Реквием по солнцу - Хэйдон Элизабет - Страница 48

Акмед и один из солдат распахнули дверцы фургона.

— Ты вновь переоцениваешь свою значимость для меня, — сухо заметил Акмед. — Карскрик щедро заплатит за услуги, доволен он нашей работой или нет. И передаст нам документ об отказе от налогов, который будет действовать после истечения десятилетнего договора, заключенного с ним четыре года назад. Если он не выполнит свои обязательства, я прекращу с ним торговлю до тех пор, пока он не одумается.

Первые двое солдат-болгов вышли из шатра, они несли черно-синие стальные детали совершенно непонятного для Рапсодии назначения, за ними последовало еще четверо. Акмед направил их к фургону. Затем он для большего эффекта заговорил громче:

— Если они не расплатятся по счетам, мы вернемся и заберем с собой несколько сотен горожан, чтобы пополнить наши кладовые в Котелке.

Рапсодия помрачнела.

— Зачем ты так себя ведешь? — расстроенно спросила она.

— Как? — невинно улыбнулся Акмед.

— Говоришь то, что не думаешь, стараешься выглядеть хуже, чем ты есть. Держишься намеренно оскорбительно. В результате люди будут бояться и ненавидеть болгов.

Акмед внимательно следил за погрузкой оборудования в фургон, а когда все было закончено, прикрыл дверцы. Потом он повернулся к Рапсодии и улыбнулся:

— А кто сказал, что я не думаю того, что говорю?

— Я это сказала. Прекрати. Я прекрасно тебя знаю после тысячи четырехсот лет знакомства, большую часть которых мы провели втроем с Грунтором и почти каждый день вместе смотрели в глаза смерти. Я знаю, когда ты притворяешься, а когда говоришь серьезно. Сейчас ты притворялся.

Лицо короля болгов стало серьезным. Он взял Рапсодию за руку и завел ее в шатер, подальше от шума и многочисленных зрителей. Взглянув ей в лицо, он вздохнул и отвернулся.

— Однажды ты спросила у меня, как я представляю себе фирболгов — люди они для меня или чудовища. Помнишь?

— Да, — кивнула Рапсодия. — Прекрасно помню. Ты ответил, что при такой постановке вопроса ты готов считать болгов людьми, но людьми жестокими.

Акмед кивнул:

— Верно, мы такие и есть: одновременно и люди, и чудовища. Но помни, Рапсодия, вопреки всем твоим попыткам заставить людей принять в болге человека, в конечном счете мы нужны вам в качестве чудовищ.

Дверцы фургона захлопнулись с громким стуком, и Рапсодия вздрогнула.

— Почему?

— Разве ты забыла свои детские кошмары?

— Я их помню.

В глазах Рапсодии загорелись веселые искорки, но улыбка так и не появилась. Лицо Акмеда оставалось сосредоточенным.

— Потому что чудовища никогда не спят?

Акмед молча кивнул:

— В любом случае, — продолжала она, — какие бы разочарования ни несло наше предприятие — Энтаденин остается сухим, а тебе не удалось найти мастера по изготовлению витражей, — надеюсь, между людьми и фирболгами станет больше взаимопонимания. Уже одно это очень важно.

Акмед покачал головой:

— Возможно, ты и права, но я не стал бы утверждать, что мнение фирболгов о людях улучшилось. К тому же пройдут месяцы, прежде чем нам удастся смыть красную пыль.

Тут уж Рапсодия не выдержала и улыбнулась:

— У фирболгов есть все основания с сомнением относиться к людям. Но жители Яримд увидели ваши лучшие качества. Быть может, население Роланда узнает о фирболгах что-то хорошее.

— Опять же возможно. Но мой опыт подсказывает, что люди очень быстро забывают хорошее. Оно сжимается, а не увеличивается в размерах. Ты хочешь попрощаться с Грунтором?

— Конечно. Я надеялась, что он поживет здесь несколько дней и отдохнет после вашего ухода.

— Если он согласится, я не против. У меня остатся только один вопрос.

Рапсодия отошла в дальний угол шатра.

— Да?

— Когда я закончу собирать Светолов и придет время его испытать, ты придешь мне помочь?

Рапсодия вздохнула:

— Ты знаешь, что меня тревожит твой проект? Я считаю, тебе следует осторожнее использовать силы, суть которых ты понимаешь не до конца.

Акмед коротко кивнул:

— Да. Но тебе лучше других известно, что я ничего не делаю просто так. Можешь не сомневаться, я не стану без надобности использовать подобные силы.

— Я тебе верю, — быстро сказала Рапсодия и крепко обняла короля фирболгов. — Ты же знаешь, я всегда буду рядом, когда в том возникнет необходимость. — Она поцеловала его в щеку и еще крепче прижалась к его груди. — Удачного вам путешествия, и постарайся быть счастливым, Акмед. Я знаю, подобные вещи ты должен спланировать заранее.

Акмед рассмеялся и обнял ее в ответ.

К тому моменту когда болги покинули площадь, вновь собравшаяся огромная толпа горожан подняла страшный крик. Пришлось привлечь еще один отряд яримской армии, чтобы обеспечить порядок на улицах. Болги уезжали, не оглядываясь в сторону шатров, оставив за спиной королевскую чету, герцога и великана сержанта.

Болги окончательно скрылись из виду, и тогда по толпе пробежал громкий ропот, затем люди начали скандировать:

— Снимите шатер!

— Где вода?

— Покажите нам Энтаденин!

— Вода! Дайте нам воду!

Ирман Карскрик отчаянно дрожал. Объятый яростью и ужасом, он повернулся к королю и королеве.

— Именно этого я и боялся, — прошипел он. — Они разорвут нас на части.

— Не говори глупостей, Ирман, — раздраженно ответил Эши. — Обратись к ним с речью. Объясни, что вода может вернуться в течение этого цикла луны, пусть они проявят терпение.

— Я не стану, — резко возразил герцог. — Никто не знает, вернется ли вода, и я не хочу выглядеть болваном, который напрасно пригласил болгов в Ярим.

— В жизни редко можно быть в чем-то полностью уверенным заранее, Ирман, — наставительно проговорила Рапсодия. — Они ничего не потеряют, если вода не вернется.

— Что ж, буду рад, если вы им это скажете, миледи.

Рапсодия вздохнула и повернулась к Эши:

— Возможно, мне так и следует поступить.

После коротких размышлений Эши кивнул. Она сжала его руку и взобралась на выступ каменной стены, окружавшей бассейн возле высохшего фонтана.

Когда Рапсодия выпрямилась и гордо расправила плечи, Эши наклонился к Карскрику:

— Смотри и учись у мастеров своего дела.

Рапсодия закрыла глаза и начала тихо напевать, прибегнув к магии Дающей Имя, сплетая слова песни с помощью мотивов, которые слышала на рыночной площади Ярим-Паара. Снова и снова повторялись одни и те же слова, постепенно ее пение становилось все более звучным, потом она произнесла истинное имя тишины. Шум и крики постепенно стихли.

Она открыла глаза и посмотрела на горожан спокойно и прямо.

— Граждане Орландана, народ Ярима! Король фирболгов и его мастера закончили работы. Они завершили бурение, рассчитав так, что оно совпало с окончанием очередной фазы Луны, поскольку циклы жизни Энтаденина связаны с Луной. Вернется ли вода в Энтаденин, зависит теперь лишь от воли Единого Бога. Если вода вернется, с засухой будет покончено, жить станет легче, ваши поля начнут плодоносить. Если нет — что ж, ваше положение ничуть не ухудшится по сравнению с тем, как вы жили до появления болгов. Нам следует дождаться воли Создателя и Земли. А до тех пор проявите терпение.

Ее голос был мелодичным и чистым, на лице застыло спокойное и уверенное выражение. Эши улыбнулся. Она использовала магию Дающей Имя, обращаясь к разозленной толпе, и, как всегда, у нее все получилось. Люди успокоились, завороженные музыкой ее голоса и теплом, изливающимся на них из ее сердца, в котором пылала стихия огня.

Затем мелодия изменилась, Рапсодия готовилась произнести слова истинной речи.

— Возвращайтесь домой, беритесь за работу. Если Фонтан в Скалах проснется, вы об этом узнаете. Но сейчас рынки опустели, ваши очаги погасли, вы забыли о порядке в ваших домах. Пора подумать о насущных проблемах, вода может появиться не скоро.

Толпа некоторое время постояла в молчании, а потом люди начали расходиться.

Рапсодия спустилась со стены и взяла Грунтора за руку.