Рапсодия: Дитя крови - Хэйдон Элизабет - Страница 1

Элизабет ХЭЙДОН

РАПСОДИЯ: ДИТЯ КРОВИ

МЕРИДИОН

МЕРИДИОН СЕЛ за Редактор Времени и принялся за работу. Настроил линзы и проверил катушки с прозрачными нитями — от толстых, определенных прядей Прошлого до тончайших волокон Будущего. Тщательно протер окуляры, вытащил прочную нить из катушки Прошлого и натянул ее на раму машины так, чтобы волокно прошло под линзами. Аккуратно выделив каждую временную линию, двинулся сквозь столетия и годы к дням и мгновениям, пока не нашел ту точку входа, которая его интересовала.

Улыбнувшись собственным мыслям, он поглядел на юношу. Уверенным шагом тот шел по лесной дороге. Походка юноши отличалась от тех, что Меридион привык наблюдать. Окружающий ландшафт был удивительно ярким и свежим, сияющее летнее утро, казалось, только и ждало, когда кто-нибудь по достоинству оценит его красоту, но юноше было не до того — он слишком погрузился в свои мысли.

Меридион остановил изображение.

С диска, парящего в воздухе рядом с Редактором, он снял миниатюрный флакон, оправленный в черный камень. Вытащив пробку, слегка отпрянул назад: резкий аромат всякий раз заставал его врасплох. Меридион заморгал. Касаться пальцами век ни в коем случае было нельзя — он прекрасно знал, какое воздействие может оказать одна-единственная капля жидкости, использованная не по назначению.

Когда туман, застилавший взор, растаял, он достал тончайшую кисточку и терпеливо дождался, пока блестящая овальная капля впитается в миниатюрный кончик. Убедившись, что все проделано безошибочно, он быстрым аккуратным движением провел кисточкой по глазам замершего в неподвижности юноши. Жидкость растеклась по сапфировым радужным оболочкам до самых уголков глаз. Окно возможности будет маленьким, а юноша должен видеть все ясно и четко. Закончив, Меридион закрыл пробкой флакон и поставил его на место, на сверкающий диск.

Затем снял катушку с Редактора Времени и заменил ее другой, с иным, еще более удаленным Прошлым. Эту нить он вытащил с куда большей осторожностью, учитывая се возраст, а также природу места, которое ее породило, ныне сгинувшего в морской пучине. На сей раз искать нужный участок нити пришлось долго, но Меридион был терпелив. Слишком многое зависело от качества его работы.

Отыскав наконец нужный фрагмент, он вновь остановил изображение и взял другой инструмент. Уверенным движением сделал четкий круговой разрез, снял изображение с первой нити и аккуратно поместил на вторую. Затем взглянул на результат через линзы.

Вопреки ожиданиям Меридиона, юноша сознание не потерял — он лежал ничком па земле и отчаянно тер пальцами глаза. Меридиону стало смешно и грустно одновременно.

«Вообще-то, следовало сообразить, что парень станет сопротивляться», — подумал он и уселся в кресло, включив экран на стене, чтобы взглянуть на плоды своей деятельности и дождаться момента встречи и ухода.

ПОГИБШИЙ ОСТРОВ

БОЛЬ ИСЧЕЗЛА так же быстро, как и возникла. Гвидион выплюнул набившуюся в рот пыль, перевернулся на спину и застонал. Посмотрев на небо, он сразу понял: изменилась не только местность, но и время суток. Всего несколько мгновений назад было раннее утро, а сейчас день уже клонился к вечеру. Гвидион не сомневался, что его каким-то образом перенесли в это место, но куда именно и как — этого он понять не мог.

К счастью, он был весьма практичный молодой человек, поэтому, едва свыкнувшись с обстановкой, встал и принялся размышлять, что же ему делать дальше. Как и почему он сюда попал — это сейчас его не слишком-то беспокоило.

Воздух здесь был совсем не такой, как дома. Более разреженный. Но к нему вполне можно притерпеться. Оглядевшись по сторонам, Гвидион заметил неподалеку небольшую рощицу и решительно зашагал туда.

Оказавшись среди деревьев, он сел на землю и принялся делать короткие, быстрые вдохи, постепенно выравнивая дыхание. Вскоре он начал привыкать к новой обстановке, а слезящиеся глаза уже не доставляли сильного беспокойства. Затем Гвидион проверил, на месте ли вещи, которые взял с собой, отправляясь в город: кинжал и кошелек, фляжка с водой и яблоко. Все тут, при нем. Он сделал несколько глотков. Когда он закрывал флягу, ему вдруг показалось, что земля чуть подрагивает. Похоже, приближалась повозка.

Увидев надвигающееся облако пыли, Гвидион спрятался за деревом. Рядом с повозкой, которую тянула пара волов, шагали трое мужчин; позади трусил теленок. Повозка была доверху нагружена бочками с зерном, уложенными на солому; еще один мужчина сидел на козлах. Странно они все как-то одеты… Тем не менее Гвидион тут же смекнул, что это крестьяне.

Он старательно прислушивался к разговору, но слова заглушал грохот колес. Глаза у Гвидиона все еще немного побаливали. Он уже почти не обращал на это внимания, не сводя взгляда с губ незнакомцев. И вдруг изображение стало удивительно четким; казалось, он видит, как слова формируются на губах крестьян. Он даже слышал их, словно разговор шел в нескольких шагах от него. Когда же Гвидион узнал язык говоривших, голова у него пошла кругом.

Незнакомцы говорили на древненамерьенском.

Это невозможно, подумал Гвидион, ведь древненамерьенский язык считается мертвым. Используется разве что при отправлении религиозных обрядов или между аристократами. И тем не менее здешние крестьяне говорили на полузабытом языке так, словно он был для них родным. Совершенно невозможно. Если только не…

Гвидион содрогнулся. Серендаир, родина намерьенов, прекратил свое существование более тысячи лет назад — исчез в пучине моря во время чудовищного катаклизма.

Предки Гвидиона пришли оттуда, как и предки его друзей. За столетия беженцы из Серендаира рассеялись по земле, большинство же погибли в войнах. Неужели еще остались места, где намерьены живут, как тринадцать столетий назад?

Когда повозка, утопая в клубах пыли, удалилась на приличное расстояние, Гвидион осторожно выбрался из-за дерева. Повозка медленно одолела западный склон холма, перевалила через его вершину и вовсе скрылась из виду. Гвидион на всякий случай еще чуть-чуть подождал и зашагал по пыльной дороге следом за фермерами.