед.

Эши посмотрел на бледное лицо раненого.

— Его зовут Шрайк, — ответил он через несколько мгновений. — Он из Первого поколения намерьенов, когда-то принес клятву верности Гвиллиаму, теперь служит Анборну.

— И ты считаешь, что эти сведения должны меня заинтересовать?

Эши проверил повязку на все еще кровоточащей ране Шрайка и вытащил мех с водой.

— Не считаю, — с горечью бросил он. — Он всего лишь один из последних людей, ходивших по той же земле, что и ты, некогда бывшей на другом конце мира. Один из тех, у кого такая же история, как у тебя. Один из немногих, сумевших прожить так долго и сохранить рассудок. Он всего лишь человек, чья кровь пропитала землю, на которой он лежит. Приношу свои глубочайшие извинения. С какой стати такие глупости должны тебя занимать?

Акмед взял из кучи оружия нож и сунул его Эши под нос.

— Знаешь, что это такое?

— Цыплячья ножка. — Эши намочил водой окровавленный платок и положил Шрайку на лоб. — Или, может быть, незабудка на длинном стебельке.

— Эту цыплячью ножку сделали болги. Такое оружие не продается за пределами наших гор, — прорычал в ответ Акмед. — Его производство хранится в тайне. Тот факт, что оно оказалось в руках сорболдцев, означает одно: его украли или подбросили специально, чтобы обвинить в случившемся Илорк, как и в тот раз, когда изуродованные тела подложили в амфитеатр, где проходила Великая Встреча Гвиллиама.

Он швырнул нож к остальному оружию и с мрачным видом уставился на линию горизонта на юге, где Зубы отмечали границу с Сорболдом.